— Кэффи, — голос Тома дрожал от ярости, — ты хочешь, чтобы тебе пересчитали зубы?

— Том! — пытался остановить его Фрэд Кинсман, но Райлэнд не унимался.

Клайт Кэффи зарычал и приподнялся. «Дурачатся или здесь кроется соперничество?» — думал Осборн.

— Разгорячился, что я назвал имя Бишоп? Да до этого любой бы додумался. Молодая женщина, богатая вдова — одной трудно управлять делами…

Райлэнд бросился на Кэффи. Кэффи, не двигаясь с места, ударил Тома ногой в грудь. Райлэнд загремел на пол вместе со столом, полетели кружки и свеча на подставке, но тут же вскочил и ринулся к Клайту. Тот загородил проход стулом. Кэффи был на целую голову выше Тома и сильнее его. Осборн понял, что Кэффи доставляло наслаждение дразнить Тома, а Райлэнд уже кипел от гнева. Кэффи размахнулся, удар его кулака мог снести с плеч самую крепкую голову, но Том увернулся, и кулак опустился ему на плечо. Кэффи отступил назад, споткнулся о валявшийся на полу стул и полетел вниз. Поединок продолжался на полу: соперники сцепились и катались, сокрушая друг друга ударами кулаков. Кэффи начал сдавать.

Вдруг подскочил брат Кэффи и сильно ударил Тома в бок, потом в живот. Он уже замахнулся в третий раз, как рядом оказался Осборн и отшвырнул Монро — а это был он — в сторону.

Вдруг в руке Монро блеснул металл — нож! Короткий взмах сжатого кулака, и Монро полетел на пол, а лезвие выпало и зазвенело.

Осборн, потирая костяшки пальцев, обернулся и увидел, что поединок закончился. Именно судья Миллер положил конец драке. Он живо стащил Тома с Кэффи и с помощью Кинсмана старался удержать разгоряченного бойца подальше от Клайта.

Клайт Кэффи поднялся на ноги. Он тяжело дышал, а на лице у него красовались следы кулаков Тома: разбитые в кровь зубы и расцарапанный лоб.

— Я только пошутил, а он взбесился.

— Ты спровоцировал драку, — подправил его судья. — Мне остается подписать ордер на арест и вызвать констебля, чтобы он увел тебя и твоего кузена.

— Только попробуй! Это будет твое последнее распоряжение!

Миллер бесстрастно констатировал:

— Угроза судебному лицу. Поднимай Монро и убирайтесь отсюда.

Монро лежал на полу, не двигаясь. Кэффи ткнул его носком ботинка, Монро застонал. Кэффи опустился на колени, потом вскочил и закричал:

— Ты раздробил ему челюсть!

Осборн слышал, как хрустнула кость, но вслух сказал:

— Я не виноват. Он напал на меня с этой штукой своей. — Осборн наступил на нож, валявшийся на полу.

Клайт перевел взгляд с лезвия на Чэда и спросил:

— Тебя зовут Осборн?

— Что из этого?

— Я знаю тебя…

— Новые угрозы, Кэффи? — резко спросил судья. Кэффи молча подобрал нож и спрятал его в карман, потом взвалил на плечо мешковатое тело кузена и вышел из салуна.

Райлэнда усадили на стул, поставили перед ним стакан виски.

Осборн спросил:

— Как ты, Том?

Райлэнд зашевелился, сморщился от боли в боку, куда его ударил Монро Кэффи. — Спасибо, что ты вступился. Надеюсь, Чэд, ты не пострадал?

— Подонки! Дезертировали во время войны.

Райлэнд облизнул губы и жалко улыбнулся.

— Чэд, тебе устроили королевский прием в Каньон Сити.

Осборн потер ноющую руку:

— Я его не забуду.

Тридцать мулов готовы были отправиться в Даллас на следующее утро. Том Райлэнд поручил Осборну навьючить мула, который повезет продукты и вещи погонщиков: ему хотелось, чтобы Эмилия увидела Чэда в работе. Она вышла проводить караван и сейчас стояла на пороге, кутаясь от холода в теплое пальто. На голове у нее была шляпа: по-видимому, принадлежавшая еще ее мужу. Она осталась довольна работой Осборна. Чэд видел, как Эмилия улыбнулась ему.

Мулы были выстроены цепочкой; трое погонщиков вскочили в седла, и Колли Деккер возглавил движение.

