Начала она с пола: чисто его вымела. Потом сдвинула мебель и пропылесосила под ней. Сняла шторы, картины со стен, протерла листья живых и искусственных растений — ничего не упустила. Три часа мыла, скребла, полировала, пока гостиная не засияла в лучах солнца, лившихся в комнату через незанавешенные, сверкающие окна. И все это время ни на минуту не забывала, что в соседней комнате Каттер Мэтчет разбирает на части ее кладовку.

Как раз решила сделать перерыв и выпить кофе, когда с той стороны донесся вибрирующий звук. Кажется, с ее домом происходит нечто серьезное. Адриана заглянула туда: все полки разобраны… А помещение-то больше, чем она ожидала. Каттер чем-то вроде отбойного молотка пробивает дыру в полу. Линолеум под ногами заметно вибрирует… Наконец он снял палец с кнопки. Шум затих не сразу, еще несколько секунд по дому носилось потревоженное эхо. Тогда он снял с пояса молоток и резко ударил по полу — ровный квадрат вывалился и скрылся под полом.

— Мистер Мэтчет, не хотите ли кофе? Он взглянул на нее снизу вверх, и она вдруг поняла — сейчас откажется. Очевидно, она ему не по нраву, и он не хочет кофе — просто не желает иметь с ней ничего общего. Лицо у него стало замкнутым, темные глаза — еще более непроницаемыми, он кивнул.

— Спасибо, было бы неплохо. И зовите меня Каттер. Адриана занялась приготовлением кофе, а Каттер уселся за стол. Она села напротив, заметив, как напряженно и неестественно он сидит — большие руки с широкими ладонями неподвижно лежат на столе. Зря она поддалась импульсу и попросила его присоединиться к ней. Надо же, как внезапно он передумал… И о чем с ним говорить в эти десять минут?.. Каттер, однако, взял ход беседы в свои руки.

— Ваш муж, Харви Родес, он, случайно, не бухгалтером был?

— Да, бухгалтером.

— Один мой приятель рекомендовал мне его в прошлом году, когда пришло время платить налоги. Сожалею о том, что с ним произошло.

— Спасибо.

— Должно быть, вам нелегко пришлось. У одной моей приятельницы тоже умер муж. У него не было страховки. Так она до сих пор не может оправиться. — Он сделал паузу. — Но мне кажется, вы хорошо справляетесь. Даже затеяли переустройство. Получили страховку?

У Адрианы задрожали губы, она поспешно отпила кофе. Харви вел свои дела, не советуясь с ней. Она понятия не имела, что надо платить по закладным, пока не начала разбирать бумаги после его смерти. Да еще колледж Лизы. И все — на один ее небольшой заработок и деньги на счете в банке — довольно скромные сбережения. На прошлой неделе, когда с замиранием сердца открыла присланный по почте контракт Каттера, у нее сжало горло при взгляде на сумму под линией: этот проект съест большую часть ее денег.

— Да, у нас все благополучно, — ответила она, не собираясь обсуждать свои финансовые проблемы с этим человеком. И со всей возможной вежливостью произнесла:

— Уже почти время ланча. Приготовить вам что-нибудь? Сандвич, например?

Значит, ей не так уж нравится сидеть с ним за чашечкой кофе. Немногие женщины в такой ситуации старались бы защитить мужа, не оставившего им даже страховки. Скорее уж сами рассказали бы об этом, заливаясь крокодиловыми слезами в надежде, что он снизит цены на свои услуги из сочувствия к бедной вдове.

Но наша южная красавица — не такая. Каттер все старался не замечать, что сердце замирает всякий раз, как ее янтарные глаза встречаются с его взглядом. Слишком памятны ему голубые кукольные глаза Марши — тоже светились невинностью, пока она прятала бутылку под подушкой и любовника под кроватью. У Адрианы Родес нежный голос, волосы цвета меда, прекрасные глаза, но под этой приятной внешностью вполне может скрываться маленькое жестокое сердечко.

— Нет, спасибо, — ответил он, помня, что в кармане джинсов все еще лежит ключ от дома.

Открылась дверь в холл, и вошли девочка-подросток, одетая в черное, и приятного вида дама.

— Я голодна как волк. Обед готов? — сразу осведомилась девочка.

— Сейчас будет, — успокоила ее Адриана. — Лиза, познакомься — это Каттер. Каттер, — моя дочь Лиза, моя мать Бланш Монро.

