Изящная медсестра, блондинка с роскошным бюстом, ставила на столик возле кровати Штирлица завтрак: крутое яйцо в блестящей подставочке, парное молоко в граненом стакане и дымящуюся чашку кофе.

– Не изволите ли откушать, господин Штирлиц? – томно спросила медсестра.

– Это что, завтрак? – поинтересовался Штирлиц. – А где прожаренный бифштекс? Где обещанная кружка пива?

– Ну, господин штандартенфюрер, – делая Штирлицу глазки, проворковала девушка. – Даже сами Адольфы Гитлеры не кушают по утрам мясо.

– Хм… Кстати, а где они?

– Умываются.

– Ишь, чистоплюи! – буркнул Штирлиц и подумал, что неплохо бы тоже умыться.

Русский разведчик сходил в ванную комнату, где налил на полу целую лужу, поиграв с фюрерами в войну. Они повеселились от души: обрызгали все стены и опрокинули друг на друга несколько ушатов воды. Наконец, мокрые и довольные, они вернулись в палату и изволили откушать. Штирлиц намусорил на пол скорлупой от яйца. "Могли бы и почистить," – проворчал он. Одного яйца ему показалось мало, и он съел яйца Фюрера-Первого и Фюрера-Третьего. Второй Гитлер успел сожрать яйцо сам, за что получил от Штирлица подзатыльник.

– Обжоры! – ругался Штирлиц, – вас трое, а я тут один!..

После завтрака господин штандартенфюрер, отдыхая, прошелся по прекрасно ухоженному саду, впервые за последние десять лет понюхал розы, решил при первой же возможности подарить розы своей радистке. Потом вспомнил, что радистки у него нет. Тогда, огорчившись, разведчик нарвал роз и подарил их знакомой медсестре, ущипнув ее при этом за пышный зад. И вернулся в палату.

К приходу Штирлица Фюреры уже приготовили стол для преферанса и, коротая время, обсуждали, поимеет ли Штирлиц медсестру, как, где и как скоро.

– А вот и Штирлиц! – Фюрер-Первый радостно запрыгал на стуле. – Мы намереваемся крупно отыграться.

– На одну лапу играть собираетесь? – хмуро сострил Штирлиц. – Ладно, раздавай.

Фюрер-Второй начал раздавать карты. Фюрер-Третий, дрожа от нетерпения и подпрыгивая на месте, щипал себя за усики.

Во дворе зафырчал мотор.

– Еще кого-то привезли, – сказал Фюрер-Второй, кидая последнюю карту.

Штирлиц глянул в окно. Внизу стояла правительственная машина Гитлера с полным эскортом телохранителей. Сам Адольф Гитлер, размахивая руками, о чем-то разговаривал с перепуганным фон Шваццем.

– Э, – сказал Штирлиц. – Еще одного вашего привезли.

Фюреры, опрокидывая друг друга, бросились к окну.

– Никак Гитлер? – молвил Третий Фюрер.

– Почти как настоящий, – согласился Первый.

– И с ним еще толпа, – закричал Фюрер-Второй. – Геббельс, Геринг, Гиммлер…

– Сплошное «Г», – с неудовольствием заявил Штирлиц. – Не успели за стол сесть, они тут как тут.

Минуты через три Адольф Гитлер уже входил в палату к Штирлицу.

– Штирлиц! – не скрывая радости, бросился он к русскому разведчику. – Ну как же можно? У нас такие проблемы с русскими на фронте, такие непорядки в Рейхе! А вы тут в преферанс балуетесь!

– Вот именно! – поддакнули остальные Фюреры. – В преферанс балуетесь!

– Нет, это просто не по-партийному! – размахивая руками кричал Гитлер, взвизгивая в конце каждой фразы. – Я прошу вас: немедленно одевайтесь и поедем на шашлычок. Я приказал – коньяк уже разлили… Вы же знаете, какие скоты меня окружают! Им никому нельзя верить! – голос Гитлера снизился до шепота.

– Кальтенбруннер в соседней палате, – сказал Третий Фюрер, – такой гад. Все время французские порнографические романы читает, ни разу в преферанс с нами не сыграл.

– Может он не Кальтенбруннер, а марокканский шпион, – предположил Фюрер Второй.

– Или афганский? – подхватил мысль Фюрер Первый.

Штирлиц нахмурился: один из вышеупомянутых «скотов» – рейхсфюрер Геринг – показался в проеме двери. Челюсть Геринга отвисла на добрых два пальца. Озираясь по сторонам, Геринг увидел рулоны туалетной бумаги и, издав непередаваемый рык, устремился к ней.

