Это было племя тугодумов. Возможно, потому его и вытеснили в самое гиблое, самое мерзкое место на всей планете. Хуже не придумаешь.

Блейд скосил уже десяток мохнатых фигур, когда остальные, опомнившись, с ревом навалились на него. Он перехватил древко франа посередине обеими руками и вступил в ближний бой. В серебристом свете Баста тускло мерцало лезвие, вспарывая животы, отсекая руки и дробя черепа; иногда Блейд наносил удар концом рукояти, где торчал острый стальной наконечник, чувствуя, как он погружается в податливую плоть. Четверка телохранителей прикрывала его сзади, орудуя дубинками. Потом их осталось трое… двое… И тут странник понял, что постепенно их оттесняют к камням. Это было плохо. Говоря по правде, это никуда не годилось! Среди высоких каменных обломков он не мог как следует размахнуться франом.

Внезапно он прижал свое орудие к груди и, словно живой таран, ринулся налево, туда, где шеренги темных фигур казались не такими плотными. Он сбил пятерых или шестерых трогов, запнулся, упал на колени, потом — на бок и быстро перекатился по неровной почве на свободное место. Сзади слышался хруст костей и сдавленные вопли — толпа нападавших приканчивала его телохранителей. Похоже, они даже не поняли, куда подевался главный убийца, и продолжали в тупом ожесточении терзать обмякшие тела.

Блейд вскочил на ноги и двумя ударами клинка прикончил двух отставших пришельцев. Он находился сейчас в тылу мохнатой орды и мог разделаться еще с десятком-другим трогов прежде, чем они его заметят. Если он не ошибся в счете, перебито уже тридцать нападавших — примерно четверть… Раньше этого хватало, чтобы остальные разбежались с испуганным воем… но сейчас их много, чересчур много…

Ричард Блейд, шеф отдела МИ6А, руководитель проекта «Измерение Икс», он же — Аррах Эльс бар Ригон, полководец, нобиль Айдена и герой Хайры, вздохнул и опять взялся за фран. Ему приходилось тяжким трудом отрабатывать пищу и кров, предоставленные повелителем племени троглодитов на этой окраине мира. Конечно, он сам мог бы захватить власть, прикончив Бура… но, в сущности, ничего бы не переменилось. К тому же Блейд знал, что рано или поздно уйдет отсюда, и тогда племя Ай-Рит неизбежно погибнет без толкового лидера. Он не хотел такого исхода; как бы то ни было — добром или силой, -айриты все же приютили его.

Снова свистел фран, падали темные коренастые фигуры, площадку перед скалистой грядой оглашали нечленораздельный рев и хрипы умирающих. Потом за камнями на дальней ее стороне мелькнули смутные тени, поток стрел обрушился на пришельцев, и Блейд понял, что пришла подмога. Он тут же бросился на землю — ему совсем не улыбалось получить стрелу в плечо или между ребер. Вдали раздавался голос Бура — очевидно, он справился со своей частью работы и решил лично оказать поддержку лучшему бойцу племени. Теперь нападавшие были обречены — с вождем пришло не меньше полусотни воинов, мужчин и женщин.

Пришельцы прекратили сопротивление, сгрудившись посреди площадки обреченной толпой. Проиграв, они превратились в фаталистов. Не все ли равно, где погибнуть от удара палицы — тут, наверху, или в Пещерах… Конец был один, и потерпевшие поражение с роковой неизбежностью попадали в котел. Правда, у некоторых, наиболее крепких, оставалась надежда занять места погибших айритов. Пещеры под скалой были довольно просторны и могли приютить и прокормить сотню взрослых и сотню детенышей; Бур же, весьма ревностно относившийся к своим обязанностям вождя, следил, чтобы племя всегда могло выставить не меньше семи-восьми десятков сильных бойцов.

Блейд поднялся на ноги и помахал над головой франом. Женщины собирали оружие пришельцев, часть мужчин повела пленников к Пещерам, остальные начали стаскивать в кучу тела убитых — главную ценность, которой побежденные могли поделиться с победителями. Бур, переваливаясь на коротких ногах, подошел к Блейду. Вождь был доволен.

