Небо было синее-синее, солнце стояло в зените. Пора было прощаться. Сью щебетала, как птичка. Алексей и Дима улыбались. Они тоже улыбались. Артур потрепал Сью по нежной щечке и поцеловал.

– Смотри, не хулигань здесь без меня, – всё так же улыбаясь, сказал он. – А вы, хлопцы, присмотрите за ней. Особенно ты, Дэвид.

– Без проблем, – Дэвид, он же Дима, протянул ему руку.

– Я буду паинькой, – пообещала Сью.

– Смотри, проверю. И не забывай, что Арчи очень любит творог.

Они пошли к таможенному контролю. Артур последний раз обернулся. Сью, Алексей и Дэвид всё так же стояли и смотрели им вслед. Артур в последний раз махнул им рукой. Лена тоже помахала рукой. У Сью задрожали губы. Она быстро отвернулась и начала нервно искать в сумочке сигареты.

– Что с тобой, Юлька? Ты что, плачешь? – удивился Алексей.

– Нет… – но слезы уже текли по её щекам.

– Да что с тобой? – Дэвид тоже почти испугался.

– Он… он не вернется… уже никогда не вернется… Неужели вы не поняли, что он прощается? Навсегда…

Сью, как всегда утром, нехотя вылезла из кровати, накинула на плечи халатик, сунула ноги в тапочки, и, забросив назад упавшие на лоб волосы, пошла на кухню. Мать уже допивала чай.

– Доброе утро, маменька, – промурлыкала Сью.

– Юля, ты опоздаешь, – строго заметила мать.

– Не опоздаю. У меня ещё полчаса свободных, – Сью взяла с тарелки ломтик колбасы и отправила его в рот.

– Сначала стоило бы умыться и почистить зубы.

– Ага! Вымыть уши, пятки и постирать портянки. Сейчас пойду и умоюсь, не волнуйся. А ещё сначала стоило бы сказать: «Доброе утро, Сью!». Я вот говорю.

– Только не Сью, а Юля. Не буду я тебя этой кличкой дурацкой называть. Извини, доброе утро. Я просто очень спешу.

– А ты всегда спешишь.

– Зато ты – явно нет.

– А куда мне спешить? Экзамен я всё равно сдам. Ты сегодня дежуришь?

– Нет, приду часов в пять, полшестого. А что?

– Ничего. Спросить нельзя, что ли?

– Можно. Я поняла разговор к тому, что ты вернешься поздно? – мать нахмурилась.

– Когда вернусь, тогда вернусь, – Сью оставалась невозмутимой.

– И всё же?

– Последний экзамен положено отметить. Вот наотмечаемся, и я вернусь. Какая, собственно, тебе разница, когда это будет? У тебя всё равно на первом месте работа.

– Ты просто пользуешься тем, что я действительно часто занята, и скоро уже окончательно усядешься мне на голову. Сколько будут продолжаться эти похождения до середины ночи, а то и до утра? Пока ты не влипнешь в какую-нибудь мерзкую историю? И, потом, мне не нравится эта твоя подружка, Маша.

– Только не читай мне с раннего утра мораль. Я уже совершеннолетняя, мне, слава Богу, уже девятнадцать.

– Ты пользуешься тем, что я одна…

– О! Давай ещё об этом потолкуем! Я вот уже давно хотела спросить тебя, где мой героический папашка? Ты так наталкиваешь меня на правильный жизненный путь, что меня в последнее время так и подмывает спросить, в какой капусте меня нашли? Или меня аист принес? Ты и мой любезный дядюшка, держите сей факт под таким крепким замком, что я даже не знаю, что мне думать. Вы хоть фотографию этого орла мне покажите! Я хоть посмотрю, на кого я похожа!

– Юля, давай прекратим, – мать побледнела и ещё сильнее нахмурилась. – Сейчас не время.

– А у тебя всегда для этого не время. А у Лёшеньки всегда отмазка, чтобы я у тебя попросила всё рассказать. Откуда дети берутся, мне рассказывать не надо. Я просто хочу посмотреть, как он выглядел. Кроме того, что его звали Артур, я ничего не знаю. А, вот ещё, Лёшенька проболтался, что он был невероятно красив. Ты, маменька, никак пала жертвой его красоты? А он, ковар-р-рный, покинул тебя? И фотографию не оставил… Ах, какая жалость! – Сью вздохнула с притворным надрывом.

