О втором и последнем министре Reichsministerium die Waffe und Munition стоит сказать еще несколько слов. Главным образом потому, что в опубликованной в 1970 году Альбертом Шпеером книге «Внутри Третьего рейха», кроме огромного объема фактов и «эксклюзивных» наблюдений, есть одно, почти мимоходное замечание, очень важное для нашего «досье».

«Внутри Третьего рейха» признают «самыми выдающимися политическими мемуарами всех времен». Писал ее Шпеер в крепости-тюрьме Шпандау, отбывая 20-летний срок по приговору, полученному им в Нюрнберге. Писал тайно, передавая «на волю» по листочку.

А на самом Международном военном трибунале 1946 года Шпеер привлек внимание по двум пунктам:

1) он, единственный из всех обвиняемых, признал свою вину за преступления Третьего рейха: «Этот суд необходим, в авторитарной системе за такие ужасные преступления все несут общую ответственность».

2) он единственный имел определенные личные отношения с Адольфом Гитлером.

Вот благодаря этому пункту Альберт Шпеер был в Нюрнберге не только обвиняемым, но и самым «востребованным» свидетелем. Понятно, что за скамейкой трибунала возвышалась, громоздилась фигура фюрера. Ученые, историки и психологи, прежде всего западные, хотели как-то объяснить, рационализировать, вычленить «психологические предпосылки». Альберт от этой роли, в общем, не отбрыкивался, заявляя: «Мне кажется, что если бы у Гитлера мог когда-либо быть друг, этим другом был бы я». Известно было, что фюрер, будучи сам несостоявшимся архитектором, видел в Шпеере воплощение собственных юношеских мечтаний. Также зафиксировано, что Гитлер часами стоял прикованный к наброскам и макетам Шпеера. В 1938-м он вручил ему Золотой партийный значок.

Родился Шпеер 15 марта 1905 года в Манхейме. Изучал архитектуру, был ассистентом в Берлинском техническом институте. В 1931 году вступил в НСДАП, а в 1932-м — в СС. Состоял членом нескольких второстепенных архитектурных комиссий по сооружению штаб-квартиры гауляйтера Берлина, затем ему было поручено техническое обеспечение гигантского партийного съезда в Темпельхофе 1 мая 1933. Мастерское использование Шпеером быстро сооружаемых флагштоков и необычных световых эффектов придало нацистским массовым сборищам особый помпезный стиль. В 1934-м ему поручили разработать проект обустройства участка для партийных съездов в Нюрнберге.

Тут я должен внести небольшое уточнение. Все повторяют: «Архитектор, архитектор…» И сам я в этой главе объединял Шпеера со строителем Тодтом, пытаясь вывести некую закономерность. НО, строго говоря, на момент, когда его приблизил фюрер, Шпеер не строил, не проектировал зданий. Оформление съездов, парадов, павильонов — это все иная сфера, хотя и смежная. (У нас, в современной России, этим занимается знаменитый дизайнер Краснов.) И только много позже Шпеер получил от Гитлера и собственно архитектурные заказы. Получается, что случай Шпеера, как и беспрецедентный экспромт с покорителем Норвегии генералом Фалькенхорстом (фон Ястржембским), разобранный нами в 13-й главе — проявление определенной интуиции Гитлера.

В 1941-м Шпеер был избран депутатом рейхстага. А с 1942 года он — министр вооружения и военной промышленности вместо погибшего в авиационной катастрофе Фрица Тодта. Шпеер был также членом центральной плановой комиссии, генеральным инспектором водных ресурсов и энергетики, директором организации Тодта, руководителем Национал-социалистического корпуса водителей и начальником главного партийного технологического управления. Некоторое время он считался вторым человеком в Третьем рейхе и безусловным диктатором германской военной промышленности. Он достигал необыкновенных производственных результатов, несмотря на противодействие со стороны других нацистских руководителей и невзирая на тяжелые потери от бомбежек союзников. В последние недели войны он оказал сопротивление приказам Гитлера проводить тактику «выжженной земли».

В своих показаниях Шпеер утверждал, что его деятельность была «технологической и экономической», а не политической, что он был лишь архитектором, и все, что ему было известно о происходящем, это то, что он мог прочитать в газетах. Но он признавал, что отвергал жестокость не в силу гуманности, а с практической точки зрения, поскольку излишняя жестокость была бы помехой в его усилиях увеличить производство. Трибунал ограничился тем, что признал «соучастие» Шпеера в программе использования подневольного труда: «В качестве смягчающего обстоятельства было признано то, что… на заключительных этапах войны он был одним из немногих, кто имел смелость сказать Гитлеру, что война проиграна, и предотвратить бессмысленные разрушения промышленных предприятий». Шпеер был признан виновным по пункту 3 (военные преступления) и пункту 4 (преступления против человечности). 1 октября 1946 года он был приговорен к 20 годам заключения в берлинской тюрьме Шпандау. Освободился, как бы у нас сказали, «по звонку», в 1966-м. Тоже факт интересный, учитывая, что сотни немецких генералов освобождались через 3–5 лет.

Теперь вернемся к шпееровской книге «Внутри Третьего рейха». «…самые выдающиеся политические мемуары всех времен. Книга демонстрирует, каким образом неограниченная власть Гитлера смогла сочетаться с новым механизмом, обеспеченным современной технологией». Но для целей нашего исследования из мемуаров Шпеера я выношу одно очень важное наблюдение и прошу вспомнить о нем в главе «А сколько было колонн». Как мне кажется, существует и будет все более развиваться в политкорректных работах ученых Объединенной Европы (брюссельской) мысль о том, что предыдущая «Объединенная Европа» (берлинская) была эдаким монолитом, кристаллом неограниченной воли Гитлера. За этот «монолит» и прячется ответственность и даже экономическая заинтересованность стран вроде Франции, Бельгии, Чехии, Голландии. Они пишут о «жестоких приказах фюрера», но были и «заказы» (наверняка и с предоплатой). Вот и Шпеер пишет, что:

«Третий рейх на самом деле был весьма далек от монолитного тоталитарного государства, а был лишь раздробленным феодальным княжеством, контролируемым местными политиками. Каждый отстаивал собственные личные интересы и стремился к собственной выгоде, не заботясь о том, какой ценой дается война».