Стэнн даже для приличия отнекиваться не стал. Откровенно обрадовавшись моему предложению, радостно закивал:

— Давайте. А то, знаете, на самом деле как-то неудобно в таком виде ходить.

И взялся за ручку подъездной двери, дожидаясь, когда я открою домофонный замок.

Поднявшись на мой третий этаж, мы зашли в квартиру, и я, отобрав у Стэнна пакет, унесла его в кухню и поставила в мойку, логично рассудив, что всё равно большую часть продуктов придётся отмывать от яиц. Затем вернулась в прихожую, где всё ещё топтался мой неожиданный гость.

— Ну, что же вы? Заходите. И штаны снимайте. Ой…

Сообразив, что я сказала, я смущённо засмеялась:

— Подождите, я сейчас найду что-нибудь взамен.

И быстро прошла в спальню, где стоял шкаф с одеждой, на ходу прикидывая, что я могу надеть на этого длинноногого парня. Но, перебрав весь мой гардероб, я поняла, что предложить ему мне нечего. Одежду, оставшуюся от погибшего мужа, я выбросила при переезде, не стала на новую квартиру везти старые воспоминания, а мои джинсы на него при всём желании не налезут.

Что ж, придётся обойтись подручными средствами.

Я залезла в комод, достала большое банное полотенце и вышла с ним в гостиную.

Стэнн стоял у книжного шкафа и рассматривал стоящие на полках книги, но по его напряжённой спине я вдруг поняла, что ему очень не по себе. И тоже вдруг разволновалась, непонятно отчего.

— Вот. Я больше ничего не нашла. Замотайтесь пока этим, а я быстро выстираю.

Я протянула ему полотенце. Стэнн улыбнулся:

— Спасибо. Я сам постираю, не волнуйтесь.

И ушёл в ванную, откуда почти сразу раздался шум бегущей воды. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и пошла на кухню, спасать пострадавшие продукты.

Я машинально протирала испачканные пакеты, прислушиваясь к плеску воды в ванной, и пыталась разобраться в своих чувствах. Вот чего я, спрашивается, так разволновалась? Точнее, почему так разволновался Стэнн? Я уверена, что просто «поймала» его состояние. Со мной иногда бывает такое. «Ловлю» чужие переживания и сама начинаю чувствовать то же самое.

Впрочем, он попал в неловкую ситуацию, и это могло ударить по его самолюбию. Вот он и распереживался. Вон, как в ванную поскакал. И стирать сам начал. Я бы тоже так поступила в подобной ситуации. Так что, ничего удивительного, что он пришёл в смятение и потерял душевное равновесие. Пожалуй, надо его хоть чаем напоить, пусть в себя придёт, успокоится, пока я брюки сушу.

Я выбросила порванный пакет в мусорное ведро и поставила на огонь чайник. Плеск в ванной прекратился, и через несколько секунд замотанный в полотенце Стэнн появился на пороге кухни, держа в руках мокрые брюки.

— Вот, выстирал. Где утюг?

— Сейчас!

Я поспешно вытащила из-за шкафа гладильную доску, установила её у окна и достала с полки утюг.

— Вот. Он быстро нагревается. Давайте посушу.

— Я сам, не беспокойтесь, — Стэнн забрал у меня утюг и начал раскладывать на доске брюки.

За время нахождения в ванной его настроение изменилось. Волнение ушло, он был спокоен, расслаблен и по-прежнему улыбчив. Разложив брюки, он начал ловко работать утюгом. Штаны сохли на удивление быстро — с одного прикосновения. А я стояла, не в силах отвести взгляд от лежащего на полу шнура.

— Стэнн… Как вы это делаете? — собравшись с силами, спросила я, и сама не узнала хриплый чужой голос, вырвавшийся из моей груди.

Парень замер, потом медленно обернулся:

— Что?

— Вы утюг не включили. А штаны высушили. Холодным утюгом.

Стэнн растерянно моргнул и медленно поставил утюг на доску. Постоял, отвернувшись и глядя в окно, а потом глухо сказал:

— Смотрите.

И провёл над не досохшей брючиной рукой. Чуть слышно зашипела испаряющаяся вода. Я подошла и потрогала штанину рукой: она была абсолютно сухая. Я подумала, что сейчас сойду с ума от непонимания происходящего, но тут мой логически мыслящий разум нашёл единственное объяснение этому феномену:

— Вы — фокусник? — недоверчиво спросила я.

