— Не знаю, что с ней... может, она слишком много выпила прошлой ночью, или, может быть, она отравилась едой.

— Может быть.

Я хмурюсь. Для того, кого волнует, выиграю ли я или проиграю, он не считает чудом то, что произошло сегодня утром. Мой первый соперник заболел в день, когда мы должны драться, и Джай не сказал, что мне «повезло».

— Ты не удивлен? — спрашиваю я, склоняя голову набок.

— Что ты хочешь мне сказать? Она заболела. Дерьмо случается.

Нет. Я не куплюсь на это.

— Ты что-то знаешь, не так ли?

Он открывает рот, и я задыхаюсь, когда все части пазла соединяются воедино. Мне плохо... я чувствую... не знаю, как себя чувствую. Мой мозг не в состоянии осмыслить поступок, в котором я собираюсь обвинить Джая.

— Ты что-то сделал, не так ли?

Джай откидывается назад на руки, совершенно не беспокоясь о моем обвинении.

— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.

Я вскакиваю со своей кровати, и мое тело, наконец, решает избавиться от стресса. Я запускаю пальцы в свои волосы, слезы начинают литься из глаз, и я рыдаю. Я рыдаю так чертовски сильно. Не могу справиться с этим. Не могу жить с этим — драки, измены, убийства — это слишком.

— Бедная женщина, — я плачу и тяну себя за волосы, пока меряю шагами комнату. — Я обманула ее. Я обманула ее из-за денег, ее место здесь.

Джай поднимается на ноги.

— Ты не обманывала ее. Ты играла в эту игру и победила.

Я вскидываю голову в его сторону и тыкаю в него пальцем.

— Ты играл в эту игру за меня! Я никогда бы не причинила кому-то боль для своей личной выгоды. Никогда!

Его челюсть напрягается, голубые глаза вспыхивают.

— Вот почему я сделал это ради тебя. Я знал, что твоя совесть не сможет с этим справиться. Существуют вещи, которые мы должны делать здесь, Котенок, и мне нужна твоя помощь, — его взгляд падает на мою татуировку и снова возвращается к моему лицу. — Теперь ты с Черепом. Ты находишься в идеальном положении, чтобы помочь мне.

Я качаю головой, всхлипывая, и пытаюсь замедлить поток слез.

— Я не хочу этого дерьма от Черепа и твоего плана тоже.

Я засовываю руку в задний карман и вытаскиваю толстую пачку налички, которую дал Череп за победу в этом бою. У меня никогда не было таких денег, и я не хочу их впредь. Или, по крайней мере, не так. Она слишком тяжелая в моих руках. Когда я смотрю на нее, мои слезы останавливаются.

— Как ты это сделал? — спрашиваю я, не сводя глаз с денег. — Как вывел из строя женщину?

— Я же сказал тебе. Не задавай вопросов, на которые не хочешь ответов…

— Как? — требую я, сжимая деньги в руке.

— Купил «Трамадол» у Маркуса, раздавил и кинул ей в воду.

«Трамадол». Все, что я знаю о наркотиках, всплывает в моей памяти. Этот наркотик используют, как болеутоляющее средство, для лечения умеренной и сильной боли. Его нужно принимать регулярно, а не «по мере необходимости».

— Знаешь ли ты, насколько силен «Трамадол»? — спрашиваю я с любопытством.

Я имею в виду, он не настолько сильный, как «Морфин», но намного сильнее, чем «Тайленол».

Джай качает головой.

— Ты медсестра, а не я.

— Они специально предупреждают, чтобы ты не раздавливал и не нарушал таблетку, чтобы избежать потенциально смертельной дозы, — я тру свой лоб. — Ты не знаешь ее историю болезни. Существует длинный список вещей, которые необходимо изучить, прежде чем врач назначит его своему пациенту. Это опасно.

Насколько я помню, слабое или поверхностное дыхание, лихорадка, быстрый сердечный ритм, тошнота, рвота, диарея, потеря координации и другие симптомы — все это признаки передозировки. Пока мы были в клетке, ее тело не очень хорошо с этим справлялось.

