Они вперились друг другу в глаза, не мигая. Турбай тоже тихо, четко выговаривая слова, ответил:

— За людей — не прощу! Поговорим позже!

Повернулся и направился к выходу, гулко хлопнул дверью. Кошенов по-прежнему мерил кабинет и молчал. Этот ненормальный полковник — хлопотный кадр, конь необъежженый! Конечно, врюхался по самые помидоры и никуда не денется, но повозиться придется, нужная фигура на доске. Иметь в руках областную ГАИ, контролировать передвижение грузов — ого, Мурка скажет спасибо! Кошенов вздрогнул. А если не скажет? А если этот псих доложит кому надо? Хотя, с другой стороны, у него своих прав достаточно. Не рядовой все-таки! Но вдруг с Турбаем не сладится, не срастется — придется ответить по полной программе. Именно он настоял на привлечении полковника к перевозке дури, но так, чтобы тот ничего не знал. Именно он настоял на шантаже, торгуя Шерифом, хотя у братанов другое мнение: как говорил Доцент в фильме «Джентельмены удачи» — бритвой по горлу, и в колодец! Да нет, должно срастись! Во всяком случае, понимает ведь, что судьба дочери в его руках!

Затренькал телефон, Кошенов устало поинтересовался:

— Да? А? Клеопатра Алексеевна? У меня сидит, здесь. — кивнул Греку. — Ну, хорошо, хорошо. Сейчас будем. — положил трубку. — Поехали! Мурка ждет!

В машине включил магнитофон, из колонок вырвалась национальная мелодия с аккордами домбры и кобыза, мужчина красиво пел грудью.

Грек громкость убавил, децибелы стучали по барабанным перепонкам.

В последнее время дела шли враскосяк, командировки, связанные с безопасностью фирмы, участились, увеличились расходы. Хоть его особо не посвящали в экономические тонкости предприятия, все же в основном ситуацию сек правильно. Только последний случай по найму киллера обошелся в двести штук! Но и работа филигранная! Чероки в Астане загнали в отстой, откарантинится месяца два, на всякий случай, а там станет видно. Вот в таких делах болван-полковник незаменим! Ориентировки из Астаны рассылаются по всем УВД, как воздух нужна информация! Ничего, поартачится, побегает по кругу с арканом на шее, побегает, и устанет. Куда ему деваться? Тут Кошенов прав, полковник ох, как пригодится!

У Мурки находились Атамбай и главный экономист, Кошенов с Греком поздоровались и сели. Пока рассаживались и здоровались, Мурка, зажав сигарету меж пальцев, делала затяжку за затяжкой.

— Поздравляю! Афганцы упали на хвост! За Уральск предстоят разборки. Думаю, придется рвать в Кабул, они не должны нас винить, иначе — война. Грек, проанализируй ситуацию шаг за шагом, где прокололись? Менты ни причем, это ясно, тогда кто егор? — Присутствующие вжали головы в плечи, Мурка вела взглядом по лицам, правое веко подергивалось. — Или случайность?! На завтра меня приглашают в УВД. Приглашают! А могли бы, как обычно делается, положить всех на пол! Раздербанить офис и подразделения! Приглашать — не их стиль! Грек, ищи егора! Ну, не крот же у нас! Может, стуканул кто-то, может, трепанулся по глупости. Думай! Грек, думай! — Мурка вздохнула, выбросила бычок в форточку и засмолила новую сигарету. — И вот еще что. Питерские выкатили предъяву по электронной почте. Завтра прибудет брателло с малявой. Сроки вышли, лицензии нет, хлопок не отправлен. Предлагают вернуть бабки, плюс проценты за просрочку. А мы не расчитались с афганцами! Что делать? Али Кошенович, на предвыборную кампанию истрачена уйма денег! Информацию давай! По депутатам, по акимату, делай депутатские запросы, работай! Па-ши!

Кошенов труханул, кажется, у Мурки начинался прилив бешенства. В этом состоянии у неё расширялись зрачки, глаза становились мутными, и легко могла пристрелить кого угодно. Но взяла себя в руки, и, глядя на пешеходов за окном, задумчиво спросила:

— Атамбай, ты курируешь сбыт хлопка. Потеряем питерский канал, с кем будем работать?

Атамбай покручивал авторучку на лакированном столе. Поднял голову.

