163. После этих безуспешных переговоров с Гелоном эллинские послы отплыли домой. Гелон же опасался, что эллины, отказавшись от союза с ним, не смогут одни одолеть персидского царя. А с другой стороны, ему как владыке Сикелии [требование послов] прибыть в Пелопоннес и стать под начальство лакедемонян казалось невыносимой наглостью. Поэтому он отказался от прежнего образа действий и избрал новый путь. Лишь только Гелон узнал о переходе персидского царя через Геллеспонт, как тотчас отправил в Дельфы Кадма, сына Скифа, с острова Коса на трех 50-весельных кораблях, нагруженных великими сокровищами, с дружественными предложениями [персидскому царю]. Кадм должен был выждать исхода войны: в случае победы варвара отдать ему сокровища, а также землю и воду [от городов], подвластных Гелону. Если же победят эллины, Кадм должен был привезти сокровища назад.
164. А этот Кадм еще до этих событий унаследовал от отца прочное владычество над Косом. Хотя ему не грозило никакой опасности, он добровольно, только лишь из чувства справедливости, отдал верховную власть косскому народу и отправился в Сикелию. Тут он захватил у самосцев город Занклу (город этот теперь уже не называется Занклой, а Мессеной)129 и поселился там. Этого-то Кадма, прибывшего так в Сикелию, Гелон и отправил послом в Дельфы из-за его честности (в чем тиран, кроме того, мог и сам убедиться). И среди его честных поступков этот вот занимает не последнее место. Действительно, располагая огромными сокровищами, которые ему вверил Гелон, Кадм не пожелал их присвоить себе, хотя имел полную возможность это сделать, но после победы эллинов в морской битве и отступления Ксеркса он возвратился в Сикелию со всеми сокровищами.
165. В Сикелии есть еще другое предание, именно, будто Гелон все же согласился бы помочь эллинам (даже под начальством лакедемонян), если бы как раз в то самое время против него не выступил Терилл, сын Криниппа, тиран Гимеры, изгнанный из Гимеры властителем акрагантинцев Фероном, сыном Энесидема. Войско Терилла насчитывало 300 000 финикиян, ливийцев130, иберов, лигиев, элисиков131, сардонов и жителей Кирна. Предводительствовал войском Амилка, сын Аннона, царь132 карфагенян. Терилл был гостеприимцем Амилки и поэтому склонил его к походу. Главным зачинщиком похода был, однако, Анаксилай, тиран Регия. Он-то отдал в заложники Амилке своих детей и привел в Сикелию карфагенян на помощь своему тестю (дочь Терилла по имени Кидиппа была супругой Анаксилая). Оттого-то Гелон и не мог помочь эллинам и отослал свои сокровища в Дельфы.
166. Кроме того, в Сикелии рассказывают еще вот что: Гелон и Ферон победили в Сикелии карфагенского царя Амилку в тот же самый день, когда эллины разбили персов при Саламине. Амилка же (по отцу он был карфагенянином, а по матери - Сиракузцем и за свою доблесть стал царем карфагенян) во время сражения, которое он проиграл, как я слышал, исчез. И действительно, его нигде не могли найти ни живым, ни мертвым, хотя Гелон велел повсюду производить тщательные поиски.
167. Сами карфагеняне, впрочем, утверждают (и это правдоподобно), что сражались варвары с эллинами в Сикелии от зари до позднего вечера (столь долго, говорят, продолжалась битва). Амилка же в это время оставался в стане и приносил жертвы за благоприятный исход битвы (он возлагал при этом на костер для сожжения целые туши животных). Увидев, однако, бегство своих воинов (он как раз тогда окроплял жертвы), Амилка ринулся в огонь. Так-то он, предав себя пламени, погиб. Амилке же - погиб ли он так, как рассказывают финикияне, или иначе - они не только приносят жертвы, но и воздвигли памятники во всех городах своих поселений, и наибольший - в самом Карфагене. Столько сказано о делах в Сикелии.
168. Керкиряне же дали послам один ответ, а поступили вот как. Ведь те же самые послы, ранее приезжавшие в Сикелию, старались и их привлечь к союзу, повторяя те же речи, что говорили и Гелону. Керкиряне тотчас же обещали им прислать помощь и объяснили, что не допустят гибели Эллады. Ведь если Эллада будет разгромлена, то их также ждет рабство в первый же день. Их долг поэтому всеми силами помочь Элладе. Таков был внешне благопристойный ответ керкирян. Когда же пришло время выступить на помощь, они изменили свое намерение. Правда, они снарядили 60 кораблей и, едва выйдя в море, подошли к Пелопоннесу и бросили якорь у Пилоса и Тенара в Лакедемонской области133 в ожидании, как и Гелон, исхода войны. Керкиряне не рассчитывали на победу эллинов, а, напротив, были убеждены, что персидский царь решительно одержит верх и станет владыкой всей Эллады. Поступили они так преднамеренно, чтобы потом сказать персидскому царю: "Царь! Хотя эллины и пытались склонить нас к этой войне (наша военная сила и флот весьма велики, и мы можем выставить больше всего кораблей, по крайней мере после афинян), однако мы не пожелали сражаться против тебя и не проявили к тебе враждебности". Такой речью керкиряне надеялись выиграть больше других, что, как я думаю, пожалуй, им и удалось. Для эллинов же они сумели найти оправдание, которым и воспользовались. И действительно, в ответ на упреки эллинов, что они не оказали помощи, керкиряне отвечали: они снарядили-де 60 триер, но из-за этесийских ветров не смогли обогнуть Малею. Поэтому-то они и не прибыли к Саламину и вовсе не из трусости не участвовали в этой битве. Так керкиряне старались обмануть эллинов.
169. Критяне же, когда их стали приглашать в союз посланные для переговоров эллины, поступили так: они сообща отправили послов в Дельфы вопросить бога, лучше ли будет для них помочь Элладе или нет. Пифия отвечала им: "Глупцы! Разве вы не сетуете на то, что разгневанный вашей помощью Менелаю Минос причинил вам столько слез? Ведь эллины не помогли вам отомстить за его смерть в Камике, хотя вы и пришли им на помощь в отмщенье за похищенную варваром женщину из Спарты"134. Услышав такой ответ оракула, критяне отказались помогать эллинам.
170. По преданию, ведь Минос в поисках Дедала прибыл в Сиканию (теперешнюю Сикелию). Через некоторое время по внушению божества все критяне, кроме полихнитов и пресиев, выступили великим походом в Сикелию и в течение пяти лет осаждали город Камик, где в мое время жили акрагантинцы135. Однако они не могли ни взять города, ни оставаться дольше в стране, страдая от голода, и в конце концов отплыли домой. В пути у берегов Иапигии их застигла страшная буря136 и выбросила корабли на берег. Корабли их были разбиты, и поэтому, не имея уже никакой возможности возвратиться на Крит, они основали там город Гирию и остались жить в этой стране. Вместо критян они стали, переменив свое имя, иапигскими мессапиями, а из островитян превратились в жителей материка. Из города Гирии они основали другие поселения, которые много лет спустя пытались разрушить тарантинцы, понеся при этом огромные потери. Это была самая кровавая резня137 [между эллинами] из всех мне известных, причем тяжко пострадали как сами тарантинцы, так и регинцы. Одних только граждан Регия, которых Микиф, сын Хойра, заставил прийти на помощь тарантинцам, пало на поле битвы 3000. Потери же самих тарантинцев неизвестны. А Микиф этот состоял на службе у Анаксилая и был оставлен правителем Регия. Впоследствии после изгнания из Регия он поселился в Тегее в Аркадии и посвятил в Олимпии много статуй138.