Корпоратисты лишены творческого начала, в противном случае они бы давно его проявили: неограниченные возможности есть. Корпоратисты не любят людей творческих. Даже в рекламе своих фирм и товаров они не могут удержаться от хамства.

Корпоратисты мстительны и беспощадны, они не прощают снисхождения к себе и мстят за прощение. Корпоратисты обожают издеваться над пленными. Возвыситься в собственных глазах, успокоить свое больное самолюбие — их крест. Они не любят умных и не любят здоровых. Проявление великодушия врагом они принимают за собственное унижение. За великодушие они тоже мстят.

Идиотизм современных руководителей России, руководителей даже самого мелкого ранга вряд ли имеет своей основной причиной слабоумие. Скорее всего он является реакцией дегенеративных руководителей на существование более интеллектуальных и достойных большего сотрудников. И это чувство требует выхода, несмотря на экономические потери самих боссов.

Скептически настроенный читатель может заметить из вышеперечисленного, что корпоратисты являются исчадиями ада. А они и являются исчадиями биологического ада, без таблеток давно бы туда отправившимися, исчадиями ада, адом отвергнутыми в наказание живым. Самое интересное, что и они это знают.

Борьба за него присуща большинству особей как в природе, так и в человеческом обществе. По общему счету оно — место для жизни. Жизненное пространство можно свести к денежному эквиваленту, но это будет не совсем верно. Это не деньги. Это территории, машины, путешествия, слуги для самых разнообразных удовольствий. Деньги, а равно и служебное или общественное положение — только средства. Из них главное — связи в обществе. Главные связи — семейно-родовые. При первобытном строе племя боролось за жизненное пространство. Главное здесь было — занять территорию, обобщая — одну из ниш. В современном мире занять место — это тоже занять нишу. Тогда она имела смыслом угодья, воду, солнце, теперь — деньги и власть. И то, и другое дает возможность больше потреблять. Племя складывалось из общин, общины — из семей. Цели и средства не менялись тысячелетиями. А почему бы не предложить подобную структуру для общества современного? Только термин «племя» заменить «корпорацией»?

Инстинкт владения территорией (ареалом) существует. Кот, кормящийся во дворе предприятия, считает территорию своей и вступает в бой со всеми претендентами. Они по виду кота узнают в нем хозяина. Эта территория — такая, какая она есть, например, 30 х 40 м, — никак не могла быть в нем заложена. Он определил ее сам. И никто его этому не учил. Совершенно не дрессированные собаки не только охраняют территорию, распознавая своих и чужих, но еще и действуют на окрестной территории, облаивая тех, кто, по их мнению, на территорию может вторгнуться. Они осуществляют превентивные меры! Инстинкт этот сложился, вероятно, в результате естественного отбора через гибель всех, кто понятие «территория» не осознавал. Если у нации пропадает такой инстинкт (а это может случиться в результате территориального распыления или подобных явлений, снижающих концентрацию), то нужно говорить о кризисе нации и соответственно о кризисе качества.

Места под солнцем всем не хватит. Теория «золотого миллиарда» доказывает, что ресурсов земли достаточно для поддержания достигнутого западом уровня жизни для миллиарда человек. Можно предложить теории «двух серебряных миллиардов» и «трех бронзовых» — но на всех не хватит все равно.

Пространство делится не только на уровне сверхсистем и государств. Оно в первую очередь делится внутри государств и далее — в каждом регионе, в каждом городе. Оно делится в лесу у медведей, во дворах — у котов и собачьих стай. И везде за него идет непримиримая борьба.

Немецкий ученый фон Хольст проводил опыты над белками в замкнутом пространстве. До поры до времени подопытные жили мирно, но в один момент чуть ли не внезапно рост населения превосходил доступные для жизни ресурсы, у совершенно мирных существ начинался военный психоз, сопровождающийся нарушением функций нервной и других систем. Организация в стаи, дикие бойни до последней капли крови, пожирание сначала потомства, а потом самцов самками, катастрофические потери — и при падении численности ниже нормы — возврат выживших, сильнейших к нормальной жизни.

