— У вас есть основания для беспокойства? — спросила она.

— Случаются, — ответил я с набитым ртом.

— У меня сотни клиентов, — сказала она, тоже усаживаясь. — Забавно, но почти одни мужчины. Но какие жалкие мужчины, ни одной выдающейся личности. Тупоумные, жалкие, ограниченные. И когда каждый день общаешься с подобными мужчинами, то среди своих друзей и знакомых начинаешь находить следы деградации и дегенерации. Когда же, наконец, встречаешь настоящего мужчину, вздыхаешь полной грудью.

— Спасибо, — пробурчал я.

— Мне не нужно было долго наблюдать за вами, чтобы поставить диагноз, — продолжала Шарлотта. — Как только вы появились в моем кабинете, я сразу же признала в вас достойного мужчину, умеющего жить и пользующегося жизнью. Никаких комплексов.

— Ну, у меня есть все же навязчивая идея, — прервал я ее.

— Не могу угадать, — ответила она.

— Мне нужен убийца, — ответил я, вытирая рот. — Я хочу уничтожить его.

Секунду она смотрела на меня. Потом покачала головой и улыбнулась.

— Но это прекрасная навязчивая идея, — сказала она. — Теперь ешьте.

Курица, должно быть, была приготовлена не одна, так как в моей тарелке оказалась куча косточек. Шарлотта тоже ела, но я оставил ее далеко позади. После десерта за второй чашкой кофе я откинулся на спинку стула, довольный, как насытившаяся корова.

— Ваша кухарка творит чудеса, — заметил я.

— Кухарка! Боже! — засмеялась она. — Все это я приготовила сама.

— Если вы однажды решитесь выйти замуж, найти мужа вам не составит труда.

— Да. Такое встречалось в моей практике. Я приглашаю их к себе, угощаю и еще до окончания обеда получаю предложение руки и сердца.

— Но не на этот раз, — с достоинством произнес я. — Я это прекрасно понял и уже видел такое.

— Но было не так хорошо, как у меня, — закончила она. Мы засмеялись. Я предложил ей помощь в уборке и она протянула мне халат, который я аккуратно повесил на спинку стула. Если бы Пат или кто другой внезапно появились бы, а я запутался бы в узелках, то до конца жизни я не смог бы оправиться от такого удара.

Вымыв посуду, мы вернулись в гостиную, Шарлотта устроилась в кресле, а я сел на софу. Мы закурили, она улыбнулась и начала:

— Давайте, дорогой мистер Хаммер, расскажите мне о цели вашего визита. Возникли еще вопросы?

— Да, — признался я, — но пусть вас это не беспокоит. Мой визит имеет в действительности двойную цель. Во-первых, ближе познакомиться с вами и, надо сказать, я не предполагал, что меня ожидает. Во-вторых, посмотреть, не можете ли вы помочь мне как психиатр освоить некоторые подробности интересующего меня дела.

— Может быть и смогла бы, если вы поточнее сформулируете, что вас интересует.

— Мне нужны всякие детали. Вполне разумно предположить, что Джек был убит кем-то из приглашенных. Но почти так же разумно и предположение, что его убил кто-то совсем посторонний. Я занимался этим и ничего не нашел. Никаких мотивов преступления. Я не спрашиваю вас ни о каких фактах и логических выводах, я только прошу вашего мнения, как профессионала. Кто, на ваш взгляд, наиболее вероятен в качестве убийцы?

Шарлотта глубоко затянулась, потом погасила сигарету в пепельнице. По напряженному выражению лица я понял, что она усиленно соображает. Прошла по меньшей мере минута, прежде чем она решила заговорить.

— То, о чем вы просите меня, нелегко, — призналась она наконец. — Чтобы судить человека нужны двенадцать присяжных и судья, а кроме того, масса времени. Как только я вас встретила, Майк, я не могла удержаться от изучения вашего характера. Я хотела знать, что вы из себя представляете. Это оказалось не трудно. Ваше имя часто появляется в газетах. Статьи, что вам посвящены, почти все неблагожелательны. Но я нашла и другие, я нашла людей, кто вас любит и знает, причем во всех слоях общества. Я солидарна с ними. Но боюсь, что сказав вам то, что думаю, могу невольно приговорить к смерти невиновного. Вы импульсивны, Майк, и мне не хотелось бы этого делать. Я могу сказать вам лишь то, что я видела. Это мелкие детали, но, может быть, вы сумеете их интерпретировать правильно. Видите ли, Майк, я имею дело с конфликтами, интимными драмами, внутренней борьбой, но я могу судить об отношениях между двумя или несколькими личностями. Я отмечаю факты и всего лишь регистрирую их. Если один человек ненавидит другого, я могу найти мотивы этой ненависти, помочь явно осознать их. Но если ненависть толкнула на убийство, я только констатирую это убийство, добавляя, что ожидала этого. Что касается обнаружения убийцы, то это сверх моих возможностей.

