"Но я вижу, что мы, тем не менее, прыгаем, министр."

Отец Тихой секунду глядел на Рази, потом гневно хохотнул. "Твои губы не лгут." Думан сделал паузу и посмотрел на главную подъездную дорожку. "Если первый министр хочет из этого фарса устроить целое представление, то где же он?"

"Уже скоро, министр. Секретарь премьера, когда позвонил, сказал, что они как раз проезжают Йоэль." Рази взглянул на часы. "Наверное, мне следовало захватить ваш плед, сэр. Вы уже кажетесь продрогшим, а вся церемония будет проходить на воздухе. Если они планируют еще и чтение, вдобавок ко всем их речам, это обещает быть настоящим испытанием."

Думан поморщился и взглянул на Рази. "Тахир Ранон заявится туда по меньшей мере на час, будь уверен." Он кивнул и вздохнул. "Плед был бы очень кстати. Спасибо за предложение."

Рази кивнул Набилу, главный слуга Думана поклонился и поспешил вверх по ступеням. Пока Думан ждал, он нахмурился и подошел к женщинам. Тихая и все остальные глубоко склонились при его приближении.

Он поднял руки: "Слушайте меня."

Они выпрямились и Думан осмотрел каждую. Когда его взгляд упал на Тихую, он задержал его. Помолчав немного, он обратился ко всем: "Я хочу, чтобы вы поняли: церемония, которую мы вскоре проведем, такая, которой я с реформистами противились десятилетиями. Эта церемония унижает любого ее участника: мужчин так же, как и женщин. Она так же не служит воле Алилаха, как танцы колдунов не годятся для вызова песчаных демонов."

На лицах некоторых женщин появились тревожные выражения. Взгляд Думана на секунду остановился на его второй жене. "Я надеялся, что смогу избавить тебя от этого." Он пожал плечами и посмотрел на остальных женщин. "Я хотел избавить вас всех. Однако, после пограничного инцидента с Бахаи, ортодоксы пришпоривают нацию фундаментализмом. Это пройдет, но пока это не прошло, всем нам следует поступать так, чтобы глупая гордость не позволила нам быть захваченными истерией текущего момента. Кроме того, нам надо съесть свою порцию сухого песка. Наш первый министр Микаэль Ючель ест свою долю, мы обязаны съесть свою. Женщины наших двух домов должны предстать на церемонии вместе с женщинами из домов других членов кабинета министров."

Набил появился, принеся Думану его серое пальто с черным меховым воротом. Когда Думану помогли его надеть, он сказал женщинам: "Я просто хочу, чтобы вы знали: я против этой церемонии."

Крик со стены просигналил о появлении кавалькады премьер-министра. Через мгновение блестящий бордовый нос лимузина появился в воротах, за лимузином последовал целый поезд из четырнадцати машин, все до одного того же бордового цвета. На всех машинах на капотах развевались крошечные флажки - белые, с золотым звездным крестом в центре.

Тихая повернулась и увидала, как две поломойки показывают друг другу знаки.

"Ты слышала, что он сказал?", Зед показала Джойне. "У меня просто кровь закипела."

Джойна кивнула и показала в ответ: "В один прекрасный день Тахир счистит эти грязные пятна с одежд Алилаха."

"Может, Бог откроет ему глаза..."

Рихана повернула Тихую и показала: "Невежливо стоять спиной к первому министру."

Девочка сунула руку в рукав Риханы, чтобы можно было делать знаки на невидимой снаружи коже. "Зед и Джойна злы на моего отца."

"Они ортодоксы", ответила Рихана.

"Должны ли мы предупредить отца?"

"Твой отец и так знает."

Тихая нахмурилась, словно о чем-то задумавшись. Ее пальцы снова задвигались по руке Риханы: "Если они ортодоксы, почему они говорят пальцами? Я думала, что докси этого тоже не позволяется."

Губы Риханы изогнулись в улыбке и она ответила: "Они считают, что все правильно, потому что делают это они. Теперь переведи внимание на первого министра."

Думан у первого лимузина ждал, когда Набил откроет дверцу. Первый министр вышел из свое машины и Тихая была разочарована, какой он низкорослый. Так как он был первым министром, это делало его более важным, чем ее отца, и она ожидала, что он будет выше, чем Думан. На лице первого министра застыло тревожное выражение.