Он встал, пожал девочке руку — светлые, почти белые волосы, веснушки и крупное сложение: в отца пошла. Потом повернулся к сопровождавшей ее даме и тоже пожал ей руку. Эта женщина из тех, кто каждую секунду сражается с временем и гораздо чаще выигрывает, чем проигрывает. Каттер определил ее возраст как пятьдесят с небольшим. Выглядит едва ли старше, чем на сорок, скорее всего, благодаря огромной работе и регулярным подтяжкам.

— Рад познакомиться. Вы как-то связаны с «Монро риэлти»?

— О да! — Пожатие прохладной, крепкой руки.

— Ваш логотип теперь можно встретить повсюду. Игривые улыбки, которые Бланш ему расточала, тут же погасли, глаза обрели деловое выражение, оценивая потенциального клиента.

— А вы ищете новый дом?

— Нет, только не сейчас.

Речь Бланш выдавала южанку, а вот Лиза усвоила арканзасский выговор. Каттер в свое время потратил полгода, пытаясь избавиться от подобного говора.

— Что ж, когда решитесь, не забывайте обо мне, — смирилась она. — Уверена, что подберу вам то, о чем вы мечтали.

Значит, у бабуси под безупречным маникюром острые коготки. На данный момент Каттер копил информацию. Еще рано решать, что важно, а что нет, и он просто запоминал все происходящее, начиная от фраз и кончая выражениями лиц. Только так, по частям, можно сложить картину и узнать, что стало с потерянными деньгами.

— Дорогая, вижу, ты уже начала заниматься уборкой. — Бланш налила себе кофе. — Это так утомительно. Я не забыла, что обещала помочь, но… понимаешь, только-только сделала маникюр. И вообще, никак не пойму — почему ты проводишь отпуск подобным образом?

— Я же говорила тебе, мам, помощь мне не нужна.

— А я сама уберу свою комнату, — вставила Лиза. — Хотя мои друзья обычно не так проводят выходные, можете мне поверить.

Каттер оглядел кухню, стараясь охватить взглядом всех трех женщин. Внезапно он почувствовал тоску по старым добрым временам: прокуренные бары, пароли, зашифрованные сообщения, сверкающие лимузины, бесшумно выплывающие из тумана… Он вздохнул и расстегнул ремень с инструментами, затаив черные мысли против Джонатана Раунда и его страховых дел. Можно отправляться на обед тихо и спокойно — сегодня он не намерен продолжать возню с кладовкой.

Каттер налил соуса в кратер, проделанный им в целой горе картофельного пюре.

— Так что, если покрыть пол под ванну медью слоем три четверти дюйма, придется потом сверлить балки. — Он протянул руку, точно так же налил соуса в тарелку отцу и аккуратно поставил соусницу в красивых розочках на скатерть.

— Иногда так и приходится поступать. — Питер Мэтчет терпеливо ожидал, пока жена нарежет ростбиф на мелкие кусочки и повяжет ему салфетку. — Надо только обить балки фанерой, и все в порядке.

— А для кого это ты делаешь ванную, дорогой? — поинтересовалась Мэри Мэтчет, склонившись над тарелкой мужа.

— Ее зовут Адриана Родес, работает в банке. Муж недавно погиб в автокатастрофе.

— Что ж, очень печально. — Мать подняла глаза на сына. Взгляд — сама невинность за стеклами очков в тонкой позолоченной оправе. — Она хорошенькая?

— Угу-у…

— А сколько ей лет?

— Моложе меня.

— А тебе нравится ее дочь? Она…

— Мэри!

— Мама!

Мужчины одновременно положили конец потоку вопросов. Каттеру не хотелось, чтобы мысли матери принимали такое направление, но разве ее остановишь… В этот вечер его мысли тоже не раз обращались к Адриане Родес — трудно не вспоминать эти огромные золотисто-медовые глаза и светлые волосы, и…

«Забудь!» — приказал он себе и занялся едой. Ему и раньше кружили голову хорошенькие девушки. У него на счету два скоропостижно скончавшихся брака. Все, хватит! Больше ему неинтересно.

— Я просто рада, что ты нашел работу, вот и все, — попыталась оправдаться Мэри, садясь за стол. — Говорила на днях с твоим братом. Знаешь, его назначили старшим менеджером целого супермаркета.