Харкнес вздохнул.

— Вижу, вы не можете придумать ничего правдоподобного. Боюсь, что нам придется задержать вас до психиатрической экспертизы.

— До чего?

— Послушайте, я перевернул весь город и весь городской архив. Здесь никогда не жили никакие Беннинги. Не было и Греггов. А единственные Лькисы, которых я смог найти, живут на ферме в двадцати милях отсюда и никогда не слышали о вас. — Шериф развел руками. — Что же я должен думать?

Беннинг повернулся к нему спиной.

— Вы лжете, — сказал он. — Убирайтесь.

— О’кей. — Харкнес сунул что-то сквозь прутья. — В любом случае это должно вас заинтересовать. — И он вышел в коридор.

Прошло некоторое время, прежде чем Беннинг решил поднять брошенное Харкнесом. Это была местная газета за вчерашний день, вечерний выпуск. Там видное место занимал веселенький рассказ о чокнутом нью-йоркце, обвиняющем маленький городок в краже его прошлого. История была так забавна, что Беннинг знал — можно быть уверенным, что ее перепечатают и другие газеты.

Трижды перечитав рассказ, Беннинг начал думать, что скоро ему действительно понадобится психиатр, а, может быть, и смирительная рубашка.

Перед заходом солнца к камере подошел шериф и сказал:

— К вам посетитель.

Беннинг вскочил на ноги. Кто-то его помнит и докажет, что все, рассказанное им, — правда!

Но человека, вошедшего в коридор, он не знал. Это был смуглый, крепко сложенный, массивный мужчина средних лет; одежда плохо сидела на нем и, казалось, он чувствует себя в ней неловко. Мужчина шагнул через порог камеры, двигаясь удивительно легко для обладателя такого большого тела. Его очень темные глаза напряженно всматривались в Беннинга.

Хмурое, почти прямоугольное лицо мужчины не меняло своего выражения, но, тем не менее, ч го-то неуловимое менялось во всей его массивной фигуре по мере того, как он изучал Беннинга. У него был вид угрюмого человека, ожидавшего чего-то долгие годы, а теперь, наконец, увидевшего то, что он так долго ждал.

— Валькар, — тихо сказал он скорее не Беннингу, а себе. Его голос звучал резко, словно медная труба. — Кайл Валькар. Ушло много времени, но я нашел тебя.

Беннинг удивленно смотрел на незнакомца…

— Как вы назвали? Кто вы? Я никогда раньше не встречал вас.

— Не встречал меня? Но ты меня знаешь. Я — Рольф, а ты — Валькар. И горькие годы миновали.

Совершенно неожиданно он протянул руки через решетку и, взяв правую руку Беннинга, положил ее на свой склоненный лоб жестом глубокого почтения.

Несколько секунд Беннинг, слишком изумленный чтобы двигаться, смотрел на незнакомца. Потом он вырвал руку.

— Что вы делаете? — спросил он, отскочив в сторону. — В чем дело? Я вас не знаю. И я не тот — как там вы меня назвали?… Меня зовут Нейл Беннинг.

Незнакомец улыбнулся. На его смуглом мрачном лице, словно высеченном из камня, появилось выражение, испугавшее Беннинга больше, чем если бы это было проявлением явной враждебности. Его лицо выражало любовь, такую, какую мог бы испытывать отец к сыну или старший брат к младшему. Глубокую любовь, странно смешанную с почтением.

— Нейл Беннинг, — сказал человек, назвавший себя Рольфом. — Да, рассказ о Нейле Беннинге и привел меня сюда. Ты сейчас маленькая сенсация — человек, у которого украли прошлое. — Он тихо засмеялся. — Жаль, что они не знают правды.

У Беннинга появилась дикая надежда.

— Вы знаете правду? Скажите мне, скажите им, зачем это сделано?

— Я могу сказать тебе, — Рольф подчеркнул местоимение, — но не здесь и не теперь. Потерпи несколько часов. Я вызволю тебя сегодня вечером.

— Если вы сможете добиться моего освобождения под залог, я буду очень благодарен. Но я не понимаю, почему вы это делаете? — Беннинг испытывающе посмотрел на Рольфа. — Может быть, я смогу вспомнить вас. Вы знали меня ребенком?

