— Они отвезли ее в родильное отделение на третьем этаже. Нам сказали, что мы можем подняться в комнату ожидания там же.

— Тогда пойдем, — сказала я.

Боковым зрением я видела, как агент Блевинс переговаривался по крошечному передатчику, и предположила, что он отчитывался о нашем изменившемся местонахождении. Я знала, что он не мог сообщить нам больше информации, и постаралась не зацикливаться на этом. Все люди в ФБР знали об опасности для нашей семьи больше, чем мы сами. Сам этот факт, даже исключая остальные причины, бесил меня, но мне следовало сосредоточиться на Эбби.

Мы нашли лифт и протиснулись внутрь всей своей компанией из одиннадцати человек, включая агента Блевинса. Лифт слегка осел вниз, когда он зашел в него, но его это, казалось, не побеспокоило. Оливия нажала кнопку и двери закрылись. Дети вели себя нехарактерно тихо, пока красные цифры на дисплее сменялись этаж за этажом. Наконец, двери открылись, Трентон вышел из лифта, и мы стали выбираться вслед за ним.

Трентон тут же вытащил телефон и посмотрел на агента Блевинса.

— Вы слышали что-нибудь от Перкинса?

— Он прибыл на место. В настоящее время он ждет, когда миссис Мэддокс сядет в машину. Охранник клуба создает небольшие неудобства.

Трентон улыбнулся.

— Это Дрю, их вышибала. Хороший малец. Мне стоит позвонить ей. Сказать, что ей стоит поехать с ним.

Агент Блевинс коснулся уха.

— Она в машине, сэр. Агент Перкинс доставит ее в больницу в ближайшее время.

Трентон выглядел удовлетворенным и убрал телефон, после чего обратился к дежурящей медсестре. Женщина с большими зелеными глазами и платиновыми волосами, подстриженными под боб, проводила нас в зал ожидания, несмотря на то, что большинство из нас отлично знало, где он находится. Третий ребенок Трэвиса и Эбби будет уже шестым внуком Мэддоксов, рожденным в Икинсе. Мы все были хорошо знакомы с родильным отделением.

— Сюда, — сказала медсестра. — Автоматы с едой и напитками за углом. — Она указала на комнату и в коридор справа. — Мы проинформируем вас, когда появится новая информация.

— Ребенок появляется раньше срока, но с ним все будет нормально, верно? — Спросила я.

Медсестра улыбнулась:

— Весь наш персонал наготове, чтобы убедиться, что он получит лучший из возможного уход.

Я повернулась к своей семье.

— Думаю, он просто услышал, что Стелла уже появилась на свет, и очень хотел встретиться с ней, — сказала я с натянутой улыбкой. Никто мне не ответил, и лишь Шепли погладил мою ногу. Ради Джеймса и Джессики я старалась не показывать беспокойства. Срок Эбби подходил лишь через семь недель, и даже если роды пройдут хорошо, мы не будем знать, что произойдет после них. Взрослые, которые сидели крайне тихо и полностью отличались от тех людей, которые обычно создают атмосферу радостного возбуждения в этой комнате, были лишним показателем того, что что-то не так.

Сестра вернулась с одеялами и подушками.

— Это на случай, если дети захотят немного отдохнуть. Они сделали УЗИ, и врач сейчас оценивает состояние ребенка. Он считает, что во избежание риска заражения и осложнения для мамы и ребенка будет лучше приостановить роды.

— Могу я ее увидеть? — Спросила я, стараясь сохранить спокойный голос.

Медсестра задумалась на секунду, после чего кивнула.

— Конечно.

Я чмокнула Шепли и помахала детям. Шепли выключил свет, а Трентон с Оливией начали раскладывать одеяла и подушки на диванах. Дети заныли, но потом залезли в сооруженные кровати.

— Мамочка! — Воскликнул Эмерсон.

— Я буду прямо по коридору, — сказала я. — Папочка подоткнет тебе одеяло, и я буду сидеть рядом с тобой, когда вернусь.

— А когда ты вернешься? — Спросил Элай, надувшись и пытаясь не заплакать.

— Скоро. Еще до того, как ты уснешь. А пока что обними своего брата.

Элай повернулся ко мне спиной, закинув руку на Эмерсона. Шепли сел рядом с Эзрой и подмигнул мне, а затем я оставила их, последовав в палату Эбби за медсестрой.

