Поиск
В пути
Полный беспечности дня
Еду по белому свету.
Спутники возле меня
Шляпы подставили лету.
Спят, дожидаясь конца,
Мир повидавши в начале.
Ближние два деревца
Ветер лениво качает.
Выехал с торбой обид
И порастряс по дороге.
Время, как лошадь, бежит,
Трудятся резвые ноги.
Вдруг зазнобило всего!
Даль налилась беспокойством.
Может быть, не от чего
Мира меняются свойства?
Может быть… Небо в слезах.
Я в утешенье не верю.
Вижу голодного зверя
За поворотом глаза.
Знаю теперь, отчего
Это небес затемненье.
Жить остается мгновенье.
Вылетел…
и никого!
Понято? Или не понято?..
Понято? Или не понято?
Родина — что ты? И где?
Милое — лица знакомые.
Синее — избы и холмики.
Звонкое — песни веселые.
Мертвый в спокойной воде.
Юродивые
В век разрушенья и кручины
И в разговоров бурный век,
В век нервно мчащейся машины
Они нужны, как первый снег.
Они друг к другу в гости ходят
И вместо кофе воду пьют,
От Бога взглядов не отводят
И любят всякий скромный труд.
Им скудость духа незнакома,
Они в себя устремлены.
В траве низин под сводом грома
Сидят доверчиво они.
Господи! Спаси и сохрани…
Господи! Спаси и сохрани
Светлые берёзовые дни.
Белую крестильную рубашку.
Господи, спаси и сохрани!
Господи! Спаси и сохрани
Нищему — небесные огни.
Сильному — на слабого надежду.
Господи, спаси и сохрани!
Я угол снял у вечного движенья…
Я угол снял у вечного движенья:
Кровать, два стула у окна
И жизнь, как головокруженье,
Как воздух сада
У меня.
Плету таинственные сети —
Мое приятельство с людьми.
За делом этим, делом этим
Свистят мои за днями дни.
С соседом мир не нарушаю.
Исправно брату письма шлю.
Я их уныния лишаю.
Я им содружество дарю.
Латаю порванные сети.
Спешу на девичий каприз.
Слежу, чтоб взрослые и дети
Между собой не подрались.
Я так живу. Чего мне боле?
Ведь жизни смысл — людская связь.
Пшена и солнца будет вволю,
Пока она не порвалась.
РЕМЕСЛО
Рудовоз
Соблюдая крутые законы,
Почитая лихие пиры,
Мы везем наши черные тонны —
В каждом трюме земные дары.
Мы без злости, без ропота — что ты! —
На тяжелые воды глядим,
Мы наполнены светом работы,
И живем, не мешая другим.
Мы плетемся по водной пустыне.
На душе благодатный покой,
Никогда — и присно, и ныне —
Я не знал благодати такой.
Мы над пропастью водной нависли.
Как медведи, машины пыхтят.
Помогают им руки и мысли
Возлюбивших стихию ребят.
У Кольского берега
Наши души пронизаны ветром.
И бушлаты пропитаны ветром.
Молодые мои километры!
Столько грозных прошли километров!
И хоть те же и воды, и ветры —
К нерадивым относятся строго.
С каждым новым моим километром
Безопасней морская дорога.
И стихии игра роковая,
И команда — все с гонором люди,
И порожнего рейса кривая —
Нынче просто семейные будни.
Ну, а если свои — да обидят
И слезы на щеке не заметят,
Если солнца за тучей не видно…
Освещаю все внутренним светом!
Я дышу строгим воздухом рубки.
Я дышу острым воздухом моря.
Вечный берег становится хрупким —
Удаляются кольские горы.
Судовой механик
Мой отец — опекун машины,
Строгий дядька резвых поршней
Помнит все ее скарлатины,
Знает всё и чуть больше о ней.
Кормит с ложки ее солидолом.
Сам семейных борщей человек.
Сам ребенок зеленого дола,
Долгожитель хозяйственных рек.
Он живет неспеша, как деревья.
Он работает — так и живет.
К жизни полон любви и доверья,
Проступает улыбка сквозь пот.
Его высушил ветер осенний.
Его вытянул солнечный луч.
Он застенчивый в мире растений.
В шумном городе прям и колюч.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: