– Итак, ВЫ ВСЕ здесь!!! ВЫ – со мной! ВЫ здесь, вы пришли сюда по собственной воле, вы готовы встретить ИХ, вы ждёте ИХ, вы трепещите в ожидании, вы рвёте себе волосы и кричите, потому что ОНИ – это те, кем ВЫ хотите стать!!!

Гром аплодисментов и вопли подхватили меня, отдаваясь в голове звоном. Свет прожекторов заставил прищуриться, я поднял руку, заслоняясь от ослепительного внимания камер. Дэймон Стар стоял на своей парящей платформе, раскинув руки и запрокинув голову. Он повелевал толпой, он распоряжался их настроением, как своими миллиардами. Я заскрипел зубами.

– Ночь создана только для нашей игры! А может, вы думаете иначе?!

Трибуны взревели, одобряя остроумную шутку своего кумира. Я молча закрыл глаза, стараясь не думать о своей роли в этом шоу.

Дэймон улыбнулся, подарив своей многомилионной аудитории стометровое изображение безукоризненно белых и ровных зубов. Немыслимого размера экраны парили над трибуной. Вращающиеся разноцветные прожекторы превращали грандиозную арену в зрелище, способное возникнуть только в больном мозгу художника-декоратора.

– Я рад видеть, что никто из вас не думает!..

Трибуны замерли в недоумении. Дэймон сделал многозначительную паузу.

– ...иначе!

Толпа взорвалась хохотом. Ведущий подождал пока смех немного утихнет, и провозгласил:

– Итак...

И неожиданно все бесчисленные прожекторы погасли. Гремящая музыка пропала, исчез даже вой сервомоторов, вращавших десятки летающих камер. С минуту царила абсолютная тишина. Я горько усмехнулся. Сейчас Дэймон начнёт.

И он начал. Одинокий прожектор высветил ведущего. Дэймон стоял в центре Арены, понурив голову, с опавшими руками. Он был олицетворением горя и печали. Трибуны вздохнули как один человек, и тогда Дэймон Стар медленно поднял голову.

– Друзья...

Послышался ни с чем не сравнимый звук – двести тысяч зрителей разом подались вперёд.

– Друзья... Я должен сообщить вам одну... – он всхлипнул. -одну...

Зрители перестали дышать.

– Одну новость...

Трибуны вздохнули разом, породив ощутимый ветер.

– Мы... мы... Нет, не могу! – Дэймон прижал руки к лицу, согнувшись от рыданий. Многие вскочили на ноги, я умехнулся. Сейчас.

– ...мы... Мы начинаем!!!

И громыхнул аккорд, способный сровнять город с лицом Земли. Разом вспыхнули все прожекторы, взвыли камеры, и наконец я вступил в игру. Платформа, к которой я был прикован цепями, медленно поднялась из люка, мастерски скрытого под горами красного песка. Я много раз наблюдал за этим по ВР, и знал, что иллюзия появления прямо из земли совершенна. Пока зрители приходили в себя от шока, Дэймон стремительно приблизился, и указал на меня пальцем. Его пылающие безумием глаза повернулись к многоярусным трибунам, музыка смолкла, издав последний агонизирующий вопль.

Ведущий неподвижно стоял, указывая пальцем на меня, и ждал тишины. Ждать пришлось недолго. Он торжествующе вскинул голову.

– Знаете ли вы, кто это такой?!

Шорох движений, дыхание сотен тысяч людей. Едва различимое «нет».

– Нет?! НЕТ??!!! Вы не знаете?! Тогда я скажу вам, друзья мои! Это ПРЕСТУПНИК!!!

Рёв тысяч глоток, и ясно понятное слово «смерть». Я улыбнулся.

– Он... Он совершил такое страшное преступление, что у меня не хватит храбрости поведать вам о нём. И не просите. Нет, я не в состоянии! – Дэймон содрогнулся. Зрители тоже, а от них – и земля.

– Почему же, Дэймон? – я громко рассмеялся. -Расскажи, не лишай аудиторию заслуженного отдыха!

Возмущённая волна прокатилась по трибунам, там и тут слышались яростные крики. Дэймон выпрямился, его указующий перст должен был бы сровнять меня с землёй. Голос прозвучал сурово, без намёка на шутку. И во внезапно повисшей тишине, все услышали его слова.

– Ты желаешь, чтобы я поведал миру о твоём преступлении, Мэн?

– Да, и ты тоже этого желаешь.