Повернувшись, Осборн в последний раз взглянул на Эмилию. Он увидел, как Том на мгновение задержал руку у нее на плече, потом вскочил на лошадь и, ухмыльнувшись, выехал за ворота вслед за мулами.

Осборну показалось, что он слегка ревнует Тома к Эмилии. «Ревновать к человеку, с которым ты знаком всего лишь один день? А, может быть, это из-за того, что я одинок, и Эмилия Бишоп показалась мне прекраснейшей из женщин?»

Дорога заняла около двух недель. Теперь Осборн проезжал знакомыми местами в обратном направлении: Джон Дэй, Кэмп Уотсон, Пэйнтид Хиллз, мимо пепелища Кларка к Говарду Мопину.

Перри не было дома, как сказал отец, он отправился к Энди Кларноу помочь строить амбар; накормить мулов вызвался младший сын. Говард Мопин, здороваясь с Чэдом, сказал:

— Вы теперь работаете. Я очень удивился, когда встретил вас здесь.

— Почему же?

— Я подумал при первой встрече, что вы человек, который ценит свою свободу и ни за что не подчинится женщине. Правда, — добавил он, глядя на проходившего рядом Тома, — то же самое я мог бы сказать и о Райлэнде.

Том услышал последнее замечание и засмеялся:

— Ну, уж ты нас переплюнул. Тобою управляют сразу четыре женщины.

Они вошли в дом и тотчас окунулись в уютную обстановку семейного счастья. Тома Райлэнда любили в этом доме: младшая дочка Говарда подскочила к нему и поцеловала в щеку; старшая, Лиззи, увидев Тома, зарделась и отступила в темный угол.

Теперь, когда все они собрались под одной крышей, Мопин хотел поговорить о стычке с Паулиной, которая произошла в Очокусе. Когда гости пообедали и развалились на стульях, Говард обратился к Чэду:

— Мой сын сказал, что вы метко стреляли?

Осборн поморщился.

— Ничего особенного, удачный выстрел. Индеец нарвался на пулю. Труднее было промахнуться.

— Ладно-ладно. Как бы то ни было, но вы на время прогнали Паулину.

Том Райлэнд сказал:

— Я больше ничего о нем не слышал.

— Говорят, что несколько путешественников были скальпированы у Дешутес, а у Серебряного Озера под обстрел попал воинский патруль.

— Возможно, что скоро мы услышим о проделках Паулины на дорогах, и произойти это может в любой момент, — вставил Колли Деккер.

На картах это место значилось как «Даллас Сити», но все знакомые Осборна называли город Даллас, вслед за французскими торговцами мехом, давшим имя базальтовым залежам. За рекой высился старый форт, сложенный из огромных бревен.

С последним лучом солнца мулы были поставлены в загон.

Чтобы убить время, тройка отправилась прогуляться по кривой улочке города и отдохнуть после двухнедельного сиденья в седле. Райлэнд и Деккер знали местечко, где можно было перекусить. Они познакомили Осборна с хозяином заведения, протянувшим розовую, как ветчину, ладонь навстречу Чэду; потом хозяин, стирая со стола, спросил:

— Надолго, ребята?

— Завтра поедем обратно. Как только погрузят товар.

Он расставил перед посетителями чашки и разлил кофе. Через минуту хозяин вернулся с приборами.

— Очень плохо.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Том.

— Как же, у Майзи появилась новая девочка, хорошенькая. Я ей о тебе рассказывал.

— Да?

— Конечно. Она хочет тебя. Но ты, не отдохнув, вряд ли сможешь доставить ей сегодня удовольствие.

— Вот о чем ты думаешь!

Хозяин осклабился и пошел за заказом.

Еда была превосходной: мясо и картошка показались очень вкусными после двухнедельного отсутствия нормальной пищи. На десерт подали яблочный пирог.

Очутившись на улице, Том Райлэнд закурил и поинтересовался у своих спутников:

— Куда отправимся?

— Отправимся? — ахнул Колли Деккер. — Я уже прибыл! — Он плотнее закутался в тонкое пальто. — Я выпью пива и пойду в гостиницу.

— Не делай этого! — настаивал Том, положив руку ему на плечо. — Так весь вечер испортишь.

— Я не хочу! — рассердился, взрываясь, Деккер. — Я уже достаточно стар, чтобы ложиться спать пораньше и не участвовать в походах в публичный дом. Я ведь знаю, что ты отправишься к Майзи.