Выдохнув, Энтони вдруг понял, что потерял всякий интерес к информации на экране своего айпэда. Закрыв глаза, он попытался охарактеризовать женщину рядом с собой. Она была его приобретением, его пленницей - жертвенным ягненком, принесенным в дар за грехи своих предков. Она принадлежит ему, и его не должно заботить ее эмоциональное благополучие. В конце концов, ее физические потребности более чем удовлетворены. Он потратил целое состояние на избавление ее от долга. Она могла тратить столько денег, сколько хотела, а еще была обеспечена едой, ее гардеробная ломилась от одежды известных кутюрье. У Клэр была активная сексуальная жизнь. И хотя Энтони мало волновало ее удовлетворение, он не мог не отметить, что она хоть немного, но получала наслаждение от занятий сексом.

Почувствовав возбуждение, Тони постарался дать своим мыслям другой ход. До отъезда в Европу у него оставалось много незавершенных дел, и будет правильнее, если благополучие Клэр Николс или его отсутствие не будут маячить на его радаре. Приблизившись к имению, Энтони вспомнил свой последний разговор с Кэтрин. Он знал, что тем утром ее слова имели совершенно иной смысл. В конце концов, она извинилась за них. Снова взглянув на Клэр, Тони задался вопросом: не его ли поведение вчера вечером и ночью спровоцировало эти воспоминания. Он пытался отрицать это, но опасения Кэтрин разъедали его изнутри. Даже сейчас он думал о том инциденте.

В 3:30 утра можно обойтись и без формальностей. Кэтрин, не стучась, открыла дверь в его кабинет и, потуже затянув пояс халата, произнесла:

- Только потому, что тебе не спится, совершенно не значит, что не сплю и я. Скажи мне, с какой стати ты вызвал меня сюда в столь ранний час? И разве ты не должен утром улетать в Нью-Йорк?

- И тебе доброе утро. У меня вылет через несколько часов, и я разбудил тебя потому, что лечу не один, а с Клэр. Ты должна упаковать ее вещи.

Кэтрин покачала головой.

- Что? Ты в своем уме?

- Я забираю Клэр с собой в Нью-Йорк и полагаю, что из нас двоих именно ты не в своем уме. Спишем твою столь крайнюю откровенность на ранний час. У тебя какие-то проблемы с моим решением?

Кэтрин села на один из стульев, стоящих рядом с его столом, и покачала головой.

- Сначала ты спишь в ее комнате. Затем берешь ее с собой на публичное мероприятие. А теперь собираешься взять ее с собой в Нью-Йорк? Пресса уже вовсю строит предположения о вас двоих. Ты пытаешься сделать ее центром внимания?

Тони пожал плечами и слегка усмехнулся.

Кэтрин изогнула бровь.

- Объяснись. Скажи-ка, ты что, влюбился в нее?

- Нет. А как насчет тебя? Ты чувствуешь к ней нерастраченную материнскую любовь?

Кэтрин внезапно встала со стула, с силой оттолкнув тот к стене. Ее серые глаза уставились на Энтони.

- Антон, это невозможно. И ты знаешь, что я не хочу это обсуждать.

- Отлично, - согласился он. - Я не буду строить предположения о твоих мотивах, если ты не будешь делать того же обо мне.

- Мои мотивы. Мои мотивы! - Ее голос повысился. - Я расскажу тебе о своих мотивах. О наших мотивах. Они сдерживают нас обоих от того, чтобы не оказаться в тюрьме. Я серьезно. Если бы ты придерживался нашего первоначального плана, который мы разрабатывали в течение долгого времени, то не возникло бы никаких свидетелей, связей, и мы были бы в безопасности. Это... - Кэтрин взмахнула руками в сторону потолка, - ...не входило в наши планы, и теперь ты делаешь все, чтобы это стало достоянием общественности?

- Моя дорогая Кэтрин, Мари... – специально проговорил Энтони, чтобы поумерить ее пыл. Она больше не пользовалась именем Мари, поскольку то напоминало им обоим о времени, когда его дедушка был еще жив, а потому этот ход обычно помогал успокоить ее нрав. - ...это все видимость. Признаю, что провожу много ночей в ее постели. - Он наклонился вперед. - Если бы ты была на моем месте, то, полагаю, поступила бы точно так же. В этом есть огромное преимущество, нежели спать в одиночестве. Кроме того, если посмотреть с другой стороны, то это моя кровать, в моем доме, в моем особняке, и я могу спать, где захочу.

