Будешь. Но не со мной и не здесь, подумала Элен.

Значит, надо возвращаться к прежней жизни. В опротивевший бар, к надоевшим до тошноты клиентам. А что дальше?

Конечно, на отсутствие внимания со стороны мужчин ей никогда не приходилось жаловаться. Но все они не дотягивали до заявленных ею стандартов, и после двух-трех свиданий она расставалась с ними, понимая, что их интересует только одно. Всегда одно.

Что же случилось теперь? Чем Эдмонд отличался от других? Денег у него было, может быть, не больше, чем у некоторых из тех, кто предлагал все сокровища мира в обмен на одну ночь. Но… Какие манеры, какая обходительность, какой обворожительный взгляд! И… какой финал. Может, он еще вернется? Может, чудеса на свете все же случаются? Элен запретила себе думать об этом. Шанс был упущен. Безвозвратно, окончательно. Странно… Странно, но в этот раз Элен вовсе не заинтересовали деньги. Неужели она что-то почувствовала к нему? Привязанность? Но за пару месяцев трудно так привязаться к человеку. И все же…

Стоило ей вспомнить их отношения, как злость отступила. Он ни разу не повысил на нее голоса. Ни разу ни в чем не упрекнул. Что бы она ни делала, он готов был терпеть, помогать. Теперь Элен стала злиться на себя. Как она могла упустить такого парня? Он был первым, за кого ей действительно хотелось замуж.

Она встала и вытащила из кармана записку. Клочок бумаги совсем размок, чернила поплыли. Она сохранит его как память. Ее ловкие тонкие пальцы вынули из кармана деньги. Их было много. И это тоже говорило в его пользу. Даже бросив ее, он позаботился о ближайших месяцах ее жизни. Какой мужчина! Элен вытерла слезы со щек. Дождь уже почти кончился. На улицы вышли из баров люди. В основном парни и девушки. Элен почти успокоилась. Ноги болели. Это плохо — впереди рабочий день. Ей вспомнилась сказка о русалочке. Когда ее рыбий хвост колдунья превратила в две восхитительные, стройные ножки, главным неудобством стало то, что при каждом шаге бедняжка должна была ощущать боль, словно ступала по лезвию бритвы. Сказка. Да. Русалочка не остановилась ни перед чем и нашла своего возлюбленного. В детстве Элен очень любила эту сказку. Она и теперь помнила ее почти наизусть. А может, не отступать от своего? Может, идти за ним до конца? На край света?

Глупость. Элен улыбнулась. Наверное, впервые за эту ночь. Принц ускакал на белом коне, точнее сказать — серебристом «пежо», оставив лишь следы на дороге.

Элен совсем успокоилась. Он уехал и увез с собой частичку ее жизни. Она посмотрела на часы — половина четвертого. Дорога домой отнимет больше часа, а в это время уже надо быть на работе. Тратить деньги на такси было бы непозволительной роскошью. Черт! Гостиница, где они с Эдмондом обычно встречались, была далековато от квартала, где она снимала комнату для себя и младшей сестры. Нет. Ни пешком, ни бегом уже не успеть.

Элен пыталась унять дрожь. Мокрая одежда, которая раньше казалась почти горячей, теперь обжигала тело холодом. Асфальт был неровным, Элен то и дело наступала на мелкие камушки. Она чувствовала себя ужасно. А, да черт с ней, с работой. Этот бар никогда не нравился Элен. А теперь он и вовсе станет невыносимым, потому что там она познакомилась с Эдмондом. Ей вспомнился тот вечер…

Дым сигарет, как туман ранним утром, клубился под потолком, ругань, крики — кто-то разбил посуду. И он. Элен сразу заметила его. Он сидел один за ее любимым столиком. Этот столик стоял как бы в отдалении от других. В стене был небольшой выступ и арка. Говорили, что раньше там находился камин. Там всегда царил полумрак. Элен иногда улучала минутку, чтобы посидеть в этом уютном уголке. Столик не пользовался большой популярностью у посетителей. Она уже отметила для себя, что парни, которые выбирают его, — особенные. Так получилось и в тот раз.

Заметив незнакомца, Элен подошла к нему. Он заказал только пиво. Всего несколько слов, а она уже поняла, что не может позволить ему уйти в одиночестве. Элен принесла пиво и присела рядом. Непринужденная беседа, улыбки, мягкий вкрадчивый голос, черные глаза.

— Иди, работай! — Окрик Фрэнка прервал их разговор.

