- Твой человек? - Домодевский начальник поднял глаза. - Тогда сделаем так. Приехал следователь прокуратуры, я через него оформлю.
- Возражать не станет?
- Он?! Да еще рад будет. Охота ему тут всю ночь гнить. Он и тех двоих освободит...
Cтарший опер МУРа, позвонивший Игумнову на Варсонофьевский насчет Коржакова, ждал на Петровке, 38. Игумнов уже подъезжал, когда по мобильнику объявился "Штирлиц":
- У меня пакет от майора Цуканова.
- Что за пакет?
- Майор Цуканов просил срочно передать. Я только что из Домодедова.
"Штирлиц"доехал быстро. Он был из удачливых. Недаром сделал
карьеру в спецслужбах. И даже последний его неуспех обещал обернуться новым взлетом. Правда, в смежной службе - в ментуре...
Инспектор ГИБДД Домодедова подсадил его в "мерс"к крутым новым
русским - через полчаса он был уже в Москве, в самом Центре.
- Ты где сейчас? - Игумнов тоже обращался на "вы"только к задержанным, к тем, кого собирались арестовывать. И еще к высокому начальству. Зловещее прошлое "Штирлица"и его недалекое блестящее восхождение он намеренно игнорировал. - Далеко?
- У площади Восстания. На углу. Справа от меня высотка. Знаете?
Отлично. Переходи на другую сторону, на угол Большой Никитской...
Все находилось в Центре, довольно близко друг от друга.
- Стой там, я сейчас подъеду...
Игумнов любил высокие скорости, когда-то недолго был гонщиком, а
начинал службу в ГАИ на спецтрассе.
Уже через несколько минут на углу Садового Кольца и Большой Никитской он заметил одинокую фигуру в куртке с поднятым воротником.
"Штирлиц!.."
Подполковник приглядывался к редким машинам, гнавшим в направлении
Театральной. Искал отечественные марки. Игумнова тем не менее он прозевал. Заметил лишь, когда тот затормозил, опустил стекло.
- Вот! - "Штирлиц"передал конверт. - Мне ехать?
- Нет, - тот не входил в их команду. - Бери такси. И на вокзал. Скорее всего, ты будешь нужен Цуканову...
- Опять в Домодедово?!
- Да, дежурный отправит тебя тепловозом...
- Все?
- Да, разъезжаемся.
На светофоре Игумнов вскрыл конверт.
Исполненное калиграфическим почерком второгодникашкольника послание Цуканова содержало несколько отдельных сюжетов, не отделенных друг от друга знаками препинания.
"Убить нельзя помиловать..."
Тем не менее Игумнов разобрался:
"Коржакова похитили..."
Причем в ту самую ночь, когда он заходил в палатку "Азас".
Там он оставил личные документы, которые Цуканов изъял. В похищении Коржакова участвовали оборотнипатрули...
Сегодняшняя ночная разборка в Домодедове закончилась мокрухой. За переходным мостом обнаружен труп. Убитый оказался видновским авторитетом Сохой...
"Соседом по даче начальника розыска в о з д у ш к и ...С которым Желтов обещал переговорить..."
Он порвал записку
. Еще в конверте лежали документы. Игумнов раскрыл заграничный российский паспорт:
"Коржаков Евгений Иванович..."
Лицо на фотографии показалось на кого-то похожим, хотя Игумнов был уверен, что видел его впервые...
"Комитет Глубокого Бурения..."Такое, чтобы увидел и тут же забыл..."
Тут же находилась карточка "Альфабанка", лечебная книжка военного санатория. Последняя была вообще не заполнена.
"Непонятно..."
Он переложил паспорт в карман.
"Все. Погнал..."
Последняя мысль пришла как бы вдогонку:
"Если Коржакова похитили неделю назад, а теперь ищут... Значит...Коржаков бежал!.."
Петровка, 38 была рядом.
Cтарший опер Самарский уже ждал - высокий вихрастый живчик, коротко подстриженный, с треугольным узким лицом. На нем была спортивная куртка, кроссовки, джинсы. Так теперь ходили сыскари во всей Европе. И еще в Израиле.
Игумнов?.. - он открыл дверцу, сел рядом. - Привет...
Старший опер МУРа и внутренне тоже поддерживал корпоративный дух розыскного братства, Игумнов это сразу почувствовал, узнав знакомую манеру.
- Ты чего припозднился? - спросил он, словно они знали друг друга сто лет. Дежуришь?..
- Домой еду, - Игумнов не стал говорить про дом в Варсонофьевском , у
которого он недавно стоял. Ни о чем, что его в действительности заботило.
- Живешь поблизости?
- У Белорусского. - Счев этикет соблюденным, предложил. - Давай к делу, старшой...
- Что у тебя на Коржакова? - Самарский поправил надплечную кобуры под
курткой, подвинулся ближе на сиденьи.
- Простой интерес...
- Так не бывает, Игумнов, - Муровец недоверчиво засмеялся.
- Бывает. - Игумнов достал визитную карточку. - В одном месте мы изъяли это... Тебе она нужна?
- Нет. Вот если бы документы!
- Держи! - Игумнов приложил к визитке российский заграничный паспорт.
Самарский глянул:
- Коржакова?! Ну ты щедр! - Старший опер обрадовался, как ребенок. Где
же он находился?
- На линии по Каширскому ходу...
- А точнее...
- Всему свое время...
Старший оперуполномоченный успокоился, но тут же спросил:
- Почему ты все-таки им заинтересовался?
- Документы лежали в одном месте, а человек за ними не приходил. Подозрительно, согласись...
Очередь задавать вопросы перешла к Игумнову:
- Как ты узнал про Качана? Тебе позвонили из Адресного?
Старший опер засмеялся.
- Там у меня жена...
- Ну, ты ценный кадр для начальства... Зеленая улица постоянно.
- А сеструха в первом спецотделе! В Главке области...
- Вот это связи, ничего не скажешь... Коржаков в розыске?
- По моей записке. Жена положила ее в картотеку. "Позвоните Самарскому"и телефон... Извини, Игумнов! - Его мобильник внезапно проснулся. Старший опер прильнул к сотовому. - Да... Понял. Повтори...
Игумнов перевел взгляд.
На нескольких этажах Московского Главка горел свет. Там находились
кабинеты МУРа, вся остальная часть здания была затемнена. Сбоку со Второго Колобовского выезжали машины.
"Оперативники? Начальство? Что-то произошло?!"
- Извини...
Самарский вернулся к разговору.
- У меня появились данные, что Коржакова похитили. Был анонимный звонок в МУР дежурному.
- Установили, откуда звонили?
- Из Одинцовского района.
- Давно?
- Неделю назад...
Все совпадало.
- Стали проверять. Дома его не видели. Мы связались с его фирмой...Старший опер приоткрывал свои карты. - Я под благовидным предлогом позвонил туда. Земляк, мол. То да се... Там он тоже не появлялся...