- Я считаю, что ты уделяешь слишком много внимания этим преимуществам.

Они затуманивают твой разум.

Тони хмыкнул.

- А вот тут ты ошибаешься. Я точно знаю, что делаю. Я вывел ее на публику. Она была замечена со мной. Я сказал ей, чтобы она, пока мы будем в Нью-Йорке, походила по магазинам.

Пододвинув стул, Кэтрин снова села.

- Походила по магазинам? Таким образом ты хочешь, чтобы она была на виду? - Мгновение Кэтрин обдумывала свой следующий вопрос. - Думаешь, ее заметят? Не уверена, что пресса ее признает. Без тебя, я имею в виду.

- Может, и нет, но Эрик заметит. Он будет ее фотографировать. - Тони шире улыбнулся. - Для нас это станет своего рода страховым полисом.

- Она должна будет потратить больше денег, чем в прошлый раз. Если ты захочешь убедить весь мир, что она охотится за твоими деньгами, то ей придется купить что-то более серьезное, чем несколько блузок и пару книг.

- Я подчеркну это в своей директиве. - Энтони откинулся на спинку кресла. - Вера, Мари, главное - верить.

- Хорошо, раз ты берешь ее с собой, такая подстраховка нам не помешает. Просто я считаю, что было бы лучше, если бы ты не показывался с ней на публике. - Женщина встала и направилась к двери. - И еще я считаю, что было бы правильней придерживаться первоначального плана.

- Она не на отдыхе, - напомнил Тони низким, но прямым тоном.

- Серьезно? - Кэтрин повернулась к нему. - Она носит одежду от лучших кутюрье, она палец о палец не ударила и теперь отправляется в путешествие. Как же, ведь она удовлетворяет твои потребности. Не думаю, что она ненавидит что-то... больше.

Тони ухмыльнулся.

- Ты удивлена? К твоему сведению, я мог бы привести длинный список того, что она... не ненавидит.

- Меня должно это беспокоить? Вовсе нет. Просто я... волнуюсь.

- О чем?

- О том, что ты принижаешь тем самым своего охранника. Кто на самом деле контролирует ситуацию? Или все же она манипулирует тобой? Ты - мужчина. А мужчины... ну, иногда они забывают какой частью тела нужно думать. - Кэтрин смягчила голос. - Антон, я не хочу, чтобы у тебя возникали какие-либо сомнения насчет нашего плана, и ты дал задний ход.

Пока Кэтрин продолжала выражать свою озабоченность всем происходящим, Тони вспомнил, как накануне вечером пришел в комнату Клэр. Это был первый раз, когда она добровольно предложила ему себя - и он позволил. Он не направлял ее движения, не давал инструкции. Он позволил ей соблазнить его и теперь берет ее с собой в Нью-Йорк. Может быть, Кэтрин права?

Когда Кэтрин успокоилась, Тони ответил более уверенно, чем чувствовал на самом деле:

- Это просто смешно. Я разбудил тебя не для того, чтобы обсуждать свои указания. А для того, чтобы ты делала то, что делаешь всегда - собрала ее вещи к нашему отлету. Вылет в 6:00. Как думаешь, ты справишься? Сможешь внести свой вклад в этот проект?

- Да. - Ее шея напряглась. - Я сделаю это. - Кэтрин вытерла вспотевшие ладони о халат. – Прости меня. Ты прав. Уверена, что Клэр Николс не манипулирует тобой. У тебя намного больше контроля над ситуацией, чем мне кажется. Я знаю, что ты не хочешь разочаровать Натаниэля. Кроме того, похоже, твои появления с Клэр на публике, хорошо спланированы и продуманы.

Тони кивнул, и Кэтрин вышла из его кабинета, закрыв за собой дверь.

Что с того, что ему нравится спать в постели Клэр? Это не было манипуляцией Клэр, это говорило о его господстве. Он мог разбудить ее в любую минуту и заставить следовать своим правилам. Именно эти мысли крутились в его голове, когда они проезжали через ворота имения; он убрал свой ноутбук в портфель. Несколько мгновений спустя слова Клэр вернули его в настоящее.