— Я не собираюсь много думать о побеге, — отмахнулся Николай.

Он не отрывал глаз от цветного телевизора, стоявшего в углу комнаты.

— Ты уже капитулировал перед американцами? — Мика скрестил руки на груди и вопросительно вздернул бровь.

— Не совсем. Понимаешь, мы здесь не одни. — Маленков улыбнулся, с интересом глядя, как Габания наполняет для него стакан, потом отвел глаза и стал внимательно изучать деревянные панели на стенах. — Брось ребячиться, Мика. Около часа назад я видел Светлану Детову. Однажды я уже встречался с ней во время совместной с КГБ операции. Там, где есть КГБ…

— …благонамеренному советскому человеку нечего бояться, — закончил за него Виктор. Он бросил последний взгляд на себя в зеркало и проворно выхватил стакан из руки Николая. Сделав небольшой глоток, он вручил стакан хозяину.

— Ну а что ты, Виктор, думаешь по этому поводу? Чем все это кончится? Мы станем космонавтами? В этом есть какой-то смысл? — Маленков беспокойно огляделся: он не был уверена безопасности, находясь в этом помещении. Он уже проверил места, где коварные американцы могли спрятать подслушивающую аппаратуру.

Виктор прополоскал рот жидкостью, поморщился и проглотил. Наверняка у американцев есть что-то получше! Неудивительно, что все они пьют коньяк или виски.

Он переступил с ноги на ногу и задумался.

— Я не знаю, что и думать. Космос? — Виктор поднял руки. — Нас попросили верить, что эти Ахимса — настоящие пришельцы. А почему нет? Очень трудно изменить привычный образ мыслей, разве не так, друзья? Ну что, может быть, поверим в это? Просто будем действовать так, словно нам предложили повоевать на стороне этих круглых белых пришельцев. И мы это сделаем.

— Бездельники, каждую ночь летающие в Афганистан, — со вздохом добавил Маленков.

Виктор уловил напряжение на лице Габания — тот сузил глаза, приставил к подбородку палец и многозначительно посмотрел на Маленкова.

— Давайте сыграем в эту игру. Возможно, нам опять придется карабкаться по горам в темноте, и, может быть, мы не успеем опомниться, как моджахеды пристрелят нас. Но перед тем как наступит этот день, я надеюсь, что мы вернемся из космоса сюда, в эти безопасные снега и минусовую температуру — это окружение все же более симпатично, чем маньяки афганцы с автоматами Калашникова. Так что используйте свой шанс.

— С удовольствием! — воскликнул Маленков и со стаканом водки в руке упал в кресло, не отрывая глаз от телеэкрана.

При виде этой картины Виктор улыбнулся. Аргументы Шейлы Данбер вполне разумны.

— Что до меня, я думаю, что это своеобразная проверка. Возможно, чтобы проверить нашу реакцию. Но подумайте вот о чем. Что бы все это ни значило, мы спецназ, мы лучшие. И мы должны вести себя подобающим образом. Улавливаешь, Мика? Никаких беспорядков. Никаких. Я знаю, вы сильные. И вам не нужно доказывать это, отрывая американцу башку только для того, чтобы услышать щелчок.

Николай радостно улыбнулся — он нашел переключатель каналов и теперь с восторгом смотрел, как на экране простым нажатием кнопки одна картинка беззвучно сменяет другую. Как им удалось достичь такого контрастного изображения, таких удивительных красок? На экране ни единого пятнышка.

— Ты не удивлен? — спросил Маленков Мику. — Я хотел сказать, а что, если это правда? Дай волю фантазии. Подумай, нас могут послать к звездам — мы будем первыми людьми, которых пришельцы выбрали для подобной миссии. Какое чудо… какое… — он покачал головой, глаза его горели любопытством.

— Думаю, Виктор прав, — настаивал Габания. — Это какая-то проверка. Я только пытаюсь понять, почему партия сотрудничает с американцами. И какова роль КГБ? Какую цель они преследуют, собираясь служить пришельцам? Это какой-то абсурд!

