Для выполнения этих исследований в нашу экспедицию приглашались научные сотрудники Биологической станции Таджикского филиала Академии наук СССР и Всесоюзного института экспериментальной медицины им. Горького (ВИЭМ). Базой научных работ была избрана, знакомая Блещунову по прошлогоднему посещению Памира, Памирская биологическая станция. Это первое в мире биологическое учреждение на большой высоте. Оно расположено на Восточном Памире в долине реки Ак-байтал, в урочище Чечекты, на высоте 3860 м.

Место для проведения исследований должно было удовлетворять двум условиям:

1. Иметь высоту порядка 6000 м.

2. Находиться вблизи Памирского тракта и обладать сравнительно доступными подходами.

Этим требованиям отвечал район перевала Ак-байтал (в мало исследованном хребте Музкол). Отсюда до биологической станции около 50 км.

Роль альпинистов на первом этапе экспедиции должна была сводиться к обеспечению нормальных условий для ведения исследований или, другими словами, к устройству высотного лагеря-лаборатории. Это означало заброску продуктов, инвентаря и аппаратуры на большую высоту. Наконец, как упоминалось выше, альпинисты должны были явиться объектами наблюдений для сотрудников ВИЭМ.

Не следует думать, что идея организации совместной экспедиции альпинистов и ученых была случайной. Общеизвестно, что альпинисты, будучи участниками, например, Памирских экспедиций Академии наук СССР, приняли активное участие в исследовании труднодоступных районов Памира.

Неудивительно, что альпинисты подчас были инициаторами организации экспедиций научного характера: специфика условий работы на больших высотах в высокогорье требовала участия в научных работах альпинистов. Некоторые задачи могли быть решены только альпинистами.

Для выработки у альпинистов – участников нашей экспедиции – необходимых навыков и создания правильного представления о характере научной работы в горах была использована альпиниада, организованная Одесской секцией зимой 1938/39 г. Участники альпиниады выполнили задание Одесского государственного университета по микробиологическим исследованиям и сбору космической пыли.

Летом для разведки и выбора района будущих работ на Памир отправились А. Блещунов и А. Шевалев. Они уже установили связь с Памирской биологической станцией Академии наук.

Закончив ознакомление с Восточным Памиром и получив от биостанции задание, Блещунов и Шевалев прошли большой маршрут от озера Булун-куль до Сарезского озера и далее вниз по течению Бартанга до реки Пяндж.

Таким образом, экспедиция 1940 г. имела уже и свою предисторию.

Обсуждение спортивной части – второго этапа экспедиции – отняло у нас очень много времени. Это и понятно, если принять во внимание, что организаторами этой экспедиции являлись представители спортивного альпинизма и, нечего греха таить, мы старались избрать такой маршрут своего похода, чтобы быть вознагражденными за ту, как кое-кто из нас еще думал, подсобную работу, которую мы должны были проделать по организации высотного лагеря-лаборатории.

Разбираясь в материалах по расшифровке «белого пятна» Памира, Блещунов разработал несколько приемлемых вариантов, но к выбору окончательного маршрута мы все же пришли только двумя месяцами позже, в Одессе, где в обсуждении этого вопроса приняли участие и остальные наши спутники.

Мне хочется забежать несколько вперед и уже сейчас схематически описать принятый нами маршрут. Но для читателя, если он не знаком с Памиром, простое перечисление пунктов маршрута ничего не даст. Поэтому я позволю себе ознакомить читателя, хотя бы вкратце, с историей расшифровки «белого пятна» в наиболее мощном горном узле Памира – узле Гармо.

Если взглянуть на карту Азии, то Памир представляется как бы узлом, в котором смыкаются величайшие горные системы центральной части Азиатского материка – Тянь-шань, Гиндукуш, Куэнь-лунь, Кара-корум, Гималаи. Одной из высоко поднятых частей этого горного узла является северо-западный Памир. Здесь в широтном направлении тянутся хребты: Петра Первого, Дарвазский, Ванчский и Язгулемский. Последние три своими северо-восточными концами примыкают к меридиональному хребту, носящему имя Академии наук СССР. Восточнее этого мощного хребта и параллельно ему лежит величайший в Советском Союзе ледник Федченко. Область ледника Федченко и хребта Академии наук долгое время оставалась «белым пятном».

