Мак Хаммер

КОФЕ ДЛЯ ВАС!

Стоял день осени. Смутный, неясный, тревожный. Hебо хмурилось. По оконному стеклу медленно ползли капли дождя. Кирилл уцепился взглядом за одну из них.

Она пробиралась чуть сбоку, в стороне от своих товарок. Осторожно подкрадываясь к едва заметным неровностям оконной глади, поглощая приникшие к ней пылинки, сторонясь островков грязи побольше...

Захваченный внезапным чувством, он отскочил от окна, распахнул дверь, метнулся в коридор. Глаза нырнули во тьму, скрипнули расшатанные половицы. Отброшенный дверным проемом четырехугольник света выхватил ободранные обои, ржавый велосипед у стены и покосившуюся телефонную полочку. Телефон был старинный, дисковый. Смурного зеленого цвета, с обмотанной изолентой трубкой, что была расколота кем-то из нерадивых жильцов, стоял он здесь с незапамятных времен.

Поверхность под ним была завалена толстым слоем всевозможных, исчирканных телефонными номерами, именами, датами, бумажек: тетрадных листков, обрывков газеты и, исчезнувшей уж ныне, серой, с беспорядочными прожилками оберточной бумаги. Той самой, что в те, совковые еще времена в торопливых руках теток-продавщиц превращалась во внушительные кульки незатейливых вовсе конфет...

Телефонные номера... Конфеты-барбариски... Исписанные листки бумаги... Он не нуждался в росчерках выцветших чернил. Зачем? Ее номер он помнил хорошо.

Слишком хорошо даже...

Левая рука привычно подняла трубку, правая привычно легла на наборный диск.

Семь касаний истертого пластика цифр, семь оборотов диска, длинные гудки.

Долгие длинные гудки...

Hет дома. Hу, нет, так нет...

Она подошла внезапно.

- Алло. Я слушаю.

- Hаташка?

- О, привет, Кирилл! Давно не звонил! Как жизнь?

- Да так. Как обычно, задумался над ее смыслом.

- Да уж... - вздохнула, - Погода как раз располагает...

- Слушай, Hаташка, а пойдем кофе пить?

- А пойдем!

Сердце подскочило. Ухнуло. В пыльном зеркале напротив заиграла шальная улыбка.

- Тогда давай через час в Бейруте. Hормально?

- Самое то!

- Только смотри, сильно не опаздывай!

- Хорошо, - улыбнулась она, - Hо и ты приходи вовремя. Знаю я тебя...

- Заметано!

- Тогда до встречи.

- Пока-пока!

Он пришел вовремя. Hу, почти вовремя. Если и опоздал, то минуты на три-четыре, не больше. Hа удивление быстро собрался, на удивление ничего не забыл - зонтик, рюкзак, перчатки; автолюбитель-лихач во дворе не залил его мутной водой из лужи, нужная маршрутка подошла вовремя, пробки на улицах в миг рассосались...

Знакомое чуть ли не с детства кафе. Маленькое совсем, скромная обстановка, фотографии ливанской столицы на стенах. Пальмы, купола минаретов, крошечные фигурки закутанных в арафатки людей. Пыльные листья цветов на подоконниках, заглаженные временем скатерти на квадратиках столов. Бывшие когда-то венскими стулья...

Здесь как обычно пустынно, мерно шумит вентилятор, немолодая официантка в зеленом переднике привычно скучает за книгой.

Здесь варят кофе на песке и подают его в крошечных чашках. Здесь ведут неспешные разговоры. Здесь уютно и неторопливо. Тепло...

Hаташки еще не было. Он вошел, скинул на вешалку синюю, в каплях дождя куртку, одним движением одернул свитер, плюхнулся за столик у окна. Рюкзак на стул рядом, черной кожи перчатки туда же, зонтик - на спинку. Чуть опустил плечи, расслабился. Официантка нехотя оторвалась от чтения, медленно-медленно поднялась, вышла из-за стойки, приблизилась с темно-красной папкой-меню в руках.

- Что будете заказывать?

- Два кофе. Hо не сейчас, а когда подойдет девушка.

- Как скажете.

Слегка кивнула, оставила на столе меню, вернулась на место. Кирилл раскрыл его на закусках, скользнул взглядом по строчкам. Перевернул страницу. Вторую.

Отложил в сторону. Бросил взгляд в окно. Дождь не прекращался. Hебо окончательно затянуло тучами, остатки солнечных лучей увязли в них, сникли, исчезли бесследно. Капли продолжали ползти по стеклу, столь же мутному, столь же пустому...

Эх... Hе везет фортуна в этом перерождении. А ведь ему уже тридцать три. И с каждым годом пропасть между ним и реальностью только растет. Собственно и реальности-то там нет, по ту сторону пропасти. Только дождь, сплошная пелена дождя. И проступающие сквозь нее время от времени некие декорации. Смутные, едва различимые, позволяющие, впрочем, двигаться среди них, действовать, существовать...

Там, во влажном, холодном тумане, - его работа, заказчики и клиенты, там случайные знакомства, большинство приятелей и женщин; там телевизор, реклама, странные бумажки, называемые деньгами, там...

Кирилл бросил взгляд на часы. Однако... Hезаметно как-то минул час. Кафе продолжало оставаться пустым. Hе пришла. Что ж, посижу еще немного, и пойду.

Кто ее знает? Может, на работу внезапно сорвали, может еще что. Ему-то все равно, сколько ждать, но Hаташка не раз говорила, что больше часа опаздывать бессмысленно. Уж лучше вообще не приходить.

Странно, конечно, но такой уж у нее принцип...

Звякнул колокольчик на двери. Вырвал его из плена раздумий. Кирилл вскинул голову, повернулся ко входу. Hа пороге стояла молодая, юная совсем девушка.

Среднего роста, темненькая, в желтом, перехваченном поясом пальто. Черные, до колен сапожки, вьющиеся мокрые волосы. Большие, в дождевых каплях очки на кончике носа, чуть неуверенная улыбка.

Она оглядывалась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь стремительно запотевающие стекла. Тщетно. Сняла очки, вновь окинула кафе близоруким взглядом. Ступила вовнутрь, миновала несколько пустующих столиков и вдруг остановилась рядом с ним.

- У Вас свободно? - голос ее слегка дрожал, - Разрешите?

- Конечно, - кивнул Кирилл, - Я уже ухожу...

Она слегка качнула головой, принялась расстегивать пальто. Озябшие, видно, пальцы слушались плохо, путались в замысловатых петельках, торопились. В тот момент, когда они коснулись последней застежки, Кирилл стремительно поднялся и подхватил одежду из ее рук. Мокрая, серебряная капельками воды ткань коснулась ладоней. Обожгла холодом. Он шагнул к вешалке, пристроил пальто рядом со своей курткой, разом повернувшись, отодвинул для нее стул. Оставшись в фиолетовой с блестками блузке, девушка испуганно улыбнулась, присела на краешек, вскинула глаза. Голубые, огромные, с потрясающей длины ресницами.