— А мы уже поняли, что будет, если Бреган Д'эрт обнаружат, — зловеще добавил Рай'ги. — Этот отряд прибыл в Даллабад специально, чтобы выяснить, кто стоит за всеми последними событиями. Так что чем больше мы будем расширяться, тем скорее нас вычислят. В тупом стремлении к всё большему могуществу безвестностью придется пожертвовать.

Остальные двое долго молчали. Потом Киммуриэль негромко осведомился:

— Мы попробуем изложить все это Джарлаксу?

— Обратимся к Джарлаксу, — едко уточнил Рай'ги, — или к настоящему руководителю Бреган Д'эрт?

Двое других его собеседников невольно примолкли под впечатлением такого смелого заявления. Наконец кто-то открыто утверждает, что главарь банды уступил первенство куску хрусталя.

— Наверное, самое время решить, что делать дальше, — торжественно провозгласил Киммуриэль.

Он и Рай'ги служили Джарлаксу очень-очень давно, так что прекрасно понимали, насколько серьезно это заявление. Отвоевать банду у Джарлакса — все равно что отвоевать Дом Бэнр у Первой Матери, управлявшей им железной рукой. Наемник мог оказаться даже более сильным противником — он хитер, всех видит насквозь и к тому же предусмотрел, кажется, все меры защиты.

Тем не менее, трем дроу было очевидно, что нужно делать. С самых первых дней после захвата дворца Басадони внутри банды назревал переворот.

— У меня есть осведомитель, от которого можно узнать больше о кристалле, — сообщил Киммуриэль. — Быть может, есть какой-то способ уничтожить его или, по крайней мере, на время уменьшить силу его влияния, чтобы поговорить с Джарлаксом.

Рай'ги с Бергиньоном мрачно переглянулись и кивнули.

Артемис Энтрери уже начал понимать, какие серьезные неприятности подстерегают Джарлакса, а, следовательно, и его. Вскоре после того, как большая часть банды вернулась во дворец Басадони, он узнал о происшествии в Даллабаде и понял, что приближенных не слишком радует такой оборот событий.

Собственно, его тоже. Он понимал, что недовольство Рай'ги и Киммуриэля вполне обоснованно, так как завоевательские устремления Джарлакса действительно увлекали всю банду по весьма опасному пути. Когда наружу наконец просочится правда о руководителях гильдии Басадони и оазиса Даллабад — а это неминуемо произойдет, — все банды, все вожди, все, кто обладает хоть какой-то властью, объединятся против темных эльфов. Пусть Бреган Д'эрт очень сильна — особенно теперь, когда у главаря есть могущественный кристалл, — но Энтрери не сомневался, что перед объединенными силами ей не устоять и всех наемников уничтожат.

Хотя вряд ли до этого дойдет, подумал он. Всем было ясно, что их ждет, поэтому наверняка Киммуриэль и Рай'ги очень скоро предпримут что-то против Джарлакса. Их недовольство растет с каждым днем, а высказывания становятся все смелее.

Энтрери вдруг задумался: а не сам ли кристалл исподволь готовит переворот, как делала это Ллос, сея раздор среди своих подданных? Может, Креншинибон считает, что псионик или чародей были бы лучшими хозяевами? Или же переворот назревает потому, что осколок сознательно подталкивает Джарлакса, если не вынуждает впрямую, к таким действиям, которые к нему приведут?

Но как бы то ни было, для Энтрери все это могло кончиться плачевно, несмотря на все его волшебные приобретения. Только Джарлакс оставался залогом его безопасности.

Держась в тени и не привлекая к себе внимания, убийца проходил среди уличного сброда и, занятый собственными мыслями, свернул на знакомую улицу. Надо найти какой-то способ вернуть Джарлаксу власть над бандой, причем крепкую. Необходимо, чтобы он целиком и полностью владел солдатами Бреган Д'эрт — и телами их, и душами. Только в таком случае можно отвратить удар.

Да, нужно как-то укрепить положение Джарлакса. А потом постараться убраться как можно дальше от темных эльфов и их опасных игр.

Привратников «Медного муравья» приход Энтрери ничуть не удивил, они сообщили, что Двайвел ожидает его сегодня и ее можно найти в задней комнате,

Он понял, что ей уже известно о последних событиях в Даллабаде, и тряхнул головой — изумляться нечему, ведь именно ее поразительное умение добывать свежие новости и привело его сегодня к Двайвел.