— Она может умереть, — объявляю я, мои глаза округляются.

— Она немного помята, но не настолько. Я видел, как она уходила. Она в порядке, Эмили.

Но не в этом дело, да? Это дело принципа. Череп и Джай оба используют меня в своих планах. Они оба делают что-то без моего разрешения — без моего ведома. Это не нормально. Я делаю шаг вперед и тычу деньги в большую грудь Джая. Он смотрит вниз на них, но отказывается принимать.

— Я же говорил тебе, мне не нужны деньги.

Наши взгляды встречаются.

— Думаешь, они мне нужны? — я тычу в него пачкой. — Либо ты их берешь, либо я выбрасываю их.

Он неохотно берет деньги, и я отворачиваюсь от него.

— Куда ты идешь? — кричит он мне вслед, но я игнорирую его.

Если я собираюсь выжить здесь, то сделаю это на своих условиях.

Найду свою собственную комнату.

Буду тренироваться сама.

Буду избегать Черепа и Джая любой ценой.

Они оба повернутые, и оба — мастера манипуляций. На них нельзя полагаться. Я единственный человек, кому могу доверять. Я хочу азарта и хочу испытать неизведанное, но не той ценой, которую просят Джай и Череп.

Я не многое знаю, но одно знаю наверняка. Выиграв или проиграв, я уберусь отсюда только тогда, когда закончу с ними двумя.

От автора

Пожалуйста, наслаждайтесь бонусными главами к книге «Кровь и ржавчина».

«Кровь и ржавчина» — первая книга в серии из восьми книг и единственная, написанная только от лица Эмили. Остальные от двух. Я спросила у своих читателей, какие сцены они хотели бы прочесть от лица Джая, и эти три они больше всего хотели увидеть.

С уважением, Скайла Мади.

Я засовываю наушник в ухо и расслабляюсь на сидении, пока играет музыка. Низкий, жесткий бит пульсирует в голове, заглушая звуки поезда. Обычно мне нравятся поезда. Нравится то, как они скрипят и грохочут, двигаясь по рельсам и проезжая по Нью-Йорку. Я всегда считал людей, находящихся в поезде, самыми забавными людьми на планете. В каком-то смысле, они представляют собой совершенно отдельный вид, со своими большими сумками и взъерошенными волосами — доказательствами тяжелого рабочего дня. Мне нравится то, как они отрешаются от реальности и погружаются в свои газеты, книги и телефоны. Как та девушка в фиолетовой форме медсестры, сидящая за мной. При первой же возможности она включила свой планшет и упорно пытается игнорировать свое окружение. Я наблюдал за ней несколько секунд, прежде чем сесть. Она устала, ее красивое лицо имело измученный вид. Мне никогда не нравилось то, что женщины ездят на поездах — особенно в такое позднее время. Мало ли кто скрывается в засаде, чтобы заполучить то, что не могут достать легальным способом или не прибегая к насилию. Будучи бывшим полицейским и жестоким уличным бойцом, за себя я не переживал, а у тех, кто решил бы нацелиться на меня, был бы неудачный день.

Свет в вагоне мигает, пока мы проезжаем еще один тоннель, приближаясь все ближе к нужной остановке. Я ставлю локти на колени и отбиваю пальцами ритм песни, отчаянно пытаясь заглушить беспокойные мысли, которые отравляют мой мозг. От тревоги сводит живот. Я даже не могу вспомнить, как давно я начал готовился к этой ночи. Если все пройдет хорошо... я, наконец-то, верну своего брата.

Все должно пройти хорошо...

Я не могу вернуться домой к нашей шестнадцатилетней сестренке ни с чем. Она начала выходить из-под контроля, и я не могу это остановить. Знаю, что Джоэл может позаботиться о сестре лучше меня.

Свет перестает мигать, когда мы выезжаем из тоннеля, и я снова откидываюсь на спинку сиденья. Выглядываю в окно, и едва различаю промышленные склады, мелькающие снаружи.

Мой пункт назначения... Ад.