— Да, — с радостным облегчением заулыбался Стэнн. — Фокусник. Маг и чародей. Я в цирке работаю и постоянно тренируюсь. А иногда забываюсь, и пугаю людей, как вот сейчас получилось. Извините, нечаянно вышло.

— Ничего страшного, — облегчённо вздохнула я. — Интересная у вас жизнь, наверное.

И тут на кухне засвистел вскипевший чайник.

— Чай пить будете? — спросила я, убегая к плите.

— Наверное, нет. Спасибо, — отозвался Стэнн из комнаты.

Я постояла у плиты, пытаясь успокоиться. Чёрт побери, кто же он такой, этот черноглазый красавец? Байка про фокусника, конечно, хороша для самоуспокоения, но я в неё не поверила, хотя сама и предложила. Честно говоря, я здорово испугалась, увидев болтающийся провод. И до сих пор сердце трепыхается в груди, как пойманная птица. Пожалуй, надо парня выпроводить, и постараться прийти в себя.

— Я, пожалуй, пойду.

Стэнн нарисовался в дверях кухни. На выглаженных холодным утюгом брюках красовались хорошо заглаженные стрелки.

— Да, конечно. Идите.

— Я напугал вас. Простите. В действительности всё не так страшно, как вы думаете.

— Ну, что вы… всё нормально.

— Но вы ведь не откажетесь показать мне город? — с плохо скрытой тревогой спросил парень.

Я состряпала на лице вежливую улыбку:

— Нет, конечно. Завтра в одиннадцать. А сейчас — уйдите.

И жалобно добавила:

— Пожалуйста.

Стэнн развернулся и быстро вышел. Щёлкнула закрывшаяся дверь, и я без сил опустилась на табуретку. Встреча с мужчиной моей мечты оказалась чересчур экстремальной…

Я пристроилась в кресле у журнального столика, напротив меня на гостиничной кровати сидел расстроенный Начальник Тайной Магической Полиции и мрачно слушал моё ворчание.

— Стэнн! Ты меня напугал так, что я теперь думаю, не послать ли тебя подальше с твоими выдающимися способностями по глажению брюк. Ну, вот кто тебя просил проявлять самостоятельность?! Ведь предлагала я тебе погладить брюки, почему ты не согласился?

Стэнн вздохнул и уныло пожал плечами:

— Знаешь, я что-то так разволновался, увидев тебя наяву, что совсем соображать перестал. Вёл себя, как мальчишка.

— Это точно, — улыбнулась я. — Ты напугал меня своими магическими способностями. Я весь вечер сама не своя была. И вообще: если так прокололся, почему сразу не колдонул? Заставил бы меня забыть этот эпизод, и всё.

— Слишком маленький временной промежуток надо было ликвидировать, понимаешь? Я испугался, что если сотру из твоей памяти чуть больше необходимого, получится ещё хуже. Представляешь, ты помнишь, как ходишь по магазину, потом — провал в памяти, и ты вдруг оказываешься в комнате с незнакомым мужчиной, который к тому же ещё и без штанов разгуливает. Как тебе такая ситуация?

— Ужастик какой-то, — меня даже передёрнуло от такого развития событий. — И что? Ничего нельзя сделать?

— Можно. Если ты и завтра будешь от меня шарахаться, я просто тебя успокою. Ты будешь помнить этот эпизод, но тревожить он тебя не будет. Так пойдёт?

— Пойдёт, — согласилась я. — Только давай договоримся на будущее: ты мне свои магические умения больше показывать не будешь, хорошо? Что бы ты там не воображал на мой счёт, здесь я — самая обычная, среднестатистическая женщина, к магии не приученная, и тебе надо сперва к себе доверие вызвать, а потом уж фокусы показывать. Договорились?

— Договорились, — кивнул Стэнн. — Я правда не нарочно.

— Знаю, — с досадой произнесла я. — Только мне от этого не легче.

И поинтересовалась:

— Слушай, а о чём ты думал, когда у книжного шкафа стоял? Ты так разволновался, что я даже смогла словить твоё состояние и тоже волноваться начала.

— Да, собственно, всё о том же: что мне необходимо тебе понравиться, чтобы ты захотела со мной встречаться. А как это сделать, придумать не мог. Вот и психовал.

— Дорогой ты мой, — вздохнула я, — куда ж делось твоё самомнение? Вроде, комплексом неполноценности ты никогда не страдал.