— Это был Дом Брукаля из Мемнона, — сообщила она, едва Энтрери вошел в комнату и плюхнулся на мягкую подушку.

— Быстро же они засуетились.

— Хрустальная башня в пустыне — все равно, что маяк на берегу, — ответила Двайвел. — Зачем только твои товарищи изо всех сил привлекают к себе внимание, когда им так необходима Тайна?

Энтрери промолчал, но все опасения весьма красноречиво отразились на его лице.

— Они делают ошибку, — заключила Двайвел. — У них ведь есть Дом Басадони, которого вполне достаточно для прикрытия их торговых дел. Зачем им больше, к чему разжигать войну, в которой все равно не победить?

Энтрери молчал.

— А может, в этом и была настоящая цель выхода на поверхность? — с тревогой спросила она. — И тебя, вероятно, тоже ввели в заблуждение, убедив, что им нужна прибыль, когда на самом деле они — просто авангард войска завоевателей и принесут разрушения Калимпорту и всему Калимшану?

— Я хорошо знаю Джарлакса. — покачал головой убийца. — Он здесь ради наживы. Он всегда так действует. Не думаю, что он ввязался бы в такое опасное дело, как военный поход. Он не военачальник. Корыстолюбец, и все. Слава нужна ему меньше, чем комфорт.

— И, тем не менее, он кличет беду, воздвигая башню, заметную, как бревно в глазу, — ответила Двайвел. Прищурясь, она внимательно посмотрела на собеседника. — Что это такое?

— Что тебе известно о Креншинибоне? — спросил убийца. — О хрустальном осколке?

Двайвел хмыкнула и на секунду задумалась.

— Почти ничего, — наконец признала она. — О башне немногим больше.

— Он обладает почти неограниченной властью, — сказал Энтрери. — Но я не уверен, что его цели и цели Джарлакса совпадают.

— Многие волшебные предметы обладают независимой волей, — сухо заметила Двайвел. — И к добру это почти никогда не приводит.

— Узнай о нем все, что только возможно, — велел убийца, — и побыстрее, пока весь Калимпорт не полетел в тартарары. — Он помедлил, раздумывая, как следует действовать Двайвел, учитывая недавние события. — Попытайся узнать, как он достался Дзирту и где…

— А кто такой, Девять Проклятых Крутой, этот Дзирт? — спросила Двайвел.

Энтрери хотел рассказать ей все, но передумал, усмехнувшись при мысли, насколько велик мир.

— Это тоже темный эльф, — ответил он, — только он умер.

— Ах, этот, — поняла Двайвел. — Твой соперник. Тот, которого ты называл «До'Урден».

— Выбрось его из головы, как выбросил я, — велел Энтрери. — Я вспомнил его здесь лишь потому, что именно от него помощники Джарлакса и получили кристалл. Они выдали себя за одного знаменитого жреца, Кэддерли, кажется, он обретается где-то в горах Снежных Хлопьев, и его ученика.

— Путь неблизкий, — заметила Двайвел.

— Но он того стоил, — ответил Энтрери. — К тому же мы оба знаем, что для магов расстояние не имеет большого значения.

— Это тебе дорого обойдется.

Молниеносным движением убийца вскочил со своего мягкого сиденья и устрашающе навис над Двайвел, потом наклонился и потрепал ее по плечу правой рукой в перчатке. Она все поняла.

«Именно этого ты и хотел с самого начала», — обратился Киммуриэль к Яраскрику.

В ответ на такое прямое заявление иллитид изобразил изумление. Но он действительно хотел, чтобы все сложилось так, как сложилось, потому и объяснил дроу, как воспрепятствовать внушениям Креншинибона.

«Кто же будет им владеть? — спросил Яраскрик. — Ты или Рай'ги?»

«Рай'ги, — ответил псионик. — Они с Креншинибоном будут отлично дополнять друг друга — так ему внушил сам кристалл».

«Это вы так считаете, — отозвался иллитид. — А Креншинибон может воспринимать вас обоих как угрозу себе, что вполне вероятно и разумно. Он попросту заманивает в ловушку, чтобы полностью уничтожить вас и ваших товарищей»,