Он чуть развёл руки, отступив на шаг и превратившись в «хорошего – парня – которого – незаслуженно – оскорбили».

– Напрасно ты так считаешь, преступник. Люди не горят желанием знать о мерзости твоего поступка.

– Зато ты горишь желанием поставить их в известность. Чтож, начинай.

Он едва не зашипел как кот. Но внезапно усмехнулся, гордо скрестив руки на груди.

– Хорошо. Я сделаю это. Вы – теперь он обращался к толпе – вы все знаете меня, не так ли?

– ДА!! – рёв заставил воздух ощутимо взрогнуть.

– Так слушайте, и ужасайтесь – ибо преступление его ужасно!

Я тоже скрестил руки на груди, хотя цепи мешали. Свет плавно умерил яркость, и на грандиозных экранах появился мой корабль. Голос Дэймона звучал мягко, он проникал в души, заставляя гневно сжимать кулаки и скрипеть зубами. Не меня – их. Стадо.

– Этот человек... – он словно плюнул – ...был капитаном звездолёта «Персей», к несчастью для всех нас. Он сумел втерется в доверие наших доблестных адмиралов, и те не разгадали его гнилую душу. О, козни дьявола часто бывают неразличимы сразу... – Дэймон истово перекрестился. Теперь и я заскрипел зубами.

– Он был главой экспедиции к звезде Альфа Лебедя, и его команда не могла предвидеть, что ждёт её там!

Трибуны замерли, когда на экранах появилась картина моей планеты. МОЕЙ планеты!

– Этот... нечеловек обнаружил прекрасную, чистую планету, полную жизни и свободную от разума. Они приземлились там, назвав её... нет, мой язык не в состоянии... назвав её «Свобода»...

Потрясённые люди перестали дышать. И тогда заговорил я.

– Да, мы так и сделали. Более того, мы основали там колонию, и объявили себя независимыми. Мы просто использовали поправку к Конституции номер 65А, утверждающую...

– Замолчи!

Голос был усилен так, что я пошатнулся. Дэймон, пылая праведным гневом, раскинул руки.

– Этого уже достаточно для смертной казни, но вы не остановились! Вы фальсифицировали гибель экспедиции, сообщив об отсутствии планет у Альфы Лебедя!

– И это дало нам триста лет развития, свободного от тирании Земли. – я расхохотался. -Идиоты, вы так и не поняли? Мы свободны! Мы – новая раса, и вы никто перед нами! Зем...

Мой микрофон отключили. Я не удивился – всё шло по сценарию. Как и планировалось перед шоу. Мой текст был не слишком убедителен, но увы – я был не сценаристом.

Дэймон помолчал.

– Надо ли терзать ваш слух и дальше?

Громовое «смерть» сотрясло арену. Платформа Дэймона взмыла в небо, сотни лучей превратили зеркальное дно аппарата в звезду. Я невольно прищурился.

– Так встретим ИХ – охотников, призванных защищать справедливость!

Грянула динамичная музыка, арена утонула во тьме, и только Дэймон сверкал, словно звезда. Он протянул руку, мастерски сработанный эффект заставил струю пламени сорваться с кончиков пальцев, высветив непонятно откуда возникший на Арене прямоугольный камень, очень похожий на гроб. Вокруг него вспыхнули факелы, музыка мгновенно пропала. В полной тишине – зрители боялись дышать – раздался зловещий скрип, когда крышка откинулась. Мрачный человек в чёрном костюме плавно взлетел в воздух, меленно скрестив руки на груди. Вопль Дэймона разорвал атмосферу ужаса:

– Это он! Это ОН!!! Он с нами!!! Несущий справедливость, борец за безопасность граждан! Кто это?!

Зрители, как один, выдохнули:

– Граф...

– Да, это он! Он – первый из Охотников! Приветствуйте его, приветствуйте Графа Хантера!

Чёрный человек приземлился недалеко от меня, опустил голову и неподвижно замер. Дэймон подождал ещё пару минут, давая трибунам возможность выразить восторг.

– Друзья! А сей...

Тьма. Тишина. Полная тишина. И Голос.

– Я здесь, дети мои.

В дальнем конце Арены вспыхнул тёмно-красный луч, направленный вдоль земли. Тень невысокого человека в серой сутане, с надвинутым капюшоном, пронзила всю арену и нависла над нами, словно чудовищный паук. В абсолютной тишине шаги человека раздавались громом, хотя никаких микрофонов на песке не было.