Отец выступил вперед, взял руку Микаэля Ючеля, поцеловал ее и поднес к своему лбу. Отпустив руку, Думан расцеловал первого министра в обе щеки. Тихая оглянулась на дом. Рахман смотрел на нее вниз с лицом полным ненависти. Она отвернулась, шоферы последних пяти лимузинов открыли дверцы и пассажиры заняли место в свите.

Набил начал рассаживать женщин в последние пять автомобилей, и у Тихой закружилась голова от перспективы оказаться за пределами поместья. Куда они поедут? Что они увидят? Она последовала в лимузин за Риханой и мгновенно ее ноздри приласкали запахи дорогой кожи и ароматного дерева.

Она уселась между Риханой и старой женщиной, которую помнила с похорон матери Думана. Она положила ладонь на руку Риханы и начертила: "Кто она?"

Рихана знаками начертила в ответ, что это тетка Думана по имени Лееба, и сказала, что Лееба слабоумна и не надо ее ни о чем спрашивать, иначе она начнет плакать. В кабину вошел Исак, за ним последовали Хедия и Маджнун. Вторая жена Думана уселась лицом к дочери, охранники сели по обе стороны от нее.

Тихая видела, что мать пристально смотрит на нее. Она опустила взгляд на руки матери. Хедия показала: "Ты - мое дитя. Я слышала, как ты плакала, когда родилась. Я знаю, что у тебя есть голос."

Девочка нерешительно показала в ответ: "Говорят, что ты сумасшедшая. Говорят, что я не должна приближаться к тебе, потому что ты делаешь мне больно. Говорят, что я не должна читать ничего из того, что ты мне показываешь."

"У тебя есть голос."

"Нет. Я пробовала. У меня нет голоса."

Пальцы Хедии повторили: "У тебя есть голос."

Тихая долго сидела неподвижно, глядя на длинные, изящные пальцы матери. Когда машины начали движение, она показала матери: "Ты не дала мне тайного имени."

"После того, как тебя у меня забрали, каждый раз, когда я тебя видела, ты от меня убегала."

Глаза девочки расширились. "Так у меня есть тайное имя?"

"Да."

"Какое имя у меня среди женщин?"

Жесткий рот Хедии немного смягчился, когда она показала: "Твое тайное имя - Лилит. Она была первой женой Адама. Она потребовала равенства с Адамом, а когда Адам не согласился на это, она его бросила. Адам потом получил от Бога Еву и вместе они основали расу мужчин и уступчивых женщин. Лилит ушла, чтобы основать расу свободных женщин."

"Им позволено говорить пальцами между собой?", спросил Маджнун.

Исак покачал головой и ответил: "Не в моем лимузине." Он пожал плечами и улыбнулся. "Но ведь это же не мой лимузин." Голос Маджнуна стал более серьезным: "Это лимузин Думана, и при всем уважении я все-таки скажу, что рядом с ним женщины вечно делают все, что им заблагорассудится."

Лилит взглянула в глаза своей матери и показала: "Спасибо за имя, мама."

Пальцы Хедии показали в ответ: "Никогда не забывай: я слышала твой плач. Ты умеешь говорить. Лилит, ты можешь вернуть голос расе женщин."

Лилит взглянула налево и увидела, что Рихана смотрит на нее. Первая жена Думана некоторое время изучающе глядела на нее, потом взглянула на Хедию, а потом снова перевела взгляд на проносящиеся за окнами холмы и поля.

Когда караван въехал в город Джорам, к нему присоединился отряд черно-пегих мотоциклистов, сопровождавших караван первого министра на церемонию. Улицы раскинулись широко, окаймленные величественными цветущими хлопковыми деревьями и молчаливыми любопытствующими толпами. Лимузин остановился и Лилит почувствовала возбуждение в груди, когда Рихана вывела ее из машины.

Толпа состояла только из мужчин. На их лицах не было ни радости, ни жалости. От рядов этих жестоких масок она подняла глаза на высокие, сверкающие здания.

Раздался барабанный бой, казалось, что их ритм проникает в самую душу, вызывая нечто древнее и страшное. Звуки эхом отражались от стеклянно-стальных фасадов окружающих башен, а из осыпающихся останков древней руины, высившейся перед ними, слышались призрачные звуки деревянных флейт. Лилит держалась за руку Риханы, когда женщины из домов важных персон, входя в стены древнего храма, образовали черную колонну.