Я очень внимательно слушал ее и ясно понимал, что она хотела сказать.

— Тогда расскажите то, что вы заметили.

— Боюсь, что немного. Последнюю неделю Джек очень нервничал. Я даже сказала ему об этом, но он рассмеялся и ответил, что пытается приспособиться к гражданской жизни. Его ответ показался мне нормальным. Человек, оставшийся без руки, в самом деле испытывает некоторые трудности. В день вечеринки, так мне показалось, его нервное напряжение возросло. И что интересно, нервничать начала и Мирна. Оба они старались скрыть это, но безуспешно. Короткий приступ гнева из-за разбитого стакана, конвульсивная дрожь от неожиданного шума... Что касается Калека, он приехал в плохом настроении. Несколько раз прерывал Халла Кингса и очень невежливо разговаривал с Мэри Беллеми.

— Когда?

— Во время танцев. Я не слышала, что она сказала ему, но слышала его ответ. Что-то вроде: “Со мной это не пройдет, милочка, ищите себе другого!” После окончания танца он проводил ее в угол и там оставил.

Я засмеялся. Шарлотта вопросительно посмотрела на меня.

— Мэри Беллеми, несомненно, сделала Джорджу кое-какое предложение. Джордж уже не молод, отсюда его негодование. Мэри — нимфоманка. — Откуда вы это знаете? — голос ее стал холоднее на несколько градусов.

— Не надо так обо мне думать, это неверно, — заявил я. — Просто она пыталась привлечь меня, но у нее ничего не вышло.

— В тот момент?

— Ни в тот, ни в какой другой. Мне нравится завоевывать, а не получать все на тарелочке.

— Я подозревала, что Мэри такая, но всерьез об этом не задумывалась. Мы всего лишь случайные знакомые. Когда мы уже собрались уходить, Джек остановил меня у двери и попросил навестить его на неделе. Потом меня позвали и я присоединилась к остальным.., и больше я его не видела.

Я пытался собрать все, что я услышал, мне никак не удавалось сделать это.

Значит, в тот вечер Джек и Мирна нервничали? Может быть, по одной и той же причине. А может быть, и нет. Джордж Калек тоже был в плохом настроении.

— Ну, что вы придумали? — спросила Шарлотта.

— Пока ничего.

Она встала с кресла и села рядом со мной. Потом ее рука нашла мою и глаза наши встретились.

— Пообещайте мне кое-что, Майк. Я не прошу вас держаться в стороне и предоставить расследование полиции, но пообещайте мне быть поосторожнее.

Мне вдруг показалось, что я знаю ее всю мою жизнь. Ее рука дрожала в моей. Сердце мое колотилось словно безумное. А ведь вижу я ее всего лишь второй раз.

— Я буду осторожен, — пообещал я. — Почему вас это беспокоит?

— Вот почему, — ответила она.

Она наклонилась ко мне и поцеловала меня в губы. Я обнял ее и сильно прижал к себе. Она не шевельнулась. Когда я наконец отпустил ее, глаза у нее блестели. В моей груди бушевал целый вулкан. Она посмотрела на следы на своих руках и улыбнулась.

— Вы любите так же сильно, как ненавидите, Майк? — спросила она.

На этот раз я был осторожен. Я обнял ее, чтобы она ощутила огонь, пожирающий меня. Поцелуй был долгим, дольше, чем первый. Никогда не забуду этот поцелуй. Потом я поцеловал ее глаза, шею, руки. Это было еще прекраснее, чем я мог предположить. Потом я повернул ее лицом к свету. Она терлась своей щекой о мою, удерживая мои руки на талии.

— Сейчас я ухожу, — прошептал я. — Если я останусь дольше, я не смогу уйти отсюда. В следующий раз я останусь дольше. Она подняла голову и поцеловала меня в нос.