– Эфиопия – страна будущего и долго останется таковой, – заметил Дик Брюс своим мелодичным голосом.

Он говорил, почти не двигая губами, сочным, убеждающим голосом священника, не сводя глаз с огромного швейцарского госпиталя, возвышающегося на холме по другую сторону авеню Черчилля. Малко изобразил на лице улыбку и разом выпил остатки кофе.

– Надеюсь, что у меня будет будущее, – вздохнул он. Всю ночь он то и дело просыпался, снова засыпал, ожидая, что каждую секунду могут ворваться в комнату солдаты. Но ничего не произошло. Как обычно, он позавтракал в кафе «Хилтона». Затем отправился на встречу с Диком, назначенную двумя днями раньше. Над Аддис-Абебой сияло солнце.

Они сидели в небольшом кафе. Напротив сверхсовременного здания почтамта Аддис-Абебы. Создавалось впечатление, что они находятся в Европе. Дик Брюс поглаживал свою шелковистую бороду.

– Хороший знак, что вы здесь.

Подошла официантка, и он заказал еще две чашечки кофе. Малко поразился той легкости, с какой Дик говорил по-амхарски. К тому же по своему внешнему виду – очень черные борода и волосы, тонкие черты лица, чувственный рот, небрежная походка – он вполне мог сойти за амхарца. Любопытное явление миметизма.

Его присутствие подействовало на Малко ободряюще. Дик был пуповиной, связывающей Малко с ЦРУ. Он жил в Эфиопии уже пять лет. Именно он встретил Малко по прибытии в отель.

– Что вы думаете по поводу вчерашнего происшествия? – обратился Малко к Дику.

Дик Брюс, ничуть не смущаясь, ответил:

– Придется начать все сначала.

Он скорее походил на хиппи, чем на тайного агента. И только поэтому до сих пор остался жив. Малко смотрел на его черные от грязи ногти. Бархатные брюки, грубые ботинки, зеленоватая рубашка – все было грязное, поношенное.

– Вы что-нибудь слышали о вчерашнем событии? В газетах ни слова.

Черная борода зашевелилась. Дик снисходительно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Здесь никто никогда ничего не знает... Нет газет, нет официальных сообщений. Одни слухи... И большей частью ложные или не поддающиеся проверке. Все происходит ночью, между эфиопами... ВВАС обожает секретность. Как и все в этой стране... Люди исчезают, находят груду трупов, и все.

Малко молча уставился на свой кофе. Он еще не совсем оправился от ночного шока. Протянул руку к стакану с водой. Дик остановил его:

– Не пейте здесь воду. Сифилис пока еще остается национальной болезнью, на втором месте амебы, а солитер размножается очень быстро.

– Почему военные так озверели?

Дик Брюс порылся в кармане, достал сложенный листок бумаги и протянул его Малко.

– Вот почему.

Малко развернул бумагу. Это была листовка на амхарском языке с незнакомым ему знаком: серп и молот, звезда и лавровые листья.

– Это – листовка ЭПРП, – прокомментировал Дик.

– Вроде бы они такие же коммунисты, как и ВВАС... – заметил Малко.

– Не заблуждайтесь, это лишь внешнее сходство. Среди них большинство анаров, немного феодалов. Многие учились у нас. Во всяком случае, у нас нет выбора. Просоветские офицеры ВВАС недавно захватили власть. Если мы ничего не сделаем, то окажемся перед новой Анголой.

– Но создается впечатление, что ВВАС крепко держит страну, – возразил Малко.

Дик Брюс иронически улыбнулся.

– Вас ввели в заблуждение события прошлой ночи. Их позиции очень шаткие. Половина армии блокирована в Эритрее, там вспыхнуло восстание. В Тигре зять негуса возглавил правое партизанское движение. Правительство контролирует лишь треть страны. Несмотря на это, солдаты ВВАС расстреливают людей из автоматов прямо на улице. Они что-то предчувствуют, вот и стараются произвести чистку пустотой...

Сказанное Диком озадачило Малко. Конечно, в Лондоне шеф службы объяснил ему, что золото пойдет на покупку оружия противникам режима, которых ЦРУ тайно поддерживает.

Этот город казался Малко ужасно враждебным. Дик Брюс, сидевший напротив, посмотрел на часы и вынул что-то, завернутое в коричневую бумагу.

– Вот что я вам принес. Сейчас это очень ценится.

Малко надорвал бумагу, показался кусок дерева, раскрашенный в яркие цвета. Он имел форму креста.

– Это икона конца XV века, – объяснил американец. – Ее носили во время религиозных процессий. Это редкая икона, так как раскрашена с двух сторон. Ее украли в одной из церквей Лалибеллы.

– И что я должен с ней делать?

Брюс с любовью смотрел на икону.

– Вы сохраните ее, – ответил он. – Осведомители сказали им, что вы приехали в страну, чтобы покупать коптские иконы и рукописи. В стране их полно. Возможно, они решатся обыскать ваш номер. Они найдут эту икону. Это поможет обмануть их.

– А вы действительно разбираетесь в этих вещах?

Редкий случай, когда тайный агент увлекается иконами.

– Немного, – скромно ответил Дик. – Я собрал довольно редкую коллекцию религиозных коптских свитков. Около двухсот. Если мне удастся вывезти их из страны, у меня будет целое состояние. Я вам как-нибудь покажу их. Сначала я приехал сюда за этим. Я также немало времени посвятил изучению народной медицины. А по том...

Он замолчал. Губы Малко жег вопрос.

– А в эту историю с золотом вы действительно верите? – тихо спросил он наконец.

– Об этом я должен был бы спросить у вас, – усмехнулся Дик Брюс. – Я слышал о нем, а вы его видели.

– Я видел лишь немного золотого порошка, – уточнил Малко, – но я не знаю, откуда он.

– О! Это длинная история, – вздохнул американец. – Я не слышал раз двенадцать на юге страны. В Доло есть золотой прииск – добыча под открытым небом, никакого современного оборудования. Прииск принадлежал негусу. Иногда он дарил мешочек золотого песка кому-нибудь из своих близких, своей дочери, но большая часть оставалась у него. Хранилась в стране или за границей. Об этом знали только очень близкие к нему люди. Так он собрал тонн пятнадцать золотого песка...

– Пятнадцать тонн! – подскочил от удивления Малко.

Дик Брюс подтвердил кивком головы.

– Вполне возможно. Я проверял производительность прииска.

Малко быстро произвел в уме подсчет.