И пусть они сейчас в Джорджии, но по части взаимоотношений они снова на родной почве.

Когда Гейб и Кассандра вошли в холл, Сэм и Лоретта обвивали гирляндами перила из вишневого дерева, а Эмма, стоя внизу с Кэнди на руках, отдавала приказания. Так как они не ожидали увидеть кого-либо сразу за входной дверью, то поторопились сблизиться, при этом Кассандра случайно наступила Гейбу на ногу, и в ее голосе, когда она стала извиняться, определенно не хватало искренности.

– Похоже, день у вас прошел плодотворно, – нараспев произнесла Лоретта, перевязывая гирлянду красной с серебром ленточкой и передавая ее Сэму.

– Именно так, – радостно подтвердил Гейб. – Кассандра очень удачно выбрала подарки. Это первое Рождество, когда мне не приходится сохранять чеки.

– Вот и прекрасно, – сказала Эмма, снова поворачиваясь к лестнице. – Я все же настаиваю на том, чтобы добавить зеленых лент.

– Их и так уже слишком много.

– На Рождество ничего не бывает слишком много.

– Согласна, – сказала Кассандра, вдыхая всей грудью запах сосновых веток и свежей выпечки. – Пусть на улице слякоть, внутри – снежное бодрящее Рождество.

– Говорила я вам, эта женщина отлично подходит Гейбу, – гордо заявила Эмма. Затем она повернулась к Кассандре: – Надеюсь, сегодня магазины не до смерти замучили тебя? Нам еще завтра за платьями.

Кассандра засмеялась.

– Я никогда не устаю от хождения по магазинам.

– Вот это по-моему, – сказала Лоретта, затем, оглядев свою работу, удовлетворенно потерла руки. – Кажется, получилось красиво.

– Сойдет, – буркнула Эмма.

Кассандра рассмеялась.

– Ладно, если никто не возражает, я отнесу Кэнди наверх. Пусть поспит.

– Она еще не доела печенье, – сказала Эмма. – Вы поднимайтесь, а я потом принесу ее.

– Хорошо, – согласилась Кассандра, направляясь к лестнице. Она не столько увидела, сколько почувствовала, что Гейб двинулся следом, но не придала этому значения, так как он должен был отнести свертки к себе в комнату. Но когда Гейб остановился у двери ее комнаты, Кассандра удивленно посмотрела на него.

– Что тебе нужно?

– Я хочу поговорить с тобой. Там, – кивнул он головой на дверь.

Кассандра вздохнула.

– Дело важное?

– Очень.

Еще раз вздохнув, она отворила дверь и вошла в комнату. Гейб, войдя следом, швырнул свертки на диван и достал бумажник.

– Сколько, по-твоему, будет стоить платье?

– Понятия не имею.

– Скажи хоть приблизительно, я дам тебе денег и пойду заниматься своими делами.

Кассандра одарила его взглядом, который, как она знала, с расстояния в сорок шагов валит пантеру.

– Мне не нужны твои деньги.

– Прекрати, черт побери. Возьми деньги.

– Я же сказала, мне не нужны твои деньги.

– Послушай, – уже мягче произнес Гейб. – Я знаю, что ты не можешь позволить себе купить платье и не стала бы его покупать, если бы не приехала сюда, так что я обязан оплатить твои расходы.

– Не беспокойся, я собираюсь купить что-нибудь такое, что смогу надеть и на следующее Рождество, – сказала Кассандра, избегая смотреть на Гейба, который, как ей казалось, начинал жалеть ее. Только этого не хватало.

Гейб вздохнул. Кассандра, не обращая на него никакого внимания, повесила пальто и скинула туфли.

– Касси, мои мать и бабушка делают покупки в оченьдорогих магазинах.

– Значит, придется зайти и в другие.

– Вряд ли ты можешь позволить себе это.

– Я пойду в магазин уцененных вещей.

– Ты не можешь пойти в магазин уцененных вещей на глазах у моих родных! – взорвался Гейб.

– А это, мистер Кейн, используя ваше же выражение, вас никак не касается.

– Нет, как раз это-то меня и касается! – прогремел Гейб, выхватывая из бумажника пачку сотенных и швыряя ее на комод. – Бери!

– Не смей швырять деньги в моей комнате! – воскликнула Кассандра, распаляясь не меньше его. – Если через три секунды ты отсюда не уйдешь, меня здесь больше не будет... Я улечу в Пенсильванию.