По большому счету у людей всегда происходило и происходит то же самое, просто для избежания серьезных потерь морального плана в последнее время все это камуфлируется. Одно государство грабит другое на миллиард, а потом посылает гуманитарную помощь на пару миллионов. Всю историю человечество пыталось себя обмануть в этом вопросе. Но есть жизненное пространство, есть его предел, места всем не хватит. И сколько ни обманывай, все пойдет по новому кругу. Хорошо еще, если в менее жестокой форме.

Оперируя теорией жизненного пространства, можно без труда и лишних споров формулировать ключевые термины политологии, ныне являющиеся предметом всевозможных спекуляций. Например: революция — акт массового передела жизненного пространства; переворот — тот же акт, совершенный в узком кругу привилегированных лиц. Привилегия — патент какого-либо лица на определенную долю жизненного пространства; оккупация — присвоение части жизненного пространства коренного населения иностранцами. С одной стороны, эту теорию можно бесконечно долго оспаривать, но с другой — это единственно возможный знаменатель, избавляющий русских от бесконечных споров.

Русскому человеку, тем более где-то сохранившемуся русскому интеллигенту она может показаться слишком механистичной, слишком бездушной и жесткой. Нельзя грешить против истины — да, она такова, она ближе к биологии, чем к антропологии, она переводит социологию и политологию из разряда гуманитарных наук в разряд естественных, но только в ее системе координат ни один народ не будет обманут и не потеряет пусть низко-биологического, но своего жизненного пространства.

Чтобы строить, нужно иметь, на чем строить. Любые миссии и предназначения народа так и останутся на бумаге, если под ними не будет прочного, единственно надежного в этом мире фундамента — жизненного пространства.

Больная корпосистемой нация не может иметь достаточно сил, чтобы защищать свое жизненное пространство. Внутренние оси переделов, внутренняя направленность борьбы — и нации как единого организма больше не существует. Но одно только знание истории болезни как минимум дает определенный шанс.

Корпорации в распространенном понимании — это организации для борьбы за жизненное пространство. Организация может менять хозяев — как автомобиль или как завод. Эти корпорации — объекты, которыми кто-то владеет.

Корпорации рассматриваемые — это союзы кланов и семей, живущие, как люди, живые, не организации, а целые субъекты. Они не могут ни менять хозяев, ни продаваться. Они могут владеть организациями и нишами пространства. Корпорации — союзы родов — тейпов у чеченцев, семей у сицилийцев. Подобрать другой русский термин оказалось затруднительно. Термин среднеазиатский — кавм: устойчивое родоплеменное объединение. Термин шотландский — союз кланов. Термин этнографический — племя, союз родов. Японские корпорации в максимальной степени сочетают оба понятия через пожизненный найм.

Корпорации есть в любом обществе, степень корпоративности — величина объективная в отличие от гражданских чувств. Она измеряется в процентах. Корпоративные общества бывают жесткие, в принципе не допускающие в состав новых членов, и мягкие (иногда допускающие), но жесткие — это уже реликт, все они потерпели поражение вследствие своей бескомпромиссности; где они сохраняются веками — там беспросветная дикая отсталость. В среднем на западе в корпорациях больше половины населения. А где меньше половины — там перевороты, и авторитарные режимы, и нестабильность, и распространение теорий «заговора», и антисемитизм — но и люди там более живые. Корпоратизм — черта национально-прирожденная в силу различных представлений о родстве у народов. Там, где корпорации существуют веками, где они созданы на базе общин, пришедших к власти, им тоже противопоставлены корпорации. Возникновение корпораций в некорпоративных национальных системах имеет результатом противопоставление корпораций раздробленному обществу. Где общество гражданское, там корпорации еще как-то сдерживаются. В негражданских это приводит к национальным катастрофам.