Они успели переброситься всего парой фраз, но, отходя от его столика, Элен уже отметила про себя, что начало положено. Теперь эти фразы крутились у нее в голове, словно запись на магнитофонной ленте.

— Ваш заказ.

— Благодарю.

— Почему вы здесь один, присоединяйтесь к другим.

— Я не люблю толпу.

— Тогда это место не для вас. Выбрали бы заведение поприличнее.

— Знаю.

— Почему же вы здесь?

— Секрет.

— Я заинтригована.

Слишком много кокетства. Теперь Элен это понимала. Теперь, когда узнала Эдмонда поближе. Он сам был очень прямым, искренним человеком, и жеманство, наигранные жесты и чересчур милая улыбка могли раз и навсегда развести их по разным дорогам. Такие, как Эдмонд, не любят притворства. Они относятся к женщине как к человеку, а не как к заводному механизму, призванному обслуживать их прихоти.

Есть мужчины, которым нравится, чтобы девушки выполняли любые их желания. Если он сказал, что не любит розовый, она не должна надевать вещей этого цвета. Если ему нравится, чтобы в постели она, занимаясь сексом, еще и исполняла гимн, так оно и будет. Эдмонд принадлежал к противоположному типу мужчин. Тонкий, обходительный, он скорее находил удовольствие в том, чтобы угождать женщине, а не принуждать ее к выполнению собственных «хочу». Ему нравилось, если он невольно угадывал ее привычки. Он почти панически боялся ее обидеть и поначалу постоянно спрашивал, хочет ли она говорить на ту или иную тему. Какое внимание!

Но в тот вечер она еще не знала этого и использовала стандартный подход: создать образ ветреной девчонки, которая меньше всего на свете заботится о собственном будущем. Сыграть кокетливую дурочку. Тогда у мужчины ослабнет бдительность, и добиться своего становится проще. В тот раз расчет оказался в корне неверным. Таких мужчин, как Эдмонд, привлекает в женщинах ум. Элен давно заметила эту особенность в противоположном поле и для себя разбила всю мужскую половину человечества на две группы. Первая группа мужчин считает женщин ниже себя. Их не устраивает, что женщина в некоторых жизненных вопросах, в политике и любой другой области разбирается лучше. Вторая группа — такие, как Эдмонд. Их главное достоинство в том, что женщина для них — предмет гордости. Да, они немного собственники, но умеют гордиться своей девушкой, обращаются к ней за советом, никогда не пренебрегая ее мнением. Таков был и Эдмонд. Он ценил в Элен индивидуальность и не требовал ее подчинения. Поэтому она была просто счастлива с ним. Эти месяцы ее жизни останутся лучшим воспоминанием навсегда.

Тот вечер. Память снова и снова возвращалась к нему. Эдмонд казался смущенным и даже сконфуженным. Элен, разнося заказы, следила за ним краем глаза. Он постоянно смотрел на часы. Кого-то ждет, мелькнуло в голове у Элен. И сердце отчаянно забилось. Ждет… Ее… Элен и в мыслях не допускала, что в баре можно ожидать мужчину. Неужели все кончено? Смешно, но в тот вечер Элен почувствовала, как гнев ревности захлестывает ее. Они перекинулись парой фраз, а она уже вообразила его своим парнем. Эдмонд смотрел на часы. Но никто не подходил к его столику. Она украдкой посматривала на дверь, и любая входившая в бар женщина уже казалась ей соперницей. Но Эдмонд оставался по-прежнему один. Упустить такую возможность было бы глупо. Через минуту она уже оказалась у его стола и, слегка прикоснувшись рукой к плечу Эдмонда, спросила:

— Вам плохо? Вам помочь? — В ее словах слышалась неподдельная тревога. Она поймала себя на том, что сердце ее отчаянно забилось, едва пальцы коснулись замши пиджака. Она действительно волновалась за него.

— Все в порядке, не беспокойтесь, просто хочу спать.

Он медленно открыл глаза и прищурился. Даже здесь, в полумраке самого дальнего столика, Элен заметила усталость, которая тенью отразилась на его бледном лице. В один миг в ее голове выстроился целый рабочий день этого бедолаги. Одет он был очень просто. Потертый замшевый пиджак. Простые брюки. Но Элен знала этот секрет и опытным взглядом уже определила богача. Состоятельные люди иногда захаживали в их бар. Редко. Их выделяла не одежда, а манеры, речь, вежливость. Другие, выходцы из этих самых районов, часто являлись сюда при полном параде.