Скотт почувствовал чье-то присутствие, и мурашки пробежали по его спине. Это Эмили. Это то, чего он боялся, когда узнал, что она хочет возвратиться. Для его тела она была сладким дурманом. Он знал и то, что Эмили навсегда останется и в его душе. Просыпаясь ночами среди смятых простынь, он звал ее. И сердце невыносимо болело из-за невозможности вновь обрести ее.

Послышались мягкие шаги босых ног по деревянному полу. В своем воображении Скотт представлял Эмили такой, какой она была в Дортмуте, когда на ней не было ничего, кроме яркого шарфа. Неужели Эмили, его Эмилка теперь у него дома? А если она здесь, что он будет делать? Он не сможет отпустить ее…

— Добрый вечер, — сказала Эмили, появляясь в дверях кабинета.

От нее прекрасно пахло — свежестью и цветами. На ней были шорты и простая футболка, на шее — все те же знакомые бусы из индийских камешков. А ее глаза светились радостью. Или он старался внушить это себе?

Скотт многое понял за те несколько дней, что прошли после их расставания. Он никогда не сможет забыть Эмили, изгнать ее образ из своего сердца. Она как будто вошла в его плоть и кровь.

— Ты давно приехала? — спросил он. Эмили слегка улыбнулась.

— Не так давно. Обменять билет на подходящий рейс оказалось не так-то просто. Но, как видишь, я здесь.

Они были одни. Захоти он, и никто не сможет помешать ему заняться с ней любовью. И она не скажет «нет». Эмили никогда не отказывала ему в физической близости. Но Скотту была нужна и ее душевная близость. И он совсем не был уверен, что Эмили захочет раскрыть свою душу.

— Ты обедала сегодня? — стараясь говорить небрежно, спросил он.

Она покачала головой и подошла к нему поближе.

— Я голодна, но не оттого, что не обедала.

— Зачем ты приехала? — спросил Скотт. Эмили прикусила нижнюю губу. Он много лет уже знал, что она делает это совершенно бессознательно, но это движение казалось таким волнующе-чувственным — как, впрочем, и все, что она делала.

— Яне знаю, — Эмили очаровательно пожала плечами.

— Ты говорила, что скучала по мне.

— Скучала, — призналась Эмили.

— Разве ты не поэтому приехала? — Его собственный вопрос показался ему просто идиотским.

— И поэтому, и не поэтому.

— Снова собираемся играть в игры?

— А почему бы нет? Отчего не поиграть?

— Не знаю, как ты, а я устал от игр.

— О, тогда я соберу вещи и вызову такси.

— Я не просил тебя уезжать.

— Тогда чего ты хочешь от меня?

— Честности. Эмили отвернулась.

— Я… я скучала по тебе и хотела узнать: может быть то, что было между нами… было не просто так… не переспали — и забыли…

Это было именно то, чего боялся Скотт! Он знал, что они могут стать не просто любовниками, но совсем не был уверен, что сможет довериться этой женщине во второй раз.

Казалось, Эмили ошеломило собственное признание. Уже то, что она решила возвратиться, едва приехав во Францию, выдавало ее с головой. После этих откровенных слов ей было нечего терять. Пора сказать и самой себе, что она приехала сюда не просто приятно провести отпуск, а чтобы остаться в доме Скотта и в его сердце навсегда. Ей оставалось только надеяться на то, что она сумеет его убедить дать им обоим второй шанс. Она знала, что другого такого мужчину ей никогда не найти. Что ни говори, а они действительно были созданы друг для друга.

Скотт все еще молчал. Робко откашлявшись, Эмили пыталась подобрать подходящие слова.

— Э… твоя мама звонила не так давно. Она приняла меня за уборщицу.

— Ты ей сказала, кто ты?

— Нет.

— Почему?

Он повернулся, чтобы видеть ее.

— Твоя семья должна ненавидеть меня. Ведь это из-за меня тебе пришлось менять свои планы.

Скотт пожал плечами и отвел глаза.

— Они давно обо всем этом забыли, я уверен.

— Да, но все же… Я же предала тебя. Эмили было больно признаваться в этом.

Тогда, двенадцать лет назад, ей действительно казалось, что поступить иначе нельзя. Она так боялась повторить судьбу своей матери. И только сейчас поняла, что своими руками погубила свое счастье. И счастье Скотта тоже.

