— Все преступления были исполнены, как говорят криминалисты, одним и тем же «почерком» — Рогатин заставал жертву врасплох и заталкивал ей в рот какой-либо предмет, от чего та задыхалась. И этим предметом могло быть все, что угодно — от пивной банки до будильника. Я даже сама стала невольным свидетелем одного такого убийства, вернее, не самого убийства, а его результатов. Это было ужасное зрелище!

— Расскажите, пожалуйста! — принялись упрашивать журналистку ее собеседники.

— Ну ладно, — согласилась Надя, — хотя об этом даже когда вспоминаешь — мороз по коже. Я должна была по просьбе Василия Николаевича встретиться с одним кислоярским бизнесменом, не будем называть его имени. Вася как раз тогда расследовал это самое дело и надеялся через бизнесмена выйти на сообщников Каширского. Бизнесмен назначил мне встречу на восемь утра в своем офисе. Я пришла точно в восемь, постучалась к нему в кабинет, никто не отозвался, тогда я толкнула дверь и… В общем, бизнесмен лежал прямо на полу рядом с рабочим столом, а изо рта торчал мобильный телефон. И еще, помню, как раз в тот момент, как я вошла, он страшно заверещал!

— Кто, бизнесмен? — не понял майор.

— Да нет, мобильник. А бизнесмену теперь никогда уже не суждено ни верещать, ни говорить, ни заниматься своим бизнесом. И не ему одному. Среди жертв мог оказаться и Дубов, но он догадывался о покушении и подложил им вместо себя манекен, которому и засунули в рот будильник… И вот сегодня ему поступил сигнал, что злодея Каширского видели в районе Жаворонков!

— И где же? — забеспокоилась Ольга Ильинична. — Надеюсь, не в самом поселке?

— Да нет, Василию позвонили по телефону, и неизвестный мужской голос сказал, что Каширский скрывается на каком-то городище. Он сначала не поверил, подумал, что его разыгрывают, но потом решил все же съездить — как говорится, для очистки совести.

— На каком городище? Уж не на Гороховом ли? — с заметным волнением спросила баронесса фон Ачкасофф. Надя кивнула. — Тогда, боюсь, это была самая настоящая ловушка.

— Почему вы так считаете? — затревожилась и Чаликова.

— Потому что это нехорошее место, — понизила голос баронесса.

— В каком смысле? — заинтересовалась Заплатина. Баронесса поудобнее устроилась на табуретке:

— История Горохового городища восходит к давним векам, когда там находилась столица одного небольшого, хотя и весьма влиятельного княжества. Первые археологи, копавшие холм, так и не смогли установить имени князя, основавшего крепость, и кто-то в шутку назвал его царем Горохом. Ну и шутка прижилась. Но как бы там ни было, место это в историко-археологическом отношении просто уникальнейшее. И вот однажды я так увлеклась раскопками в бывших княжеских палатах, что не заметила, как стемнело. А дело было летом, погода стояла совсем как сейчас — вот я и решила там заночевать… — Баронесса не спеша подлила себе чаю.

— И что же? — с нетерпением вопросила Заплатина.

— Да нет, вурдалаки из-под земли не вылазили и ведьмы на помеле не летали, но всю ночь раздавались какие-то странные вздохи, порой земля начинала светиться и чуть подрагивать, и всякое прочее в том же духе. А потом я побывала в Заболотье, это такая деревушка отсюда поблизости, если кто не в курсе, и поговорила с местными старожилами. Оказалось, что Горохово городище давно считается «нечистым». По народным поверьям, туда по ночам слетается вся окрестная нечисть и правит бал. А когда я говорила, что ночевала на городище, то на меня вообще смотрели как на выходца с того света.

— Бабкины сказки, — вновь брякнул майор Селезень.

— Между прочим, — еще более понизила голос баронесса, — известны случаи, когда люди уходили на Горохово городище и бесследно исчезали.

— И что, у вас есть конкретные данные? — недоверчиво спросила писательница.

— Да, например, у одной местной жительницы там исчез отец — давно, еще до семнадцатого года. На холм поднялся, а назад не вернулся. И никаких следов.

