Эмили стянула свой строгий жакет, блузку, вышла из юбки. На ней оставались только крошечные шелковые трусики и лифчик. Она снова потянулась к белому платью.

— Эмилка, — тихо позвал Скотт.

Эти два дня должны дать Эмили ответ на мучившие ее вопросы и заставить наконец принять правильное решение. Но не сейчас. Сейчас она просто хотела насладиться близостью с мужчиной.

Она медленно пошла в сторону Скотта. Он сидел, словно восточный владыка, ждущий, когда его наложница начнет свой танец. Именно это она и собиралась сделать. Эмили знала, что именно нравится Скотту, и каждый ее шаг был исполнен чувственного призыва. Легкая юбка развевалась вокруг ее ног, когда она танцевала. Воздушный шелк скользил по ее коже, точно лаская ее. Эмили принялась медленно поднимать подол все выше и выше.

— Хочешь увидеть еще что-нибудь? — спросила она, понижая голос.

— А как ты думаешь?

Эмили подмигнула ему.

— Если ты можешь думать, значит, еще не готов.

Она стянула платье через голову и бросила его Скотту. Он поймал платье и поднес к лицу, вдыхая ее аромат. Эмили двигалась, полностью отдавшись призывному танцу. Наконец она расстегнула застежку лифчика, но не стала его сбрасывать, потом стала медленно, даже очень медленно приспускать вниз резинку трусиков. Двигая ее вниз сантиметр за сантиметром, Эмили все ближе придвигалась к стулу, где сидел Скотт. Набухшая ширинка его штанов выдавала, как он сильно возбужден. Скотт попытался притянуть Эмили к себе, но она сразу отступила.

Ее лифчик болтался, каждую минуту грозя свалиться, но она не торопилась его снять совсем и даже слегка прикрывала грудь руками. Затем она внезапно тряхнула плечом, и лифчик сполз вниз, открыв вспыхнувшему взору Скотта обнаженную левую грудь. Подразнив его этим зрелищем, Эмили снова прикрылась рукой, потом развернулась, наклонилась вниз и посмотрела на него сквозь свои раздвинутые ноги. Уронив лифчик на пол, она подошла к Скотту и поставила ногу между его ног. Прерывисто дыша, она наклонилась к нему, так что ее затвердевший сосок оказался прямо перед его губами. Ее кожа чувствовала горячее дыхание мужчины. Дрожа от возбуждения, Эмили склонялась над Скоттом все ниже, пока он не сжал ее сосок своими губами.

Но внезапно он отпрянул от нее, поднял лежавшее на полу платье и подал ей.

— Надень его, — произнес он хрипло.

— Ты на самом деле хочешь, чтобы я оделась? — спросила пораженная Эмили.

Скотт коротко кивнул и отступил от нее еще на шаг. Затем он развернулся и быстро вышел из номера. Эмили осталась стоять почти голая, с белым платьем в руках.

Скотт почти бежал. Он действительно хотел убежать подальше от Эмили. Зачем он ушел? Чтобы доказать, что она над ним не властна, что он по-прежнему может управлять своими чувствами? Но это было неправдой. Разве мог он оставаться спокойным и невозмутимым, когда она была рядом?

Проходя по пустынному вечернему пляжу, он сознался себе в том, что Эмили и сегодня оказалась его поражением. За последние двенадцать лет Скотт общался со множеством людей. Он видел их сильные стороны и их слабости. И пришел к выводу, что, каким бы хладнокровным и твердым человек ни казался, у него обязательно есть своя ахиллесова пята, и притом не одна. Но с Эмили он терялся.

Каким бы ни было его теперешнее отношение к Эмили, ясно одно — он не может так просто сбежать. Скотт повернулся и пошел к отелю.

Он нашел ее в номере. Эмили слушала музыку, доносившуюся из радиоприемника, и раскладывала на столе еду. Она была обольстительна в платье, которое он ей подарил, — белом, воздушном, с глубоким декольте, обнажающим начало ее крепких грудей. «Что бы я ни делал, кажется, ей все нипочем, — удивился Скотт. — Вот и сейчас, пока я бродил по темному пляжу, она распорядилась насчет ужина». Скотт внезапно почувствовал, как ему холодно. Он кашлянул. Эмили подняла голову, и он увидел в ее глазах выражение горькой обиды. «Ну и скотина же я», — подумал он. Если бы какой-нибудь другой мужчина посмел причинить Эмили такую же боль, он просто убил бы его на месте.