— Да, — ответил Рольф, — я знал тебя ребенком и взрослым мужчиной. Но ты не сможешь меня вспомнить. — Выражение мрачного гнева появилось на его лице, и с дикой яростью он воскликнул: — Твари! Из всех зол, что они смогли причинить тебе, лишение памяти… — Он прервал себя. — Нет, они могли сделать и худшее. Они могли убить тебя.

Беннинг от удивления раскрыл рот. Лица людей вихрем закружились в его мыслях — старый Уоллейс, Харкнес, краснолицая женщина…

— Кто мог убить меня?

Рольф произнес два имени, очень тихо. Это были очень странные имена:

— Тэрэния. Джоммо. — Рольф внимательно наблюдал за Беннингом.

Внезапно Беннинг понял и отскочил от двери.

— Вы, — сказал он, радуясь тому, что их разделяет решетка, — вы безумны, как Шляпник.

Рольф усмехнулся.

— Естественно, что ты думаешь так. Так же думает о тебе наш добрый шериф. Не слишком на него обижайся, Кайл, он не виноват. Видишь ли, в одном он прав — Нейл Беннинг не существует. — Он склонил голову в удивительно гордом поклоне и повернулся. — Ты будешь свободен сегодня вечером. Верь мне, даже если ты чего-то не понимаешь.

Он вышел прежде, чем Беннинг успел подумать о том, что надо бы позвать на помощь.

После ухода незнакомца Беннинг, совершенно подавленный, опустился на скамью. Несколько минут у него была надежда, что этот смуглый гигант знает правду и сможет помочь ему. Тем больнее было убедиться в собственной ошибке.

«Пожалуй, — саркастически подумал он, — теперь все лунатики страны будут набиваться мне в братья».

Вечером ничего не было слышно о том, чтобы кто-нибудь собирался внести за него залог. Впрочем, Беннинг на это и не рассчитывал.

После ужина, к которому он едва притронулся, Беннинг вытянулся на койке. Он устал, настроение было ужасное. Теперь он мрачно думал о всей этой дьявольской подтасовке и о том, с каким удовольствием он возбудит дело против виновных в его аресте. Наконец, Беннинг забылся беспокойным сном.

Его разбудило металлическое лязганье открывающейся двери камеры. Уже наступила ночь и только коридор был освещен. В дверях, улыбаясь, стоял темнолицый гигант.

— Идем, — сказал он. — Путь свободен.

— Как вы сюда попали? И где взяли ключи? — спросил Беннинг и посмотрел через плечо мужчины в конец коридора. Помощник шерифа лежал, навалившись на стол и уткнувшись головой в стопку бумаг. Одна рука безжизненно свисала вниз.

Охваченный внезапным ужасом, Беннинг закричал:

— Боже, что вы делаете?! Зачем я вам нужен? — он бросился к двери, пытаясь вытолкать незнакомца и закрыть ее снова. — Убирайтесь, я не хочу связываться с вами! — Беннинг начал звать на помощь.

С сожалением на лице Рольф разжал левую ладонь, показав маленький яйцеобразный предмет с линзой на конце.

— Прости меня, Кайл, — сказал он, — но на объяснения нет времени.

Линза засветилась тусклым мерцающим светом. Беннинг не ощутил боли, лишь легкий толчок и начал растворяться во мраке и покое, подобно смерти. Он даже не почувствовал, как Рольф подхватил его, удерживая от падения.

Беннинг пришел в себя в автомобиле. Он полулежал на сидении, а рядом смотрел на него Рольф. Автомобиль мчался по степной дороге и вокруг была ночь. Фигура водителя едва виднелась в тусклом свете приборного щитка, а снаружи была лишь безграничная тьма, которую не только не рассеивал, а наоборот, казалось, еще больше сгущал свет далеких звезд.

На заднем сидении тоже было темно и Беннинг лежал не шевелясь. Он подумал, что, возможно, Рольф не заметил, как он очнулся. Беннинг решил, что если нападет внезапно, то сумеет справиться с этим гигантом.

— Мне бы не хотелось это делать снова, Кайл, — сказал вдруг Рольф. — Не вынуждай меня.

Беннинг заколебался. Он успел заметить, что Рольф держит в руке какой-то предмет. Вспомнив металлическое яйцо, он решил подождать, пока появится другая возможность. Беннинг почувствовал разочарование: с каким удовольствием он стиснул бы на горле Рольфа руки.

— Вы убили помощника шерифа, а, может быть, и других, — сказал он. — Вы не только безумец, но и убийца.