Подошвы моих туфель эхом раздавались в коридоре, стены которого были оклеены обоями теплого цвета, резко контрастирующего с холодными белыми кафельными полами. На стенах висели совместные фотографии матерей и младенцев и традиционные фотографии улыбающихся семей, будто показывающие, что такое нормальность. Большинство людей уходят домой и имеют дело с коликами ребенка или послеродовой депрессией, а кто-то с неблагополучной семьей. Многих ждут насилие, наркотики, отсутствие безопасности, бедности, страх. Новоиспеченные матери каждый день покидают это место и возвращаются домой с запечатленными в мозгу безупречными роликами из рекламы подгузников, где мамы в безупречной детской сидят с ребенком в кресле-качалке.

Следующий месяц эти же мамы будут умолять своего ребенка поспать ранним утром, будут открывать дверь с рвотой на рубашке и выбирать, что лучше сделать — принять душ или поесть, убраться или поспать. Я задавалась вопросом, много ли семей из четырех человек на самом деле покидали родильное отделение в стабильном как финансовом, так и эмоциональном состоянии?

Потому что сейчас появляющегося на свет малыша ждали два прекрасных родителя, которые безумно его любили, и большая любящая семьи, но все же нам всем была необходима защита федеральных агентов. В любом случае, что же такое нормальность?

Я замерла в середине коридора, наконец-то начиная складывать все происходящее вместе. Отец Эбби, Мик, спутался с мафией Вегаса, и она не один раз сталкивалась с ними, чтобы спасти отца. Интуиция подсказывала, что и на этот раз Мик был замешан, но я не могла понять, как в эту картину попадал Томас. Что им было от него нужно ?

Медсестра остановилась перед деревянной дверью, положив на нее одну руку, а второй взявшись за ручку.

— Все в порядке? — Спросила она, замерев, когда поняла, что я от нее отстала.

— Да, — ответила я, подходя к двери.

Как только девушка стала толкать дверь, другая медсестра дернула ее на себя и практически врезалась в нас.

— Я веду ее сестру к...

— Простите, — сказала медсестра. — Никаких посетителей в данный момент. Мы перевозим ее отделение реанимации для новорожденных. Сегодня она родит ребенка.

Она прошла мимо нас, и я заглянула внутрь, пока дверь медленно закрывалась. Несколько медсестер лихорадочно носились вокруг Эбби, но я не смогла ее разглядеть. Я успела лишь увидеть Трэвиса, который, обернувшись, смотрел на меня со страхом в глазах.

ГЛАВА 13

Тэйлор

Как только колеса самолета коснулись асфальта аэропорта О'Хара в Чикаго, я отключил в телефоне режим «в самолете» и стал наблюдать, как множество сообщений заполнило экран. Еще до нашего взлета папа написал, что все приехали в больницу с Трэвисом и Эбби. Согласно новым сообщениям, ребенок все еще не появился на свет, но Эбби была близка.

Я прокручивал сообщение на экране, пока не наткнулся на то, что меня заинтересовало: это было групповое сообщение от Шепли для меня, Тайлера, Фэйлин и Элли.

« В зоне получения багажа будет ждать федеральный агент, который отвезет вас в больницу. Номер его машины 978 GOV. НЕ просите никого вас подвозить. Такси не берите. Объясню позже. »

Я нахмурился и посмотрел на брата, держащего в руке телефон. Он еще читал сообщения, но кивнул мне, показывая, что увидел эти строки. Я наклонил свой телефон, давая прочитать сообщение Фэйлин, которая сидела с Хэдли через проход от нас с Холлисом. Она наклонилась, прищурившись. Ей уже пару лет нужны были очки, но она все от них отказывалась.

— Можешь разглядеть? — Спросил я.

— Да, я могу разглядеть, — она откинулась назад, путая мое желание поделиться информацией с подкалыванием.

— Детка, — начал я, но она уже смотрела в окно, приобняв Хэдли.

Я откинулся назад, положив голову на подголовник.

— Она просто устала, — сказал Холлис.

Я похлопал его по колену, не смотря в глаза. Мы все устали. Было грустно слышать объяснения, почему мы больше друг друга не слушали, от Холлиса. В какой-то момент нашего пути мы стали слышать оскорбления вместо вопросов. Я вздохнул. Я не знал, как это исправить.