— Нам надо поговорить, — сказал он.

— Да, — кивнула Эмили. — Нам нужно кое о чем договориться.

— О чем же?

— О наших отношениях на эти два дня. Скажи мне откровенно: когда ты затащил меня сюда, это было сделано с одной целью: раздразнить меня и сбежать? Такова твоя месть?

— Извини меня. Я не хотел… — вырвалось у Скотта.

— Тогда зачем ты это сделал?..

Грирсон подошел к Эмили и внимательно посмотрел на нее:

— Чтобы доказать себе, что я могу. Могу распоряжаться своими чувствами.

В комнате повисло напряженное молчание. Внезапно Эмили отвернулась от него и пошла к комоду, где лежала ее сумочка.

— Тогда я сейчас же уезжаю, — проговорила она.

Скотт поймал ее руку, потянул на себя.

Женщина обернулась.

— Не надо, Эмили. Не уходи, — тихо попросил он.

Эмили остановилась, пристально глядя на Скотта. Она до сих пор хотела его, несмотря на обиду и недоумение. Проклиная собственную слабость, она снова и снова пыталась напомнить себе, что он привез ее сюда, чтобы насладиться ее унижением. Но она не могла ненавидеть Скотта. Хотела — и не могла.

— Зачем ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила Эмили, уже понимая, что не уйдет.

Ей уже были не важны его слова. Она знала, что не уйдет из этой гостиницы, пока не проведет хотя бы одну ночь со своим бывшим любовником. Слишком многое связывало их, и слишком многого хотелось ей, чтобы так просто повернуться и уйти.

— Не заставляй меня говорить это, — тихо произнес Скотт.

Эмили молча ждала. Разум подсказывал ей, что нужно бежать как можно скорее. Но как же ей не хотелось этого делать! Ее тело опять стало ее противником. Тело Эмили рвалось к Скотту, хотело его так, как еще никого и никогда не хотело. Но в то же время Эмили сознавала, как опасно для нее оставаться.

— Скажи мне, Скотт: для тебя важнее отомстить мне или разобраться в нашем прошлом? — спросила Эмили.

Еще недавно Скотт ответил бы: «Месть важнее всего». Но сегодня понять причину, когда-то толкнувшую любимую на разрыв, было гораздо важнее.

— Прости, меня, Эмили, — после долгого молчания сказал Скотт. — Ты права: мне действительно нужно во всем разобраться. Поэтому я и ушел.

— Ты хочешь, чтобы я была с тобой откровенна? Чтобы все тебе рассказала?

— Наверное, хочу. Но еще больше хочу, чтобы ты осталась сегодня здесь.

Скотт протянул руку к ее шее и, расстегнув застежку бус, бросил их на стол.

— Оставайся, если хочешь, Эмили. Но оставайся не как покорная рабыня, а как Друг.

— Я… я тоже хочу поговорить с тобой, Скотт, — запинаясь, проговорила Эмили. — Я так мало знаю о тебе.

Скотт молча смотрел на нее. Эмили смутилась.

— Если ты хочешь только секса, то хорошо, пусть будет только секс, — торопливо добавила она.

— Я хочу не только секса. Мне нужно еще кое-что.

— Когда мы сюда ехали, мне было так стыдно, — созналась Эмили. — Я поняла, что никогда не спрашивала тебя про твою семью, про детство…

— Я тоже тебя ни о чем не спрашивал, — кивнул Скотт. — Удивительно, неужели мы не разговаривали ни о чем весь тот год, что были вместе?

— Почему мы никогда не делали этого? Скотт усмехнулся:

— Нам и без разговоров было чем заняться. Молодые были, глупые, ценили только секс. Но у нас ведь неплохо получалось?..

Чтобы скрыть свое смятение, Эмили принялась в очередной раз переставлять тарелки и бокалы на столе. Наверное, зря она завела этот разговор.

— Давай сначала поедим, — предложила она.

— А кстати, ты умеешь готовить? Эмили покачала головой:

— Нет. И я еще очень многого не умею.

— У нас есть время, чтобы научиться, — улыбнулся Скотт, усаживаясь за стол. — Зачем ты согласилась остаться?

— Я хотела… надеялась, что смогу тебе все объяснить. Хотя бы попытаюсь сделать это. Думаешь, я не переживала тогда из-за нашего разрыва?