Работая над этими записками, я попросил работников партийных и советских архивов прислать мне некоторые материалы тех лет. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить их за помощь: ряд документов я основательно забыл, а иные увидел впервые.

Таковы, например, страницы протокола, который велся на одном из первых заседаний бюро обкома (1946 год, сентябрь). Помнится, мы заседали долго: много накопилось дел, которые срочно надо было решать. Вот их перечень, далеко не полный:

отчет Нововасильевского райкома партии;

об охране и сохранности хлеба на заготпунктах и предприятиях Министерства заготовок;

о завозе нефтепродуктов для уборки урожая и хлебозаготовок в области;

о ходе озимого сева и вспашки зяби в Васильевском и Осипенковском районах;

о постановлении ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах»;

о подготовке к проведению третьей годовщины освобождения Запорожья от немецко-фашистских захватчиков…

В этом обилии дел, которые сразу обступили меня и которые ждали решения быстрого, было легко потонуть. Думая об этом, я пришел к выводу: текущими делами надо заниматься – никуда от этого не уйдешь, – но во главу угла надо поставить вопросы коренного улучшения организаторской и партийно-политической работы.

Первые впечатления не обманули меня. На площадке «Запорожстали» людей было очень много (в «пик» стройки – сорок семь тысяч), а коллектив не сложился. Работало около сорока строительных управлений и субподрядных организаций, подчиненных разным главкам разных министерств. Сразу же пришлось столкнуться с разобщенностью этих контор, бесконечными спорами, взаимными обвинениями. Повсюду они начинали работы и нигде ничего не кончали. Дисциплина была низкая, взаимодействия и сотрудничества никакого. Другими словами, не было всего того, что делает массу людей слаженным коллективом.

Первой моей заботой стало создание обстановки четкости, партийной требовательности. Сегодня никто без графика стройку не начнет, а тогда некоторые руководители всерьез доказывали, что он в наших условиях вообще неприменим. Это, мол, не «нормальное» строительство – разбираем завалы, вытаскиваем трубы, балки, рельсы, уцелевшие детали машин, такой труд нормированию не поддается.

Это вошло в практику: люди работали без норм, производительность труда мерили на глазок. Другими словами, план приспосабливали к узким местам, подравнивали под них темпы роста, исходили из того, что можно успеть сделать за смену или за месяц, а не из того, что нужно, совершенно необходимо сделать.

Подобные настроения надо было преодолеть, и на одном из пленумов горкома партии (по тогдашнему порядку я был одновременно и первым секретарем горкома) пришлось специально об этом говорить. Судя по стенограмме, стыдил строителей: «Посмотрите, в сельском хозяйстве, когда идет посевная, я каждый вечер получаю сводку, могу вмешаться, помочь, подбросить отстающему району горючее, запасные части. Неужели мы не можем добиться, чтобы такая же ясность была у нас на стройплощадке? Пусть трудно пока составить график для всего огромного комплекса, но на пусковых, решающих объектах он совершенно необходим. Если нет графика, – продолжал я, – если нет в наших руках средства, при помощи которого можно контролировать, требовать, поощрять, а если надо – и наказывать, то ни о каком резком продвижении дела вперед и думать нельзя».

Позицию обкома активно поддержали и директор завода «Запорожсталь» А. Н. Кузьмин, работавший здесь еще до войны, и новый управляющий трестом Запорожстрой В. Э. Дымшиц, прибывший сюда вскоре после меня. Люди они во всем были разные, но удивительно удачно дополняли друг друга.

Анатолий Николаевич Кузьмин, человек среднего роста, полноватый, носивший пенсне, сколько я помню, голоса никогда не повышал. По облику это был типичный инженер-интеллигент, и лишь много времени спустя я узнал, что он из семьи питерских пролетариев. Все в нем было: эрудиция, ум, высокая работоспособность. Пользовался он непререкаемым авторитетом в делах производства. Но больше всего мне запомнилось его спокойствие. Что-то не ладится, план срывается – Анатолий Николаевич внешне невозмутим. Пошли успехи, митинги – опять он спокоен. Ровный, деловой человек.

На заводе ему пришлось пережить тяжелое время. В августе 1941 года фашистские войска, выйдя на правый берег Днепра, начали обстреливать город. Сорок пять суток наша армия героически удерживала левобережье, и за это время только с «Запорожстали» было вывезено девять тысяч шестьсот вагонов ценнейшего оборудования. Это был подвиг: под артобстрелами, под бомбежками люди демонтировали тяжелейшие станы, паковали узлы машин, грузили их на платформы, делали маркировку, составляли монтажные схемы. Все это под контролем А. Н. Кузьмина. Завод он покинул, как капитан свой корабль, последним, буквально за полчаса до того, как на территорию ворвались гитлеровцы.

И уже через полгода группа запорожских прокатчиков работала в Новосибирске на тонколистовом стане. Электрокабель, который успели извлечь из подземных тоннелей (более девятисот километров), помог доукомплектовать десятки оборонных заводов на востоке страны. А основная часть оборудования «Запорожстали» поступила на Магнитку, где очень скоро был построен среднелистовой цех, давший стране броню из высоколегированной стали.

По характеру Дымшиц – полная противоположность Кузьмину: в оценках бывал порою категоричен, но тоже отлично знал стратегию дела и был, можно сказать, мастером тактического руководства. Любил смелые инженерные решения, мог поддержать новатора и мог осадить болтуна. Строители вообще народ специфический: на их планерках звучали, случалось, совсем не парламентские выражения. И хочу не упустить,– мягкий и доброжелательный Кузьмин тоже умел в этой обстановке отстаивать свою позицию принципиально и твердо.

Между строителями и эксплуатационниками обычно согласия нет, но Кузьмин и Дымшиц всегда находили общий язык, и конфликтов между ними я не припомню. Обком партии постоянно влиял на их отношения. В вопросе о графике оба с первых дней были со мной согласны, и в итоге он стал реальностью. Строгий суточный график увязывал воедино работы, производимые разными управлениями, помогал контролировать твердые сроки ввода объектов. Это была общая наша победа.