– Юля, извини, мне пора на работу, – мать поднялась из-за стола и поставила чашку в мойку. – Посуду вымой и, если будет возможность, позвони мне в течение дня.

– Ладно уж, позвоню, – Сью пошла в ванную.

Стоя под душем, она слышала, как за матерью захлопнулась входная дверь. Идти сдавать последний экзамен сегодня совершенно не хотелось. Сью только успела вытереться, как зазвонил телефон. Это был Дэвид, её последнее увлечение. Или она его? Сказать до конца, как обстоит всё на самом деле, пожалуй, не смогли бы ни он, ни она. Сью взяла телефонную трубку и отправилась с ней в кухню. Здесь она сварила себе кофе, сделала бутерброд и, продолжая слушать Дэвида, начала завтракать.

– Слушай, а что ты так аппетитно жуешь? – спросил он.

– Бутербродик с колбаской и сырком, и всё это запиваю кофе, – Сью сделала ещё один бутерброд. – А ты, конечно, голодный, как дикий лев?

– Конечно. У меня же мамочки под боком нету.

– И у меня тоже. Ушла мамочка на работку. Если хочешь, приезжай, я тебя подкормлю, а то с голоду умрешь.

– Наверное, так и сделаю. Всё равно нет смысла лезть в первых рядах. Глядишь, Гурген через пару часов подобреет, а потом просто устанет. Я буду у тебя через полчаса.

Они вышли из бара где-то около половины второго ночи. Было тепло, небо было усыпано крупными яркими звездами, улица была совершенно пустой. Духота бара надоела, тем более, собравшаяся там публика была уже изрядно навеселе.

– Ну, что, куда пойдем? – спросил Дэвид, обнимая за плечи Сью.

– А куда мы можем пойти? – спросил Ник.

– Мне лично, всё равно, – Мэри достала из сумочки сигарету.

– Тогда давай прямо здесь косяк забьем и нарвемся на ментов, – язвительно заметил Дэвид.

– Да чего вы снова препираться начинаете? Давайте зайдем в любой двор и на лавочку упадем, – предложила Сью. – Все честные граждане дрыхнут уже без задних конечностей, и нам мешать никто не будет. Хотя бы вот сюда, – она показала на арку, ведущую во двор

– Правильно, – сказал Майкл, – наша умненькая девочка Сью права, как всегда.

– А дворик подходящий, – согласился Стив. – Идемте, это местечко просто ожидает нас.

Они зашли во двор, напоминающий уютную коробочку. Четырехэтажный дом образовывал букву П, зайти в него можно было через арку, а в торце двора располагались гаражи. Здесь было совершенно пусто, на редкость чисто, и светил фонарь. Напротив подъезда стоял столик и две скамьи, на которых они и расположились. Все окна в доме, кроме окон лестничных клеток были темными. Было похоже, что все жители мирно спят. На втором этаже, как раз напротив того места, где они сидели, одно окно было открыто, и легкий ночной ветерок едва заметно шевелил штору на окне. Непонятно почему, Сью всё время тянуло посмотреть в сторону этого окна.

Забивать косячок Дэвид не спешил. Ник начал рассказывать анекдоты и вся компания время от времени разражалась дружным хохотом. Никто из них не задумывался, что их смех, отдающийся эхом в пустой коробке двора, может кому-то мешать. Когда Сью в очередной раз повернулась, повинуясь своему непонятному желанию, и посмотрела на окно, она увидела, что штора отодвинута и на них смотрит, опершись о подоконник мужчина. Молодой он, или старый, Сью сказать не могла, потому что он склонил голову так, что лица его не было видно. Скорее всего, он был не стар. Впрочем, кроме неё никто внимания на мужчину не обращал.

Ник открыл бутылку предусмотрительно взятой в баре «Кока-колы». Пили прямо из горлышка, и по этому поводу возникла новая волна шуток и смеха. Дэвид достал пакетик с травкой и пачку сигарет, и уже собирался забить косячок, когда на третьем этаже, как раз над открытым окном, из которого на них смотрел мужчина, открылось ещё одно окно, и в нем появилась толстая пожилая дама в бигудях. Возмущение просто выплескивалось из дамы и из окна. Она возмущенно возопила: