- Агентура была чужая... - Желтов усмехнулся. - Третьего человека.Тут я не располагаю информацией. А на суд нас с Качаном вызвали в качестве свидетелей, поскольку оба мы во время задержания находились в транзитной зоне Шереметьева...
- А Коржакова ?! - шепнул Качан.
Игумнов уже спрашивал:
- А настоящего инициатора не вызвали! Я имею в виду третьего!
- Естественно, чтобы не засвечивать. У тебя что-нибудь случилось?
- Я думаю, кто-то из этих нигерийцев и видновской братвы сейчас тоже в Домодедово на платформе.
- Это возможно...- Желтов с секунду посомневался, потом предложил. А что если тебе напрямую обратиться к тому мужику, к третьему!
- Откуда он?
- Этого тебе, помоему, и мой шеф не скажет. Ему позвонили. Откуда, он мне не сказал. Из министерства ли, ФСБ или из Регионального управления... А, может его старые, личные связи. После этого приехал их представитель и выехал со мной и Качаном в Шереметьево...
- Я понял.
- Думаю, они хотели обезопасить своего источника. Проследить, чтобы случайно его не спалили. Видно, важная птица. Старший офицер.
- У тебя есть сведения о нем?
- Фамилия, имя-отчество. Помоему, телефон.
- Пишу.
- Сейчас... Он у меня в другом блокноте... - Желтов поискал . - Вот! "Коржаков Евгений Иванович..."
Времени, чтобы что-то предпринять, оставалась мало.
Хотя в Домодедово этой ночью было не менее трех бригад, участвовавших в разборке, двое, подходившие к Качану на платформе, - в куртках, без головных уборов - о которых рассказал мент -уборщик, - могли принадлежать только к двум из них.
В первую входили нигерийцы. После полуночи они появились на маневровом парке Домодедово, а один из них - Мосул Авье - задолго до назначенного часа занял наблюдательный пост на переходном мосту. С нигерийцами в машинах располагалась их к р ы ш а - бойцы из видновской преступной группировки. А по другую сторону переходного моста на площади, нес службу работавший на наркодельцов милицейский патруль: старлей и сержант, поддерживавшие радиосвязь с дежурным и располагавшие всем объемом оперативной информации.
Кто-то из этой бригады должен был обязательно, если не участвовать, то видеть происшедшее с Качаном...
Мысль Игумнова несколько раз добегала до этой точки и тут терялась. Ей словно не хватало ресурса, чтобы преодолеть некий барьер.
Оптовых покупателей наркотиков, четверых, которых видел Никола, телохранителей, их босса, в длинном пальто, и еще одного - с кейсом, прибывших в "мерседесе", повидимому, следовало исключить...
"Эти прибыли к платформе с опозданием. На них как на очевидцев похищения пистолета надежд никаких..."
Наибольший интерес вызывала бригада, в которую входили попутчики Николы по электричке. Два охранники неизвестного агентства. Оба были именно в коротких куртках, без головных уборов. ..
Оба следили за нигерийцами и потом присоединились к группе, прибывшей в джипе"Чероки". Эти не были уголовниками.
"Бывшие сотрудники спецслужб..."
Их действиями руководили по мобильнику. На платформе в Нижних
Котлах они звонили своему начальству:
"Товарищ подполковник"...
Игумнов щелкнул зажигалкой.
- А ты знаешь, вот мы и вышли на Коржакова... Он и есть подполковник, с которым они ими руководил. Подумай, как все сходится. Ведь он охотился на нигерийских наркокурьеров в Шереметьево... Он ночью приезжал в Домодедово...
- Пожалуй...
- Обстоятельства, о которых мы не знаем, загнали его в палатку к твоим торфушкам и охраннику...
Качан кивнул скорее механически:
- Да.
- Им интересовались патрулиоборотни... Теперь становится известным охранное агентство, которое участвует в разборке... Оно указано в визитке Коржакова. Это "Освальд"!..И эти двое в электричке, они оттуда...
Игумнов убрал зажигалку. Он знал, кто сейчас может помочь.
Рэмбо!
Лучший друг, бывший муровец, возглавлял крупнейшую в России ОхранноСыскную Ассоциацию - "Лайнс".
- Сейчас... - Он потянулся к телефону, набрал номер офиса.
Уныло потянулись гудки. Номер президента Ассоциации не отвечал.
"Может дома... Может гденибудь в дороге..."
На всякий случай набрал номер мобиля.
- Алло...
Рэмбо действительно оказался в машине.
Частные охранники "Лайнса"несли службу в нескольких престижных банках. Время от времени по негласному графику Рэмбо по ночам лично контролировал и охранников, и проверяющих.
- Это Игумнов. Не помешал?..
Игумнов представил, как его дружбан, похожий на "нового русского", каким их рисуют в журналах - накачанный, с близко помедвежьи посаженными к носу глазами - гонит в "джипе"под незатейливую мелодию очередного "блатняка"
- Добрые люди все спят. Это вы там по ночам колобродите, начальник...
Рэмбо был рад звонку. Игумнов еще оставался частью его ментовского прошлого.
- Мне надо тебя срочно увидеть.
- Повидиму, время не ждет, раз ты звонишь...
- Нет. Это возможно?
- Видишь ли, сейчас я повернуть не могу. Но через час постараюсь быть. Может ты
както обозначишь, что тебя интресует. Чтобы все было быстрее.
- Это, скорее всего, охранная фирма...
- А название?
- "Освальд"...
Телефонный звонок прозвучал сразу, едва начальник розыска положил трубку.
Игумнов успел подумать:
"Кто же это? Ксения? Она только еще прибыла в общежитие..."
- Слушаю, Игумнов...
- Доброй ночи! - голос старчески дребезжал. - Узнали? Это Витенькина мама...
Звонила мать Виктора - его агента, долгие годы состоявшего на содержании МВД, погибшего случайно, по небрежности медиков, несколько лет назад.
- Не забыли про нас?
"Конечно же, забыл. Каждый день тут такое!.."
- Ну что вы?!
- А мы тут. Сидим, поминаем... Может заедете? А?
Сегодня была годовщина витькиной гибели. Ее единственного, ее непутевого сыночка...
- Вот и еще год пролетел...
"Мать есть мать..."
Витькина мать - отмечала тяжелый этот день всегда на работе, в проходной Механического завода, недалеко от вокзала. Домой - кудато на край города, в Выхино, люди, помнившие Витьку, едва ли бы приехали.
Да и были ли они, эти люди?!
Менты, выплачивали ему содержание и не общались с ним вне службы, соседи, которых он вынужден был обходить стороной...