— Я никогда не рассказывал им о тебе, — признался Скотт.

Эти слова поразили Эмили. Она была готова к тому, что его родители ненавидят ее, но только не к этому!

— Ты не сказал, что собирался на мне жениться? — с трудом выдавила она.

Скотт засунул руки в карманы, как делал всегда, когда был сильно взволнован.

— Так оно и было.

— Тогда почему ты не рассказал обо мне своей семье?

Никогда раньше она не оказывалась в таком идиотском положении. Значит, Скотт никогда не сможет и не будет доверять ей. И никакие страстные встречи в Дортмуте или еще где угодно не смогут ничего изменить в его мнении о ней. Она для него по-прежнему предательница.

Скотт подошел к мини-бару.

— Хочешь выпить? — спросил он, доставая бутылку. Опять «Сент-Эмилион».

Эмили покачала головой. Совсем не так она представляла эту их встречу. Она надеялась, что окончательное примирение состоится в постели — еще одна горячая ночь. А потом будут долгие откровенные беседы, позволяющие им понять друг друга до конца. Но сейчас все было совсем по-другому.

— Нет. Мне лучше уйти. Причины, по которым я приехала, больше не имеют значения.

— Почему ты приехала сюда? — Голос мужчины звучал жестко, даже сурово.

— Я хотела найти то, чего уже не существует.

— Чего?

— Не заставляй меня повторять. С меня хватит. Какая же я дура: заявилась к тебе непрошеная и еще на что-то надеялась.

— Я не считаю это дурацким поступком, — сказал Скотт.

— Да, для тебя это, конечно, было бальзамом на душу. Но у меня тоже есть гордость. И я ухожу, пока еще могу сохранить ее. Прощай, Скотт! Я надеюсь, ты найдешь себе хорошую жену и заведешь прелестных детишек.

Эмили с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Теперь Эмили понимала: ей нет места в его жизни. Она надеялась, что успеет дойти до коридора и забрать свои сумки, прежде чем разрыдается от унижения и отчаяния.

Скотт знал, что, если он сейчас позволит Эмили уйти, он наконец будет отомщен. Но зачем ему месть, если в его жизни никогда не будет любви?..

Он почти не спал с тех пор, как вернулся домой из Дортмута. Можно было обвинять долгую утомительную поездку и накопившиеся дела, но он знал правду. Он не мог спать, если Эмили не лежала рядом.

Он схватил ее за руку, прежде чем она успела выйти из комнаты. Ее рука казалась такой маленькой и хрупкой в его ладони. Нельзя позволить ей уйти! Теперь он увидел ее в своем доме, построенном, как он понял, только для нее. Для них. Для их семьи, о которой он всегда мечтал. И теперь он твердо понял: для того, чтобы она могла довериться ему, прежде всего, он должен научиться доверять ей.

— Не уходи, — попросил он.

Если он останется один, он лишится смысла жизни. Зачем тогда карьера, успех, деньги? Счастье не в них.

— Я все равно не смогу сегодня остаться. Лучше я поеду домой и завтра перезвоню тебе, — отозвалась Эмили, не оборачиваясь.

В ее голосе звенела обида. Казалось, она вот-вот расплачется. И это потому, что Скотт так долго скрывал от нее свои истинные чувства.

Грирсон понял, что не отпустит ее. Эмили останется здесь, в его доме, будет спать на его широкой кровати. Скотт обнял Эмили и уткнулся носом в ее шею. Господи, как приятно от нее пахнет! Ему хотелось покрыть ее кожу страстными поцелуями, но в последнюю секунду он остановился. Сейчас не время для секса. Прежде всего им нужно поговорить. Она была права, когда говорила о честности. Он должен сознаться, что она по-прежнему живет в его сердце.

— Дело не в гордости, — сказал он наконец.

— Тогда в чем же? — прошептала Эмили.

Еще недавно он желал только навсегда забыть о ней. Сейчас Скотт понимал, что Эмили заполняла собой все его мечты. И, если ее не станет, будущее его ужасно и безрадостно.

— Дело в том… Черт, я не знаю, как это сказать…

Эмили поднялась на цыпочки и обхватила его лицо своими ладонями.