— Вы со мной заигрываете? — прямо спросила Айви.

На лице Джордана появилось удивленное выражение, которое быстро уступило место веселью.

— И да, и нет, — с усмешкой произнес он. — Я сказал чистую правду про ваши фантастические волосы, но я…

— Я — это не только мои волосы, — оборвала его Айви. — А так как они у меня всю жизнь, я не придаю их цвету никакого значения.

Джордан засмеялся, и его приятный глубокий смех тут же нашел живой отклик в теле Айви. Ее бедра напряглись, грудь стала чувствительной. Айви остро ощутила потребность узнать этого мужчину поближе, и не важно, если их знакомство продлится недолго.

— Может, мне стоит начать распространяться о том, какие у вас волосы или как вы привлекательны? — с легким, но ощутимым презрением в голосе поинтересовалась Айви. — Это то, что делает вас человеком?

Губы Джордана снова искривились в чувственной усмешке.

— Ясно, намек понят. Могу начать заново?

— Что — заново?

— Знакомство с вами.

Айви не ожидала, чтобы поверхностный человек, а у нее сложилось именно такое мнение о Джордане, на самом деле окажется не таким, каким она его представляла. Айви даже почувствовала легкое разочарование.

— Не дайте себя обмануть тем, что на мне сейчас надето. Я так приоделась только ради матери. И еще ради Генри — он такой сноб и не жалует простолюдинов в своей галерее. Так что вряд ли я ваш тип.

Одна темная бровь Джордана, изогнувшись, поползла вверх.

— Не желаете сами узнать, какой тип я предпочитаю?

Айви призвала себя к осторожности — в интересах ее же бизнеса держать язык за зубами о том, что ей уже было известно. Склонив голову набок, словно обдумывая свои слова, она ответила:

— Если судить по тому разу, что мы с вами встречались, ваша специализация — добыча прекрасных трофеев женского пола.

Джордан в задумчивости нахмурил лоб:

— Я бы сказал, что они сами хотят быть моими трофеями. Конечно, богатство — это козырная карта, но сразу никогда не узнаешь, нравишься им ты, или мой козырь. Приходится просеивать все…

— Могу я напомнить вам, что в моем случае все было иначе — я на вас не бросалась!

Джордан улыбнулся:

— И это приятное разнообразие, Айви. Пожалуйста, разрешите мне лучше вас узнать.

Было просто невозможно противостоять этой улыбке. Айви вздохнула и уступила желанию побыть с ним, пусть это даже продлится недолго.

— Сразу скажу — я вырасту в глазах матери, если притащу вас на буксире, — призналась она и сама взяла его за руку. — Ладно, вы ее нигде не видите?

Джордан оглядел галерею с высоты своего роста. В туфлях на платформе и на шпильках Айви казалась себе великаншей, но даже так она доставала ему только до носа.

— Направо, — указал Джордан. — Она говорит с какой-то парой, их вроде бы заинтересовала одна из ее картин.

— Тогда не будем им мешать. Постоим где-нибудь поблизости, чтобы, когда разговор будет закончен, она могла бы меня увидеть.

— Думаю, она заметит вас в любом случае, — сдержанно произнес Джордан.

— Надеюсь, я не слишком перестаралась в выборе туалета, — слегка обеспокоенно сказала она. — Я и приоделась так только с одной целью — приятно удивить маму, какой городской и современной я могу быть.

— Она не жалует вашу провинциальную версию?

Айви взглянула на него с округлившимися глазами:

— Когда кто-то превращает гламур в искусство, все остальное, что ему не отвечает, задевает его утонченные чувства. Поэтому она просто не замечает, что мне все равно.

— Сегодня с этим проблем возникнуть не должно. Вы выглядите так, словно сошли со страниц модного журнала.

— Так и есть.

— Прошу прощения?

Айви не удержалась от смеха:

— Увидела эту одежду в журнале и купила ее.

— Вы носите ее так, как надо, — улыбнулся Джордан.

Настроение у Айви вдруг поднялось до заоблачных высот. Даже знание о послужном списке любовниц этого плейбоя не могло его испортить. «Ничего со мной не случится, — решила девушка, — если я побуду немного в его обществе».

