Избавившись от досадной помехи, Джоэл снова изнеможенно рухнул на матрас. Кэсси много раз оказывала отцу сходную услугу, но в горле у девушки пересохло при одной мысли о том, что перед ней — не отец; что эта позлащенная солнцем мускулистая спина и копна темных волос принадлежат не родственнику, но любимому человеку. Стараясь не выдать обуревающих ее чувств, Кэсси несколько раз сжала и разжала пальцы и наклонилась к больному. Кровать была двуспальная, дотянуться оказалось непросто, так что девушка сбросила туфли и взобралась на матрас с ногами.
Джоэл не подавал и виду, что замечает присутствие жены: хриплое дыхание вырывалось с трудом. Устроившись поудобнее и заставляя себя не думать ни о чем, кроме боли пациента, Кэсси осторожно провела пальчиками вдоль ключиц. Подушечки больших пальцев легонько вдавливались в кожу, выискивая точки напряжения. Ага, вот и твердый бугорок у самого основания шеи! Девушка принялась медленно массировать уплотнение, зная, что причина мучительной головной боли — затекшие мышцы и защемленные позвонки.
Воцарилась напряженная тишина. Со временем Джоэл задышал глубже и ровнее, а сама массажистка — чаще. Каждое прикосновение к обнаженной спине мужа отзывалось в ней тревожным, будоражащим эхом.
Ловкие пальчики прошлись вверх по шее, отыскивая и разглаживая напрягшиеся мускулы; многолетний опыт помогал Кэсси продолжать работу, невзирая на бурю эмоций.
Только один раз девушка приостановила массаж, не в силах сдержать нервную дрожь и воспользовавшись в качестве оправдания приготовленным питьем. Джоэл покорно осушил чашку с чаем: зрачки его слегка расширились. Похоже, лекарство начинает действовать, решила Кэсси, снова взбираясь на кровать.
Теперь Кэсси отчетливо видела, как с каждым прикосновением ее пальцев напряжение отступает, дыхание больного становится более ровным, затекшие мышцы снова обретают упругость.
— Еще… пожалуйста, — хрипло попросил Джоэл, едва девушка выпрямилась и слегка отодвинулась. — Мне так хорошо…
Наверное, бедный сам не понимает, что говорит… Однако последние его слова дали массажистке желанный повод снова пройтись ладонями по спине мужа сверху вниз — исключительно ради собственного удовольствия. “Осторожно!” — упрекнула себя девушка, когда дыхание больного снова участилось и он тихонько застонал от удовольствия. Влажная кожа казалась теплой на ощупь, мускулы — гибкими и подвижными, и руки девушки беспомощно опустились, но не от усталости. Боже, как она его любит… Кэсси непроизвольно вздрогнула: здравый смысл упрямо подсказывал, что любовь не сулит ей ничего доброго, тем паче — безответная. Упругие ладошки замерли на полдороге, и массажистка решительно отстранилась. Не открывая глаз, Джоэл перекатился на бок; щеки его слегка порозовели. На груди курчавились шелковистые волоски; темная полоска стрелкой сужалась вниз, к животу. Сердце девушки беспомощно дрогнуло, тоска и боль слились в приступе непереносимой муки. Пальцы Джоэла сомкнулись на ее запястье, не позволяя встать, и больной чуть слышно прошептал:
— Останься со мной… ты мне нужна…
Разумеется, он имеет в виду вовсе не ее, Кэсси. Возможно, он просто не узнает жену. Джоэлу нужно исцеление; ее умелые пальчики сняли напряжение и боль, и теперь в измученном, одурманенном лекарствами уме рождаются образы, к массажу отношения не имеющие. Но вот сильные пальцы Джоэла крепче стиснули хрупкое запястье, и Кэсси уступила и послушно улеглась рядом с мужем. Дыхание у нее перехватило: одной рукою Джоэл обнял ее за плечи и привлек к себе, а голову склонил ей на грудь.
Сквозь тонкую ткань блузки девушка ощущала его горячее дыхание. Джоэл обнял ее за талию, притянул ближе; юбка запуталась в ногах, а пуговица больно впилась в бок. Кэсси замерла неподвижно, внушая себе, что уйдет, как только Джоэл заснет покрепче; но, со временем попытавшись высвободиться, убедилась, что это невозможно. Голова Джоэла по-прежнему покоилась на ее груди, и сдвинуться, не потревожив спящего, девушка не могла. Кэсси попыталась сдвинуть руку мужа; он протестующе заворчал во сне и обнял соседку еще крепче.