— Хорошо. Четыре руки чужих… Там, — он махнул волосатой лапой направо, — две руки. Хорошо! — Бур мучительно сморщил лоб, вычисляя, -Шесть! Шесть! — он ударил себя и грудь и гулко захохотал. — Шесть — идти, — переставляя дна толстых пальца левой руки по ладони правой, он изобразил, как оставшиеся в живых враги идут к Пещерам. — Остальные — лежать! Много, много — лежать! — Вождь склонил голову к плечу и закрыл глаза, изображая мертвеца.

Он был очень неглуп, этот Бур; скорее даже умен — с точки зрения трогов, конечно. Он умел считать до ста, складывать и вычитать — тоже в пределах сотни, мог делить на два, на три и даже на четыре. К тому же он обладал твердым характером, большой физической силой и определенными стратегическими способностями. Словом, лучшего компаньона в дальнейших странствиях Блейду трудно было бы желать, если бы не одно обстоятельство -он люто ненавидел этого пожирателя человечины. Расовые предрассудки к этому не имели никакого отношения; страннику уже не раз доводилось вступать в контакт с первобытными племенами, с теми же Волосатыми из Уркхи, к примеру, и он уживался с ними вполне мирно. Но всему же есть предел! Уркхи, по крайней мере, не были каннибалами.

Кроме того, Бур оказался начисто лишен любопытства. Он имел практический склад ума, принимал обстоятельства как должное и стремился извлечь из них выгоду, не думая о причинах, эти обстоятельства породивших. Хороший вождь, но, в сущности, никудышный спутник в походе или дальней экспедиции. Потому и сидел он на своей скале Аи-Рит, наслаждаясь сытым благополучием, которым осчастливил племя фран Блейда.

Однако шесть рук пришельцев попали и плен… Шестьдесят трогов! Гораздо больше, чем после прежних схваток. Может быть, среди них найдется кто-то.

Остальные были мертвы. Бур сказал — много; значит, больше сотни. Скорее всего, сотни полторы, прикинул Блейд. Вождь выберет человек пятнадцать, чтобы скомпенсировать потери в этой великой битве, прочие тоже пойдут в котел. Итак, по целому свеженькому трупу на каждого из айритов, включая грудных детенышей! Да им хватит этого на месяц! Воистину, великая победа!

Он с отвращением скривился. Тела разделают и будут коптить; переходы, залы и камеры провоняют кровью — человеческой кровью! Бур устроит пир, станет совать ему лакомые куски, навязывать женщин… Женщины! О боже! Эти мускулистые, волосатые и кривоногие твари — женщины!

Шагая к темному зеву главного входа, Блейд вскинул руку и погрозил затянутым паром небесам, низко висевшим над Великим Зеленым Потоком -небесам, откуда мстительные боги скинули его больше месяца назад прямо в эту гнусную дыру. Ни мяса, ни женщин… Нормального мяса и нормальных женщин, разумеется… И шансы вылезти отсюда близки к нулю.

Кто же сыграл с ним такую отвратительную шутку? Не иначе, как сам пресветлый Айден, повелитель южных пределов, да поразит его Шебрет бессильем от пупка до колена! Скрипя зубами, Блейд спустился вниз по широкому проходу с неровными стенами, на которых кое-где слабо люминисцировали пятна съедобного лишайника. Света их хватало лишь на то, чтобы различать пальцы на расстоянии фута от лица, но все же неяркое сияние разгоняло мрак.

В главной пещере, куда он попал из коридора, освещение было гораздо лучше. Тут светился весь потолок, обросший лишайником, до которого троги добраться не могли — своды пещеры взметнулись вверх на сотню футов. Дальнюю ее половину занимало озеро, частично поросшее странной растительностью -полудеревьями, полуводорослями. Их прямые стволы, толщиной с ляжку взрослого мужчины, торчали над темным зеркалом воды, заканчиваясь веером редких ветвей с длинными и узкими, похожими на щупальца листьями.

Кремень, лишайник да эти деревья были основой экономики троглодитов. Из кремня делали скребки, топоры и наконечники для стрел и копий; с его же помощью добывали огонь. Лишайник соскребали со стен, долго вымачивали и ели; пережеванную кашицу оставляли бродить — через пару недель она превращалась в отвратительное, но хмельное пойло. Деревья-водоросли поставляли все остальное — гибкие ветви для луков, древки для копий и стрел, лыко, дубины, топливо. И бревна для плотов, если племя решало переселиться.