— А почему я должен служить под началом английской бабы? — Виктор нахмурился, лицо его выражало отвращение. — Кругом полно загадок. Почему, кроме нас, выбраны американцы и израильтяне? Потом, многие из этих женщин тайные агенты КГБ. А ведь КГБ предпочитает убивать нелегалов, нежели открывать их тайну. Что все это значит, в конце концов? А, товарищи? И еще, если надо будет кого-то принести в жертву на поле боя, как вы думаете, кто это будет? — Виктор вскинул голову, наблюдая за реакцией товарищей.

Габания прищуренными глазами молча уставился в свой стакан, только мышцы его напружинились — с такой силой он сжимал его.

Маленков проговорил хитрым голосом:

— Ну что ж, товарищ майор, тогда мы должны плыть по течению и стараться не отличаться от прочих капиталистов.

Габания что-то сдавленно пробормотал.

— Взгляните-ка! — забыв обо всем на свете, заорал Маленков, показывая пальцем на экран, где нежилась женщина в огромной ванне среди скрывающих ее прелести пышных холмов пены. — Я уже готов сообщить американцам, что рад буду вступить в их ряды и прыгнуть в такую же громадную ванну, как их капиталистические бабы!

— Ох, Николай, — открывая дверь, вздохнул Виктор. — Иногда я жалею, что я не кагэбэшник. Я бы с удовольствием отправил тебя в штрафной батальон. Если бы ты не был отличным боевым офицером, я бы так и поступил.

Когда он закрывал за собой дверь, он увидел восторженное лицо Николая: тот смотрел на американского парня в легкомысленном свитере и нелепой шляпе, который наклонился к говорящему унитазу и разглядывал бурлящую в нем голубую водичку. Слава богу, что у пришельцев нет американского телевидения!

Шейла Данбер проверила часы. Уже пора. Она видела маленького энергичного полковника израильской армии, Габи, он спускался вниз. С видом человека, идущего на бой, он шел строевым шагом. Глубоко вздохнув, она вошла в комнату, где во главе стола сидели два лидера. Они вели серьезную беседу. Она налила себе кофе и отошла в сторону к столикам, чтобы не нарушать их уединения. Ее глаза встретились с глазами входящего в комнату Габи. Лицо маленького израильтянина напряглось, а потом губы растянулись в слабой улыбке. Он окинул ее взглядом и, наполнив свою чашку из серебряного кофейника, сел напротив.

— За свою жизнь я был во многих местах и многое повидал, но никогда не думал, что окажусь в одной комнате с двумя самыми могущественными людьми на свете. — Моше усмехнулся усмешкой гнома, отхлебнул кофе, и лицо его исказила гримаса неудовольствия: кофе был жидковат. Он пил кофе и исподтишка поглядывал на Генерального секретаря и президента США.

— Точно, полковник, я вам сочувствую. У меня и в мыслях не было, что мы встретимся с ними, — отвечала Шейла.

— У нас впереди еще много сюрпризов, майор Данбер. Не говорите мне, что вы ожидали быть назначенной командиром первого в мире звездного войска землян.

— Нет, полковник, я вовсе не ожидала этого, — проговорила Шейла и подумала о том, что Габи смотрел вызывающе. — А вас очень раздражает, что вы находитесь в подчинении у женщины, у женщины, которая не обладает боевым опытом?

Израильтянин посмотрел на нее своими мягкими карими глазами, в которых затаилось лукавство.

— Нет, майор. Когда я был мальчишкой, во время войны я служил под началом женщины премьер-министра. Я присутствовал на военном совете, где Голда Меир вырабатывала план разгрома Третьей египетской армии. Ее вопросы и ее понимание военных действий ставили ее на второе место после генерала Авраама Адана. Пожалуйста, не забывайте, в сорок восьмом году наши женщины сражались бок о бок с мужчинами. Наша земля куплена и их кровью.

— Понимаю. А я-то вообразила…

Он поднял руку и слегка покачал головой.

— Пожалуйста, майор. Я принадлежу к армии, в которой чины и субординация отличны от того, к чему вы привыкли. Зовите меня Моше. В израильской армии командный состав чем-то напоминает семью, конечно, не во всем. Вы понимаете, что я имею в виду? Чтобы выиграть войну, все люди должны объединиться, Хорошо узнать сильные и слабые стороны и потребности друг друга. Я привык добиваться результата, не думая о рангах.