– Штирлиц! Подарите!

Невменяемый Геринг опустился на колени, быстро запихивая туалетную бумагу под мундир.

– Да, мой Фюрер, вы правы, – согласился Штирлиц, с отвращением глядя на запихивающего рулоны за пазуху Геринга. – Я схожу за формой.

У порога его встретил улыбающийся во весь рот Арнольд фон Швацц.

– Ну, вы и шутник, господин штандартенфюрер, – обрадовался он при виде Штирлица. – Надо ж такое придумать: Эйфелева башня!

– Не подлизывайся, – сказал Штирлиц. – Здесь не так уж и хорошо. Пивом, например, так и не угостили.

– Это мы сейчас быстренько организуем!

– Потом, – махнул рукой русский разведчик. – В Рейхе нас с фюрером коньячок ждет, а смешивать – самое последнее дело.

– Да-да, вы правы, господин Штирлиц!

– Где моя форма?

– Одну минуту, медсестра вас проводит.

Штирлиц похлопал медсестру по пухлой щечке, и они пошли за формой.

Доктор фон Швацц вошел в палату и оторопел. На него смотрели сразу четыре Гитлера с неразличимыми челками, усиками и выражениями лиц.

– А-а… – ахнул главврач. – Господин… Фюрер…

– Да? – отозвались все четверо.

– Э-э… – пролепетал доктор фон Швацц и вывалился в коридор.

Он понял, что ему никогда не узнать, который из Гитлеров настоящий. Как можно было пускать великого Фюрера в палату к этим придуркам? Что же теперь будет? Это же конец великому Третьему Рейху и его, Арнольда фон Швацца, карьере! Ведь теперь он не сможет выбрать настоящего Фюрера из этих четверых. Вдруг наружу выйдет не Адольф Гитлер, а сумасшедший!

Пот ручьем лил по лицу главврача.

– Как же быть? – мучился доктор. – Может приказать медсестре раздеться, а потом посмотреть на реакцию Фюреров. Настоящий Гитлер должен быть импотентом… А вдруг они все четверо – импотенты?

В конце коридора появился радостный Штирлиц. На его щеке красовался красный отпечаток женских губ. Разведчик насвистывал марш "Прощание славянки" и бодро делал отмашку рукой.

– Господин Штирлиц! – бросился к нему фон Швацц. – Помогите!

И фон Швацц стал на ходу объяснять ситуацию.

– Разберемся, – сказал Штирлиц и толкнул дверь палаты.

Адольфы сидели за столом и играли в дурака.

Штирлиц, не задумываясь, подошел к одному из них и, смешав карты на столе, заявил:

– Пойдемте, мой Фюрер, нас ждут дела в Рейхе.

– Как вы узнали его, господин штандартенфюрер? – шепотом спросил главврач.

– Какая ерунда, – отмахнулся Штирлиц. – Настоящий – это тот, кто в форме. А кто в халатах – те ваши.

– Ах! – радостно удивился доктор. – Ну конечно! И как я сразу не догадался! Заходите к нам еще, господин фон Штирлиц! Очень будем рады!

– Как-нибудь загляну. Будь здоров…

В дороге Фюрер стал снова жаловаться на своих соратников.

– Вы себе представить, Штирлиц, не можете, как они мне все надоели. Борман постоянно подкладывает на мой стол порнографические журналы, а этот, – Фюрер ткнул указательным пальцем в Геринга, сидевшего на переднем сидении, – постоянно уносит мои вещи. Якобы для будущего музея Адольфа Гитлера. А сам ходит в моем галстуке. Сегодня утром хотел подписать доклад – так обыскался пишущей ручки.

Геринг обиженно сопел, не поворачиваясь назад. Он боялся Штирлица.

– Да, этот Геринг – изрядная свинья, – поддержал Штирлиц любимого Фюрера и дал Герингу звонкий подзатыльник.

Мимо проносились берлинские улицы, а Штирлицу снова стало скучно. «Ностальгия», – подумал он, откинувшись на пахнущее крокодилом кожаное сидение.

Но это была его работа. И, вздохнув, он заставил себя думать о Победе, о русских танках на улицах Берлина, а также о том, как плохо ему здесь, среди скотов, без радистки.

Встреча с новой радисткой была назначена на пляже. Предыдущая радистка Штирлица неожиданно ушла в декрет и ее отправили на Большую Землю. Штирлицу очень недоставало радистки, и в Центре было решено прислать ему новую.