— Она так старается, потому что хочет остаться в живых, — бросил Алекс и направился к выходу. Каждый шаг давался ему с трудом, и в коридоре шотландец сквозь зубы выругался — проклятая нога болела все сильнее. Поберечь бы ее, чтобы она совсем не вышла из строя…

На палубе кипела работа — матросы под руководством Хэмиша чинили порванный парус, и Алекс решил не беспокоить лекаря. Дождь продолжался, однако впереди сквозь облака тоненькими лучиками уже просачивалось солнце. Волны и ветер потеряли былую свирепость, но до штиля было еще далеко, и опытные моряки не спешили снимать лини безопасности.

— Появилась ли в поле зрения «Шарлотта»? — спросил Алекс у Клода, стоявшего у штурвала.

— Нет. Надеюсь, она не очень пострадала от шторма, — отозвался тот.

— Берк! — позвал капитан.

— Я здесь, — тотчас послышался ответ. Капитан повернулся — Берк, как всегда, стоял рядом и выжидательно смотрел на него.

— Побудь с Робом и Мэг в лазарете, — приказал Алекс, слегка вздрогнув, — удивительная способность старого товарища появляться в нужный момент как из-под земли его даже немного пугала.

— Ладно.

— И отведи в мою каюту горничную этой Кемпбелл.

— А как же вы? — удивленно поднял брови Берк.

— Делай, что велено.

Первый помощник хмыкнул, бросив на капитана испытующий взгляд.

— Если не возражаете, Клод, я побуду в вашей каюте, — невозмутимо сказал Алекс. — А через два часа сменю вас у штурвала.

— Да, как скажете, капитан, — ответил француз, и в его глазах вспыхнули веселые искорки.

Разумеется, он все не так понял, но Алекс скорее бы провалился сквозь землю, чем стал объяснять свое решение. Поэтому он предпочел не заметить скептической усмешки первого помощника и поспешил ретироваться.

На душе у него было неспокойно. Правильно ли он поступил, пойдя на уступку девице Кемпбелл? Да, ведь он уступил не потому, что заботится о ней, просто она не сможет как следует ухаживать за Мэг, если будет все время сидеть у ее койки да еще и волноваться о своей горничной…

Господи, где это видано, чтобы Кемпбеллы беспокоились о слугах? Они хитры и коварны, как сам дьявол, подлость и бесчестье у них в крови, и эта Дженет наверняка такая же, будь она проклята!

Слаба богу, через день-другой она освободит «Ами» от своего присутствия.

Бедная Селия не знала, как выразить хозяйке благодарность за заботу — при виде своего нового жилища, казавшегося просто роскошными апартаментами по сравнению с крошечной каютой, которую она делила с миссис Кэрфор, измученная морской болезнью и привередливой соседкой девушка чуть не потеряла дар речи от радости.

На нее было жалко смотреть: бледная, как смерть, в грязном мятом платье, со спутанными волосами, она еле держалась на ногах.

— О мисс, я так за вас волновалась, — призналась Селия, когда немного пришла в себя.

— А я — за тебя, — ответила Дженна.

— У вас очень усталый вид.

— Пустяки. А вот ты, похоже, совсем расхворалась.

— Да, честно говоря, я была бы рада поскорей добраться до берега, — призналась Селия. — Как вы думаете, пираты нас отпустят?

— Конечно, — уверенно произнесла ее хозяйка, решив оставить свои сомнения при себе, чтобы не расстраивать подругу по несчастью.

— Ой, посмотрите, нас не заперли! — с радостным удивлением заметила служанка, показывая на дверь.

— По недосмотру. Или сочли, что мы слишком безобидны, чтобы сидеть взаперти, — сухо отозвалась Дженна и добавила, кладя руку на плечо компаньонки: — Давай поможем друг другу раздеться: сначала я тебе, потом ты мне.

Горничная кивнула; хозяйка, аккуратно расстегнув пуговицы на ее платье, стянула его вниз; затем Селия сняла платье с хозяйки, и обе девушки остались в одних нижних сорочках.

— Ложитесь на койку, миледи, — самоотверженно предложила горничная.

— Тут хватит места нам обеим.

Они переглянулись и двинулись было к койке, как вдруг в дверь постучали.