На матери было длинное, спадающее складками платье, переходящее от бледно-розового к темно-розовому цвету. Розовый цвет был Саше к лицу. Общим с дочерью у нее были лишь вьющиеся волосы — увидев их вместе, никому и в голову не приходило, что между ними существуют родственные узы. У Саши Торнтон были серые глаза и темно-каштановые, почти черные волосы, они каскадом спадали ей на плечи, словно отвергая ее возраст, — Саша Торнтон приближалась к пятидесяти годам. Впрочем, выглядела она все равно моложе благодаря искусному макияжу, оживлявшему и молодившему ее лицо.

Она вовсю жестикулировала, пытаясь продать картину паре, отчего браслеты и кольца на ее руках сверкали. Но вот эти руки замерли в воздухе, когда она увидела Айви под руку с Джорданом Пауэллом. Ее живое лицо словно превратилось в маску с застывшим на нем выражением ошеломления.

Айви даже пожалела, что рядом нет Хизер, чтобы та могла полюбоваться произведенному, благодаря ее настойчивости, эффекту: сначала Генри, потом Джордан Пауэлл, а вот теперь и ее мать.

Впрочем, Саша Торнтон довольно быстро пришла в себя и с заискивающей улыбкой обратилась к возможным покупателям:

— Прошу меня извинить. — Она кивнула в сторону Айви. — Но моя дочь только что подъехала.

При этом она не выказала никакого удивления спутнику Айви. Собеседники Саши взглянули в их сторону, и их глаза расширились при виде новой пары, которая могла бы составить им конкуренцию. Да и выглядела эта пара на загляденье: потрясающую Айви изумительно дополнял Джордан Пауэлл.

— Пожалуйста, поговорите насчет картины с Генри, — продолжала ее мать. — В любом случае все продажи осуществляет он. — Она быстренько пожала им руки на прощание и, остановившись перед Айви, на глазах у всех расцеловала ее в щеки, перемежая громкие поцелуи одобрительными возгласами: — Дорогая! Ты прекрасно выглядишь! Я безумно счастлива, что ты пришла! И с Джорданом! — Отступив на шаг, она кокетливо на него глянула: — Я надеюсь, это означает, что вы хотите приобрести еще кое-какие из моих картин?

— Мы сначала решили с вами поздороваться, Саша, — ответил Джордан, снова пуская в ход свое обаяние. — Пока мы даже не знаем, что вы предлагаете в этот раз.

— Ну, тогда… Если что-то привлечет ваше внимание, то…

Их разговор с матерью продолжался несколько минут. Айви невесело отметила про себя, что Джордан Пауэлл для ее мамы куда более важен, чем дочка. А как же: мужчина с деньгами и связями! Нет, она понимала, что значил для матери сегодняшний вечер как для художницы. Но с чем она может себя поздравить: следующий телефонный разговор с матерью должен быть куда приятнее их обычных бесед.

— Айви, дорогая, позаботься, чтобы Джордан посмотрел все, — с немного наигранной мольбой обратилась Саша Торнтон к дочери, почувствовав, что Пауэлл собирается уходить.

— Обязательно, — покорно обещала Айви. — Удачи тебе с этой выставкой, Саша!

— Саша? — переспросил Джордан, прокладывая путь в соседний зал, который был не столь переполнен людьми. Его глаза загорелись от любопытства. — Почему Саша, а не мама?

— Потому что таков ее выбор, — пожала плечами Айви. — А я и не возражаю, тем более что никогда не воспринимала ее как мать — меня растил отец. И это тоже был ее выбор.

— Но сегодня ты пришла на ее выставку.

Айви сделала вид, что не заметила этого перехода на ты.

— Я хочу домой.

— И где твой дом?

— Примерно сто километров отсюда.

Айви не собиралась говорить ему, где живет. Этот адрес был на веб-сайте ее компании, и Джордан мог его запомнить, когда стал их клиентом.

— Не близкий путь и тем более ночью.

— Будет не так уж поздно. Люди начнут расходиться уже через пару часов. — Айви с ироничной гримасой на лице взглянула на Джордана. — Вы так неожиданно меня умыкнули, что я не успела взять у Генри каталог выставки. Он вам его дал?

— Да.

Джордан вытащил каталог из кармана пиджака и протянул Айви.