Супрамати вздохнул. Это предсказание вполне сходилось с пророчеством, сделанным Эбрамаром; а все, что он читал и изучал, ясно доказывало ему, что люди быстро стремятся к предсказанной гибели. И ему суждено было быть очевидцем этой ужасной катастрофы, этой страшной агонии целого мира!

– О предатель Нарайяна! И зачем только выпил я соблазнительный кубок жизни? – пробормотал Супрамати.

На следующий день вечером наши путешественники прибыли в Париж, и ожидавший экипаж быстро доставил их во дворец Супрамати.

Электричество заливало улицы почти дневным светом.

Над улицами, по воздушным рельсам, бегали небольшие поезда, переполненные публикой, и всюду высились пятнадцати- и двадцатиэтажные дома. Очевидно, лихорадочная деятельность большого города еще больше возросла.

Супрамати и Дахир решили на следующий же день сделать прогулку по городу, чтобы основательно изучить новую физиономию Парижа. В Лондоне они мало выходили из дома, занимаясь главным образом чтением, предназначавшимся для ориентировки в новом мире, в который они вступали.

Дворец Супрамати нисколько не изменился, из-за его стен по-прежнему виднелась пожелтевшая зелень вековых деревьев. Старое здание имело теперь странный, древний вид и выглядело каким-то анахронизмом среди колоссальных сооружений, давивших его со всех сторон.

Многочисленная прислуга собралась для встречи господ, но это были все новые лица. Все эти слуги, очевидно, имели большие претензии на изящные манеры. Кроме того, начиная с лакея, с достоинством кланявшегося, и кончая одетой в шелковое платье, с часами и кольцами на руках, камеристкой, которая приветствовала Нару придворным реверансом, все слуги, казалось, соблюдали между собой строгую иерархию.

Приказав, чтобы ужин был подан как можно скорей, Супрамати прошел в свою комнату переодеться; но скоро он опять вышел в столовую, где не без удивления увидел какого-то господина, который, очевидно, был дворецким, но имел вид чиновника министерства. Господин этот распоряжался дюжиной молодых людей, которые распаковывали корзины и передавали слугам готовые блюда изысканного ужина.

– Отчего приносят кушанья в корзинах? Разве повар не был предупрежден вовремя о нашем приезде? – спросил Супрамати.

Господин с легким удивлением посмотрел на него, потом ответил с низким поклоном:

– Разве ваша светлость не знает, что даже такие богатые лица, как вы, не могут более держать поваров? Этой категории домашней прислуги уже не существует больше. Есть профессора гастрономии, управляющие пищевыми фабриками, которые и снабжают все население кушаньями.

– Правда! Прожив долго в Индии, где все так консервативно, я еще не успел познакомиться с новыми обычаями Парижа. Много ли таких фабрик? Каким образом они удовлетворяют публику? – с улыбкой спросил Супрамати.

– Фабрики эти, ваша светлость, бывают трех родов: для кухни аристократической, буржуазной и народной. Профессора гастрономии, управляющие заведениями первой категории, получают сто тысяч франков, второй – шестьдесят, а третьей – сорок, но и их помощники также хорошо оплачены. Меню завтраков, обедов и ужинов печатаются каждое утро, а указанные блюда прямо доставляются абонентам при помощи пневматических проводов. По причине отсутствия вашей светлости дворец ваш еще не снабжен такими проводами. Поэтому я приказал доставить ужин носильщикам. Мой контракт обязывает меня наблюдать за всем, что относится к сервировке и столу вашей светлости. Остальное меня не касается.

– Все это прекрасно! Но отчего я вижу здесь столько лакеев? Мне кажется, их слишком много для того, чтобы служить нам троим.

– Это кажется только с первого взгляда. Каждый из этих лакеев – специалист, окончивший курс по своей специальности. Один, например, занимается только напитками и должен знать, какое вино соответствует какому блюду. Кроме того, принято, чтобы в высокопоставленных домах всегда были две смены прислуги, ввиду того, что приемы, многочисленность гостей и необходимость вставать рано, а ложиться поздно, делают службу крайне утомительной, и очень трудно найти людей, которые согласились бы принять на себя такой тяжелый труд. Ваша светлость, надеюсь, ничего не имеет против того, что я прибегнул к обычному способу?