Дженна застыла как вкопанная — разумеется, у нее не было ключа, чтобы запереться, и на какое-то мгновение ее охватил страх, что Мэлфор все-таки решил почтить ее своим мужским вниманием. Однако она быстро справилась с собой — где-то в глубине ее души по-прежнему жила уверенность, что капитан Мэлфор при всем его презрении к Кемпбеллам не только не тронет ее сам, но и не позволит обидеть ее другим пиратам — и открыла дверь.

У порога стоял молодой матрос с кувшином в одной руке и корзинкой в другой.

— Это от капитана, мисс, — сказал он, передавая их Дженне. — Вино, хлеб, галеты и сыр.

— Спасибо, — пролепетала ошеломленная девушка.

— Не за что, всегда к вашим услугам, — кивнул матрос и ушел.

Дженна застыла у раскрытой двери, уставившись на щедрые подношения. Несомненно, Мэлфор проявляет к ней внимание только как к своей пленнице, не более. Но как странно уживаются в одном человеке пират и джентльмен!

Алекс проснулся в дурном расположении духа: раскалывалась голова, ныла и отказывалась повиноваться раненая нога и еще его снедало страшное недовольство собой.

Он не должен больше ни видеть девицу Кемпбелл, ни разговаривать с ней!

Господи, а как там Мэг? Несомненно, его бы разбудили, если бы ей стало хуже, но все же…

Махнув рукой на бритье, он начал поспешно одеваться. К его радости, в иллюминаторе вновь голубело небо, но корабль по-прежнему качало, значит, волнение еще не улеглось.

Когда Алекс вошел в «лазарет», Мэг не спала. Возле нее сидели Берк и Робин.

— Как ты себя чувствуешь? — Капитан пощупал ее лоб. Жар явно начал спадать.

— Боже, Уилл, у вас ужасный вид, — укоризненно покачала головой девочка.

— Не о том речь.

— Вы беспокоитесь обо мне? — улыбнулась она, явно довольная его вниманием, хотя улыбка на ее мертвенно-бледном лице вышла больше похожей на гримасу. «Милая Мэг, как сильна в ней женская природа! И ей определенно лучше», — отметил про себя Алекс, а вслух сказал:

— Конечно, беспокоюсь, дорогая. Мне будет плохо, если с тобой, не дай бог, что-то случится.

— Почему?

— Потому что я буду по тебе очень скучать, — с нежной и одновременно лукавой улыбкой ответил он. Господи, как же давно он ей так не улыбался!

— Нет, правда?

— Чистая правда. Но мне было бы намного приятнее скучать по тебе, если бы ты осталась в Париже.

— Там я пришлась не ко двору.

— Ты не права, иначе бы тебя не захотели приютить.

— Мне не нужна милостыня, — гордо ответила девочка, и Алексу стало окончательно ясно, что ей лучше.

Он хорошо понимал ее нежелание остаться с чужими людьми. Но она совершенно не задумывалась о том, в какое положение поставила его и насколько трудно ему, капитану каперского корабля, с одиннадцатилетней девочкой, лишенной всякого представления о хорошем воспитании и послушании.

Разумеется, Алекс бы очень тосковал по ней и Робину, не проберись они тайком на его корабль. Но последние события ясно показали, какой опасности подвергаются дети, оставаясь с ним.

Тем не менее пока с этим ничего поделать нельзя, надо ждать возвращения на берег. В последние часы Алекс вновь принялся размышлять, не высадить ли детей на Мартинике или каком-нибудь другом французском острове. Загвоздка заключалась в том, что их некому было доверить — кто поручится, что выбранные «опекуны» не сбегут с деньгами, оставленными Алексом на содержание детей, бросив их самих на произвол судьбы? Для Робина и Мэг это было бы не менее опасно, чем пребывание на «Ами».

Мысли о судьбе детей укрепили шотландца в желании как можно скорее покончить с каперством и переключиться на торговлю алмазами, как, собственно, и предполагалось вначале. Все, решено окончательно: после продажи своего трофея — «Шарлотты» — он сменит название «Ами» и отбудет в Бразилию. Пленников же отпустит на все четыре стороны.

А как быть с мисс Кемпбелл? Хоть это и неприятно сознавать, но она помогла Мэг, значит, он в долгу перед дочерью своего врага. Хорошо, она и ее горничная получат деньги на дорогу до Барбадоса — Алекс всегда возвращал долги, особенно Кемпбеллам и их английским союзникам.