— Ну что же, — замялся Лойо Майо. — Мы хотели увековечить имя…

«Увековечить… — подумал Нескуба. — Вот это оптимизм! Совершенно не отдает себе отчета, в каких «благоприятных условиях» мы оказались. И связи с Землей давно нет…»

— Ну, если вы… — вздохнул Лойо Майо. — Что ж, пусть будет Гулливер.

В заключение разговора Нескуба подчеркнул, что первое дело сейчас — наблюдения за ближайшим космосом, хотя он и кажется пустынным, так как для «Викинга» это жизненно необходимо. В знак полного согласия молодой астроном утвердительно кивал головой, но капитан не был уверен, что он усвоил важность задания. Однако переспрашивать не было времени — нужно было зайти в мастерскую, которая выбилась из графика, и помочь инженерам на месте. Оставив за командным пультом первого пилота Саке Мацу, Нескуба отправился туда. Шел длинным узким коридором, напоминавшим ему улочки старой Риги — прекрасного города, где изучал он тонкости радиодела и познал жаркий ритм Эолиного сердца. Впрочем, воспоминания ненадолго отвлекли внимание капитана. Усилием воли отогнал он их за окоем сознания и сосредоточился на гравитационном трансформаторе. Это ведь оригинальная, смелая идея — расщепление гравитонов! Только бы преодолеть некоторые технические трудности. Хватит ли энергии? Где-то в глубине души шевельнулось сомнение, даже что-то похожее на разочарование (ведь до сих пор с гравитонами не было ни одного удачного эксперимента), но капитан твердо решил довести дело до конца. Собственно, альтернативы и не было: если попытка сорвется, тяготение их раздавит.

В мастерской Нескуба повеселел: инженеры работали дружно — двое монтировали соленоид, трое возились у редуктора. Слышались жужжание моторчиков и писк зуммеров измерительных приборов.

Капитан одобряюще кивнул: давайте, мол, давайте! Облачившись в рабочий комбинезон, взял чертеж детали и принялся составлять программу для автоматического станка. Инженеры только переглядывались, видя, как четко и умело работает капитан.

Потребовалось почти сорок восемь часов изнурительного труда, чтобы изготовить все узлы гравитационного трансформатора. Молодые инженеры едва держались на ногах, а у капитана шумело в висках, как шумит Рижский залив в непогоду. Был момент, когда Нескуба подумал об усиленном питании и уже хотел дать разрешение сорвать пломбу с того люка, где хранился энзе, но сдержался, быть может, просто-напросто из упрямства. «Еще не так тяжело, — подумал он. — Оранжерея обеспечивает белками, а объедаться нечего».

Теперь нужно было смонтировать трансформатор на обшивке корабля — в открытом космосе, а это еще сложнее. Тот, кто побывал в космосе, знает, что работать в скафандре, даже привыкнув, не очень легко. Но трудности не пугали инженеров — они работали с молодецким задором.

И вот настала-таки наконец долгожданная минута, и радостная весть облетела все секции «Викинга»: гравитационный трансформатор установлен, отрегулирован, к нему подведен кабель высокого напряжения, и аппарат готов к испытаниям!

«Викинг» давно не знал такого подъема. Особенно женщины радовались — как дети. Даже медиков охватила эйфория — смех, шутки, восклицания, сияющие глаза. Откуда у них такая энергия взялась! Эола обхватила могучую шею мужа, повисла на ней, подогнув ноги в коленях, и ожгла его поцелуями.

— Не дурачься, — пытался успокоить ее капитан. — Еще неизвестно, что получится…

Конечно, положение было неопределенное, и даже сами авторы проекта не проявляли чрезмерного оптимизма. Но ведь как хотелось, чтобы свершилось чудо! Все прочие опасности, подстерегавшие их на пути к цели, были ничто в сравнении с этой реальной бедой, которая их уже настигла. Вырваться, во что бы то ни стало вырваться из беспощадных лап этого дикого гравитационного поля! Оправдает ли надежды похожий на пушку аппарат, установленный на носу корабля?..

Высвободившись из Эолиных объятий, Нескуба сел в свое кресло у командного пульта, и в ту же минуту прозвучал его приказ:

— Всем занять свои места! Стартовая готовность….