— М-м-м… Есть латыши… Они, правда, с Нурлыбаевым якшались… Когда узнали, что его нет — пробовали выйти прямиком на хлопзаводы. Их, естественно, нейтрализовали. Кажется, все поняли, тогда и обратились к нам. Шустрые парни. Не успел доложить, вы были у Шерифа.

— Что за люди? — Мурка приблизилась к зеркалу, поправила жгуче-черные волосы, упавшие на плечо. — Кто такие?

— Двое, из Риги. Посредническая фирма, торгующая хлопком. Перепродают, по-моему, в Швецию. До Нурлыбаева работали с Таджикистаном, а когда влипли в заварушку с оппозицией — бизнес свернули. Насколько выяснилось — клиенты надежные и пунктуальные, как немцы. О нашей фирме слышали, готовы заключить контракт и произвести частичную предоплату, остальное — аккредитивом.

Волосы не ложились на место, Мурка открыла тумбочку, достала и пришпилила заколку.

— Если питерских накажем, вернем половину. Что будет?

— Само собой, война. Питерская братва — не волгоградская. Хорошо, что в Волгограде на месте Седого Филя оказался. А если бы нет? В Питере не получится…

— Не получится. — перебила на полуслове. — И все же, думаю так. Надо рассчитаться с афганцами, для этого — перекинем деньги питерской братвы. Будем резинить, тянуть сколько можно, а там — война, так война. Чем рассчитываться!? Когда возобновим лицензию, Атамбай, переводи стрелки на латышей, пощупаем прибалтов. Готовиться! У питерцев самолет! Грек, собирай пацанов! Объяви — мы в состоянии войны!

Ожил телефон, она сняла трубку и кинула на место, не желая отвлекаться от разговора, но телефон трезвонил и трезвонил.

— Слушаю! — раздраженно крикнула, прижимая зубами нижнюю губу. — Что!? Ничего себе! Когда? Вот мразь! Ладно, за информацию спасибо!

Положила трубку, встала, и медленно ступая, прошлась по кабинету, под любопытными взглядами присутствующих. Опять прикурила сигарету.

— Полковник в управлении застрелился! Слюнтяй! Рано, рано! С него мы ничего не выжали! — И нервно стукнула кулаком по ладони, стряхнув пепел на пол.

Капитан Ромейко грыз ноготь и рассматривал Мурку, щурясь от солнечного света, бьющего через двойные рамы окон. На столе — факсовый аппарат, изящный стакан для авторучек и карандашей, перекидной календарь, голубой флажок Казахстана на металлической подставке, а впереди — раскрытая папка. Обстановка спартанская, на голых стенах — портрет президента Назарбаева. Мурка скучала напротив Ромейко.

— В вашем рассказе некоторые неточности. Расскажите подробнее, как, каким образом в машинах, принадлежащих фирме «Ынтымак LTD» — оказались наркотики. Крупнейшая партия!

Мурка попросила разрешения закурить.

— Да-да. Курите. — капитан поднес огонь.

— Ничего определенного сказать не могу. Я выстраиваю цепь, и делаю выводы. Для себя.

— Ну, поделитесь.

— Во первых, вину признал парень-экспедитор. Во время загрузки контейнеров баритом — кто-то, а может, и он сам, закинул в полипропиленовые мешки героин. Рабочие могли ничего не знать, потому что, технически это выполнить легко. Во вторых — откуда появились гаишники? Они что, охраняли караван? На каком основании? Фирма договора с ними не заключала. Дальше. Почему застрелился их начальник? Полковник Турбай? С какой стати? Не потому ли, что накрылось мероприятие по транспортировке наркотиков, погибли подчиненные, и за все придется отвечать? Не видите связь?

— Хотите сказать, экспедитор был связан с наркодельцами, и вы ничего не знали?

— Конечно. Ничего. Возможен такой вариант: наркодельцы — сами гаишники, в сговоре с экспедитором.

— Возможен. Мы допросили ваших сотрудников, и шоферов. Кстати, а почему вы сегодня без юриста?

— Потому что, дело ясное, вы и сами понимаете. А шофера… Что шофера? Им грузи — они везут. За груз отвечает экспедитор.

— Понимаю, понимаю. Между прочим, Турбай оставил предсмертную записку о том, что виноват в гибели подчиненных.

— Вот как? Интересно… И-и, что он еще написал?

— И все.

— Так коротко?

— Да, так коротко.