Гейб молча смотрел на Кассандру.

Кассандра молча смотрела на Гейба.

Так они простояли полминуты, затем Гейб, выругавшись, схватил деньги с комода. И тотчас же раздался стук в дверь.

– Войдите, – рявкнула Кассандра и сразу же пожалела о своем тоне.

На пороге неуверенно появилась Эмма с Кэнди на руках.

– Надеюсь, я не помешала, – сказала она, и по ее тону Кассандра прекрасно поняла, что старуха все слышала и, возможно, специально выбрала эту минуту, чтобы постучать в дверь.

– Нет, не помешали, – быстро взяла себя в руки Кассандра. – Мы с Гейбом немного поссорились из-за денег. Он предлагает оплатить мое вечернее платье. Я же хочу сохранить независимость.

– Я все знаю, – ответила Эмма, заходя в комнату. – Бог свидетель, вас было слышно даже на лестнице.

Гейб и Кассандра переглянулись. Раз Эмма что-то слышала, никто не может поручиться, что она не слышала начало разговора. Покорно улыбаясь, Гейб подошел к Кассандре.

– Прости меня, – сказал он, и, хотя Кассандра понимала, что говорит он это только ради своей бабушки, ей вдруг очень захотелось, чтобы Гейб действительно извинился перед ней. Не за пререкания по поводу платья, а за разговор в ресторане. Стоит ей только подумать, что Гейб вовсе не такой плохой, каким кажется, как он тут же снова выкидывает какой-нибудь номер.

Впрочем, это и к лучшему, подумала Кассандра, видя, что Гейб собирается поцеловать ее. Ей нельзя думать о нем хорошо. И все же она начинает замечать его хорошие стороны, проникаться к нему симпатией и даже думать, что она тоже нравится Гейбу. Но, если вспомнить, что он сказал в ресторане, это не так. И нечего забываться.

И все же, когда губы Гейба прикоснулись к ее лицу, все трезвые рассуждения Кассандры вылетели в трубу. Возможно, Гейб и не думает влюбляться в нее, но она... быстро и всерьез. Неприлично быстро. Вот почему слова Гейба о том, что его жизнь никоим образом не должна интересовать ее, причинили ей такую боль, а мимолетное прикосновение его губ открыло перед ней райское блаженство.

– Ну вот, так-то ведь лучше? – сказала Эмма, и ее вмешательство вызвало у Кассандры чувство облегчения и вместе с тем сожаления. Хватит с нее этой клоунады. Если она не возьмет себя в руки сейчас, то не сделает этого никогда.

Оторвавшись от Гейба, Кассандра поймала его жадный взгляд и тотчас же напомнила себе, что у Гейба в отличие от нее душа не затронута – возможно, небольшое влечение, но ничего глубокого, ничего серьезного. И его влюбленный взгляд всего лишь игра.

– Полагаю, ребенка пора выкупать и уложить спать, – посоветовала Эмма, направляясь к двери. Проходя мимо Кассандры, она добавила театральным шепотом: – Независимость – дело прекрасное, но я, дорогая, на твоем месте деньги бы взяла.

И, выйдя из комнаты, она плотно прикрыла за собой дверь.

– Видишь, даже моя бабушка считает, что тебе следует взять деньги, – произнес Гейб, все еще не отрывая от Кассандры взгляда.

Та какое-то мгновение стояла как зачарованная, но тут память услужливо подсказала слова, произнесенные Гейбом в ресторане, и она порывисто отпрянула от него.

– Нет, благодарю.

Гейб тоже сделал шаг назад.

– Прекрасно, – сказал он, направляясь к двери.

Кассандра остановила его.

– Можешь не беспокоиться, Гейб. Вкус у меня хороший, и, в каком бы магазине я ни купила себе платье, краснеть за меня тебе не придется.

Эти слова доконали Гейба. Он громко захлопнул за собой дверь.

Эмма и Кассандра, устроившись на стульях возле примерочной в эксклюзивном магазине одежды Атланты, ждали, когда Лоретта наденет пятое платье.

Эмма неожиданно повернулась к Кассандре:

– Я заметила, как горячо вы с Гейбом спорите.

Кассандра очнулась от раздумий.

– Простите?

– Я говорю, вы с Гейбом очень горячо спорите.