Без суеты и паники бросился экипаж выполнять команду Спустя несколько секунд воцарилась на «Викинге» полная тишина. Казалось, даже осциллографы, вытаращившие свои зеленоватые глаза, настороженно прислушиваются: когда же начнется?

Если эксперимент удастся и трансформатор пробьет туннель в гравитационном поле, «Викинг» резко рванется вперед и помчится, как пуля из дула пневматического ружья. Часов двести такого полета — и корабль вырвется на свободу. О, тогда они будут начеку!

Нескубу охватило нервное оцепенение, но голова работала четко, как хорошо налаженная электронная машина. Перед ним на пульте один за другим вспыхивали зеленые сигналы — знак готовности секций, узлов, приборов. Зеленое созвездие немного успокоило капитана. На экране он видел, как спускаются с поверхности корабля физики и инженеры, любовался их ловкими движениями. «Молодцы, с выдержкой, — подумал он. — Такие не отступятся, будут бороться, пока бьется сердце». Бросил взгляд на обзорный экран — бездонная пропасть космоса дохнула холодом опасности. Физически ощутил, будто бы падает в эту холодную, жуткую пропасть, наполненную мраком. Даже вздрогнул и хотел выключить экран. «Не начинается ли агорафобия?»[2] Заставил себя смотреть в бесконечное пространство, где глазу не на чем было сосредоточиться, — ни одной точки! И чувство страха постепенно исчезло. Коррекция не нужна, корабль и так сориентирован дюзами в сторону падения.

На вопросительный взгляд старшего физика Хоупмана, который занял свое место у пульта, Нескуба спокойно кивнул: можно начинать.

Физик протянул руку к щитку и взялся за рукоятку рубильника. В то же мгновенье начало меркнуть и вскоре погасло освещение на всем корабле, остановились многочисленные электромоторы, бытовые и всякие вспомогательные приспособления: энергосистема «Викинга» подключилась к гравитационному трансформатору.

Это была кульминационная минута эксперимента, и кто бы смог измерить напряжение, охватившее каждого в ожидании неизвестности! Ведь сейчас, в этот самый момент, решается их судьба: то ли камнем падать в бездну, то ли птицей выпорхнуть из нее…

«Викинг» рванулся вперед, и это хорошо почувствовали сидевшие у командного пульта — их прижало к спинкам кресел, и в висках зашумела кровь. Но не успели они обрадоваться, как этот короткий миг остановился, словно наткнувшись на мягкую, но неподатливую стену. Сперва она прогнулась, однако трансформатору не хватило мощности, чтобы ее пробить. Спустя некоторое время новые расчеты показали, что даже во сто крат большая мощность не помогла бы: сила тяготения оказалась слишком велика.

Хоупман взглянул на капитана и опустил голову. Выключил рубильник. Оба поняли: это поражение, страшная катастрофа, которой нельзя избежать.

Нескуба находился все еще в подавленном состоянии, когда Лойо Майо молча положил перед ним несколько фотографий. «Опять со своей туманностью…» — не без досады подумал капитан и уже хотел отодвинуть карточки, не сейчас ведь этим заниматься!

— Нет, вы посмотрите, пожалуйста. Видите Эолу… то есть Гулливера?

— Ну вижу. И что из этого? — В голосе капитана слышалось раздражение.

— А вот на этой нет.

Нескуба почти закричал:

— Нет? Ну так что же? Зачем мне эти ребусы?

— Это не ребус, а еще одно историческое открытие, — торжественно проговорил молодой астроном. — Нам посчастливилось сфотографировать покрытие космической туманности неким темным объектом. Вот здесь, посмотрите, Гулливер снова выглянул!

Болезненный спазм перехватил горло капитана.

— Так получается… что…

Лойо Майо закончил за него:

— Да, это та самая гипотетическая дыра. Коллапсирующая звезда. И мы зафиксировали ее впервые в истории. Ни один астроном на Земле…

Нескуба прищурился и холодно спросил:

— А представляете ли вы, что означает это для нас?

Лойо Майо пожал плечами:

— Это уже другая тема, капитан.