Этот ледник (или, вернее, его язык) был открыт в 1878 г. известным русским путешественником В.Ф.Ошаниным. Но Ошанин и его спутники об истинных размерах открытого ими ледника не догадывались.

От пункта, с которого Ошанин наблюдал открытый им ледник, были видны горы, поднимавшиеся по сторонам широкой ледяной реки. Насколько можно было судить на расстоянии 15-20 верст, ни одна из видимых вершин не замыкала ледника на юге. Поэтому Ошанин решил, что длина ледника во всяком случае не менее этой величины.

Ошанин и его спутники сделали попытку подняться на ледник (15 сентября), однако они продвинулись не намного: начала ухудшаться погода, да и путь был трудным. Ошанин отмечает, что «решение подобных задач возможно только для человека сильного, здорового и имеющего значительную опытность в путешествиях по глетчерам и снежным горам»[4].

Ошанин присвоил леднику имя крупнейшего русского исследователя Средней Азии – А.П. Федченко. Вот что он писал по этому поводу: «Киргизы называют его просто Сель, что значит ледник. Поэтому ему необходимо было дать какое-нибудь имя и я посвятил его памяти Алексея Павловича Федченко. Я желал этим выразить, хотя в слабой степени мое глубокое уважение к замечательным ученым трудам моего' незабвенного товарища, которому мы обязаны разъяснением стольких темных вопросов в географии естественной истории Средней Азии. Я желал, чтобы имя его оставалось связано навсегда с одним из грандиознейших глетчеров Средне-Азиатского нагорья, желал этого потому, что изучение ледниковых явлений особенно занимало Алексея Павловича. Пусть «Федченковский ледник» в далеком будущем напоминает путешественникам имя одного из даровитейших и усерднейших исследователей Средней Азии»[5].

Первую серьезную попытку исследования произвела в 1909 г. экспедиция под руководством Н.И. Косиненко, участники которой с трудом поднялись на ледник и отправились вверх, к его истокам. Отряд Косиненко открыл один из крупнейших притоков ледника Федченко – ледник Бивачный[6]. Этой экспедиции удалось подняться вверх по леднику на 30 км. Они, как можно судить по отчету, достигли места впадения в ледник Федченко его второго большого левого притока – ледника Академии наук. Несмотря на то, что район нижней части ледника Федченко неоднократно посещали и другие путешественники (главным образом профессор Н.Л. Корженевский – в 1914, 1924 и 1926 гг.), верховья огромного ледника оставались неисследованными до 1928 г., а его истинные размеры неизвестны.

Одновременно с исследованием ледника Федченко, ряд путешественников стремился проникнуть в эту неисследованную область с запада.

Несколько путешествий в широтных хребтах Западного Памира совершил географ и ботаник В.И.Липский. Он прошел ряд перевалов и открыл ледники в хребтах Петра Первого, Дарвазском и др. В 1904—1905 гг. в хребте Петра Первого побывала экспедиция Русского Географического общества (В.Ф.Новицкий, Д.И.Мушкетов и др.).

Проникли в эти места также и топографы.

Однако все эти путешественники охватывали своими маршрутами главным образом периферию района, центральная его часть, примыкающая к хребту Академии наук, оставалась непосещенной (орография этого меридионального хребта была определена впервые лишь после экспедиции 1928 г. – см. ниже).

В 1913 г. участники немецкой экспедиции попытались проникнуть к видимому из долины реки Хингоу мощному пику. Эту вершину таджики, жители горного кишлака Пашимгар, называли Гармо. Немцы поднялись в верховья реки Гармо и увидели там мощный ледник. Поднявшись на одну из окружающих вершин, они определили издали высоту пика Гармо в 6 650 м. Вверх по леднику Гармо проникнуть им не удалось. Эта экспедиция так же, так и предыдущие, не смогла от окраин Западного Памира продвинуться к его центральной наиболее высокой труднодоступной части.