– Напротив, я желаю, чтобы все делалось сообразно принятому обычаю.

В эту минуту в столовую вошел Дахир, а за ним Нара, и все трое сели за стол.

Ужин был великолепно приготовлен, но состоял почти исключительно из мясных блюд, так что наши путешественники, отвыкнув от животной пищи, не решались их есть.

– На будущее время позаботьтесь, Гроспэн, чтобы нам подавали вегетарианские блюда. Надеюсь, что их можно получить на пищевой фабрике? – сказал Супрамати, обращаясь к дворецкому, который с важным видом руководил прислугой.

– Без сомнения, ваша светлость! С завтрашнего же дня ваше приказание будет исполнено. Это тем легче сделать, что большая часть населения вегетарианцы, так как количество скота и дичи уменьшается с ужасающей быстротой.

– Почему? Разве больше не занимаются скотоводством и птицеводством?

– Причины пока не выяснены, но факт несомненен; дичь уменьшается и сделалась необыкновенно редка, а некоторые виды рыб совершенно исчезли.

Супрамати обменялся многозначительными взглядами с Дахиром и женой. Симптомы гнева Божьего стали, значит, уже проявляться…

Супрамати с женой очень поздно легли спать. Вид комнат, которые он занимал, когда начинал новую жизнь «бессмертного», и многочисленные вещи, напоминавшие различные случаи во время его пребывания здесь, вызвали веселый и оживленный разговор. Нара не без лукавства спросила Супрамати, не думает ли он разыскать свою бывшую пассию – Пьеретту, – и даже предложила ему воспользоваться магическим зеркалом, чтобы он мог легче найти ее соперницу.

– Злая! В настоящее время соперница не может быть опасна. Что же касается магического зеркала, то я не хочу им пользоваться в своих поисках. Забудем на время и наши занятия, и магию, а будем прибегать только к обыкновенным человеческим средствам. Завтра же наведу справки о бедном виконте де Лормейль, который за это время должен был наделать много долгов, о Пьеретте, о Лилиане и о доброй Розали. Сопровождать себя я прикажу моему секретарю, который явится завтра.

– Он будет, вероятно, иметь вид, по крайней мере министра, – со смехом заметила Нара.

На следующее утро явился секретарь, скромный и симпатичный молодой человек, очень понравившийся Супрамати, и тот взял его с собой на экскурсию. Кроме того, ему нужно было побывать в различных банках, чтобы свести счеты и взять необходимую сумму.

На этот раз они ехали на лошадях. От своего управляющего Супрамати узнал, что он владеет превосходной конюшней, но что этот способ передвижения является теперь только прихотью знатных господ.

По мере того, как они проезжали по хорошо знакомым ему улицам, Супрамати все больше убеждался, какой громадный шаг вперед сделали роскошь и комфорт. Всюду действовали электричество и пар, а машины сделали почти ненужным труд человека. А между тем люди не казались счастливее; бледные и истощенные лица, истрепанные одежды и все признаки нищеты встречались на каждом шагу.

– Великий Боже! Сколько бедноты! Неужели не стараются помочь беде, или общественная благотворительность не в силах облегчить участь несчастных? – спросил Супрамати.

– Общественная благотворительность, ваша светлость, совершенно не в силах бороться с ужасающей нищетой, а социальный вопрос обострился больше чем когда-нибудь, – ответил секретарь. – Капиталы финансистов и промышленников достигли колоссальных размеров. Жизнь страшно вздорожала, а предметы самой первой необходимости достигли неслыханных цен. Люди среднего состояния уже не могут жить, как прежде, и поэтому борьба за существование сделалась беспощадной. Один Господь знает, что готовит нам будущее!

В эту минуту они проезжали мимо собора Богоматери. Древний собор имел заброшенный вид, и двери его были заперты.