— Ну, мало ли народу бесследно пропадает, — возразил майор. — Вот, помню, в восемьдесят пятом году, в Афганистане…

— Известен и сравнительно недавний случай, — перебила баронесса. — Когда я узнала о странных вещах, происходящих на Гороховом городище, то связалась с ныне покойным профессором Кунгурцевым из тогда еще Ленинградского университета — он лет двадцать назад, или чуть больше, вел тут раскопки вместе с группой студентов. И вот, по ночам они наблюдали точь-в-точь то же самое, что и я. А один из его студентов, по имени Толя Веревкин, которому профессор поручил сделать замеры каменных столбов, вдруг исчез.

— Тоже бесследно? — ахнула Чаликова.

— Нет, через неделю нашелся. По его собственным словам, заблудился на болоте. Но профессор Кунгурцев заметил, что после этого происшествия Веревкин очень изменился — стал каким-то задумчивым, рассеянным…

— А вы не пробовали отыскать самого Толю Веревкина? — спросила Заплатина.

— Ну разумеется, пробовала, — погрустнела баронесса, — Но оказалось, что вскоре после экспедиции он утонул в Финском заливе.

— Какой ужас! — всплеснула руками Ольга Ильинична.

— Да-да, одежда осталась на берегу, а тела так и не нашли. Конечно, майор сейчас скажет: «Мало ли народу тонет», но я уверена, что это не просто совпадение! И поэтому так беспокоюсь за нашего Василия Николаича — солнце уже скрылось, а его нет как нет.

— Как-то нехорошо все сходится, — чуть поежилась Чаликова. — С одной стороны, злой чародей Каширский, с другой — заколдованное место… Как бы и впрямь чего не стряслось!

— Да ничего с вашим Василием не стрясется, — майор поудобнее устроился на шезлонге. — Подождем еще с полчасика, да и сходим за ним. Мне уж и самому стало жутко интересно, что там за чертовщина такая.

— Слава богу, вернулся! — воскликнула Чаликова. Действительно, в сгущающихся сумерках по аллее к домику Ольги Ильиничны приближался ни кто иной как знаменитый кислоярский сыщик Василий Дубов.

— Ну как, поймали своего бандита? — напрямик спросил его майор Селезень.

— Увы, — развел руками Дубов, — произошло что-то странное и необъяснимое. На склоне городища, недалеко от столбов, я обнаружил шалаш, он был пустой, хотя ясно, что кто-то там обитает. Я залег поблизости, и вскоре действительно появился мой подопечный.

— Каширский, — пояснила Надежда. — Я уже рассказала нашим друзьям, за кем вы охотитесь.

— Ну, в этом нет никакой тайны, — рассеянно кивнул детектив, присаживаясь на низенькую скрипучую табуретку. — В общем, Каширский забрал из шалаша кое-какие пожитки и двинулся на самый верх городища. Я стал за ним следить из своего укрытия, а потом тихонько пошел следом… — Василий замолк и налил себе чаю.

— Ну и что же дальше? — нетерпеливо спросила баронесса. Кажется, она уже догадывалась, к чему клонит Василий.

— А дальше он подошел к двум каменным столбам на вершине городища. Ну, вы их знаете…

— Да, эти столбы предположительно были идолами, на которых молились наши далекие предки, — дала справку баронесса фон Ачкасофф. — Я даже не исключаю, что они сродни изваяниям на острове Пасхи.

— Ну так вот, — продолжал Дубов, — едва зашло солнце, господин Каширский прошел между столбами — и исчез. Я подбежал поближе — и ни слуху, ни духу. Был человек, и нет человека!

— А вы не пытались пройти следом за ним? — с волнением спросила баронесса.

— Нет, знаете, не решился. Если тут какое-то колдовство, то я — пас.

— Слава богу! — облегченно воскликнула бакалавр исторических наук. — Иначе… иначе я просто не знаю, что с вами сталось бы.

— Все это ерунда! — решительно заявил Селезень. — Все эти маги, колдуны, ведьмы и заколдованные места. Реальность такова — опасный преступник на свободе. И потому вношу предложение сесть на мой «Джип» и отправиться на это чертово городище. Возражения есть? Возражений нет. — Майор резко вскочил с шезлонга. — Тогда я пошел за машиной. Кто со мной?