Дыхание Джоэла обжигало огнем. Две верхние пуговицы клинообразного выреза блузки расстегнулись, так что взору открылось изящное кружево лифчика — новехонького, подаренного Мирандой. Пуговицы юбки по-прежнему впивались в кожу, и Кэсси, кое-как дотянувшись, расстегнула застежку, говоря себе, что выждет еще немножко, а потом найдет способ уйти.
Закрыв глаза, девушка предалась блаженным грезам, воображая, будто они с Джоэлом и в самом деле любовники, и муж сжимает ее в объятиях, потому что не в силах с нею расстаться даже на миг, а вовсе не потому, что нуждается в тепле и утешении. Ровное, размеренное дыхание спящего будоражило и возбуждало девушку, тело ее блаженно расслабилось, само прильнуло к мужу. Глаза закрылись, пальчики рассеянно перебирали темные пряди его волос. Еще несколько минут — и она уйдет… только несколько минут…
Кэсси спала, и снился ей самый восхитительный сон на свете: Джоэл любит ее. Его руки и губы ласкали ее покорное тело, млеющее от удовольствия. Девушка томно прошептала любимое имя, наслаждаясь теплом его губ, радуясь новообретенной свободе отвечать на его прикосновения и нежности. Тело ее растаяло, обратилось в растопленный мед; Кэсси парила в восхитительно-блаженной невесомости, вне реальности, вне времени и пространства. Рука Джоэла скользнула выше, к застежке лифчика, и Кэсси охотно помогла ему, и едва не вскрикнула от восторга, когда жаркие губы легонько защекотали сосок, а широкая ладонь осторожно обхватила упругую грудь и принялась ласкать ее — сперва нежно и трепетно, затем все более властно.
Прерывистый вздох восторга и тоски пробудил Кэсси к действительности, и она осознала: ласки Джоэла — отнюдь не сон. В полутьме комнаты девушка с трудом различала контуры его лица, и глаза, закрытые в блаженной истоме. Тело ее словно пронизывали электрические разряды, разум протестовал против страсти и тонул в неистовом водовороте восторга. Ладонь Джоэла соскользнула с ее груди, легла на талию, сдвинула юбку, погладила бедро. Застонав от удовольствия, он придвинулся ближе.
Кэсси знала: надо разбудить мужа; он сам не сознает, что делает и кого обнимает, но не смогла удержаться от искушения: пальчики ее пробежали по его спине, массируя напрягшиеся мускулы, а затем проследили сужающуюся книзу полоску темных волосков на груди, легонько задели плоский мужской сосок — и внезапно почувствовали отклик. Ладошка непроизвольно задержалась на месте. Губы Джоэла в свою очередь крепче прильнули к ее груди, сильные пальцы вжались в бедро. Кэсси тут же отдернула руку, затрепетав от страха и страсти. Она и не знала, что мужчины настолько чувствительны даже к мимолетному прикосновению, и невольно устыдилась собственной смелости. Но, стоило ей отстраниться, как Джоэл снова приник губами к ложбинке между грудей, и простонал:
— Нет… не уходи… коснись меня снова…
Кэсси недоуменно опустила взгляд: сознает ли муж, кто она такая? Глаза его были закрыты; похоже, Джоэл все еще во власти сна, все еще одурманен болеутоляющим средством. Но это не мешало ему осыпать грудь девушки легкими, дразнящими поцелуями, превращая тело в огненную лаву, будя трепет неги и страсти.
Кэсси потянулась к мужу и осторожно коснулась его; тот застонал от удовольствия; шершавый язык описывал чувственные круги вокруг ее плавно округлившихся грудей. Каждое прикосновение к отвердевшему соску заключало в себе обещание грядущих восторгов, и последние остатки самообладания покинули девушку.
Не в состоянии остановиться, Кэсси исступленно выгнулась всем телом, навстречу требовательным движениям бедер, запустила пальцы в его волосы; Джоэл жадно потянул за розовый сосок, и восторг превратился в упоительную муку, и она вскрикнула, трепеща в экстазе и ощущая в нем ту же неодолимую жажду, что нарастала в ее собственной груди.
Вдруг девушка почувствовала: Джоэл проснулся. Она похолодела, ожидая упрека, дрожа от стыда и горя. Не в силах поднять глаз, Кэсси попыталась отодвинуться — но сильные руки удержали ее на месте, а хриплое “нет” сковало в неподвижности. Джоэл приподнял голову, заглянул в глаза жены, а затем, по-прежнему не отрывая взгляда, нагнулся и легонько коснулся ее теплых, влажных губ, будя в них ответный отклик.