– Разберитесь с ним, – приказал я Лету.

Он шагнул наперерез этому крысиному гестаповцу, но тот недовольно махнул ему, повелевая отойти. Однако старина Лет, вместо того, чтобы подчиниться, снова исполнил свой коронный трюк – удар с поворотом корпуса – и отбросил противника в сторону. Последовав за ним. Лет стоял и смотрел, как тот пытается встать сначала на четыре, а потом на две ноги. Потом он что-то сказал ему своим тявкающим голосом, и полицейский ползком попятился, а затем, с трудом поднявшись, побежал обратно и скрылся за дверью, из которой незадолго до того вышел.

Лет не задерживал его. Он подошел к нам с очень довольным видом.

– Нам повезло, что мы его встретили, – сказал он. – Это лейтенант Дрф. Он шел поднять по тревоге гарнизон: до него дошли слухи, что поблизости бродят беглые рабы. Я сказал ему, что это программа ознакомления новых работников с местностью, что мы ее участники и что никому, под страхом смерти через удушение, не дозволено нам мешать. Это даст нам хоть какую-то передышку.

– Да врет он все! – встрял дружище Гас, надвигаясь животом на майора йлокков. – Наверное, велел тому типу поджидать нас у казармы.

Лет чуть отступил и сделал знак, чтобы все отошли назад, оставаясь лицом к лицу с Гасом. Я-то понимал, что сейчас случится, но, как я уже говорил, Гас учился медленно – все еще медленно. Резкий удар с поворотом корпуса заставил его согнуться пополам, скорчившись от боли; он сел на землю и начал клясть все и всех, на чем свет стоит. Я велел ему заткнуться и встать в строй.

Лет встретился со мной взглядом.

– Вы же понимаете, полковник, что недопустимо подвергать сомнению честность королевского офицера, – сказал он.

Я кивнул.

– Не беспокойтесь, больше это не повторится, – заверил я его. – Прикажите продолжать движение.

Несколько горожан остановились посмотреть на нас. Опрятная молодая особа женского пола с корзинкой в руке подбежала к Смовии, предлагая ему выбрать что-нибудь из того, что в ней лежало. Вероятно, это была еда. Он понюхал, вежливо кивнул в знак благодарности, выбрал один плод, осторожно попробовал, а затем откусил большой кусок. Это был какой-то фрукт, очень похожий на сушеный абрикос. Все еще жуя, он торопливо подошел ко мне.

– Полковник, – произнес он, – эта молодая девушка больна – я чувствую запах гниющих апельсинов. После того, как она так по-доброму к нам отнеслась… Попробуйте, это очень вкусно! – он протянул мне фрукт. – Пожалуйста, сэр, – умоляюще продолжал он, – позвольте мне ввести вакцину – мы можем спасти ей жизнь!

Минни подошла поближе, заинтересовавшись, что здесь происходит.

– Дямови хороший, – сказала она просительно. – Дялковник, скажи «Ja visst», ну, пожалуйста. Дялковник, ну, скажи.

– Да, конечно, отличная идея, – сказал я, останавливая колонну. Теперь и я жевал жесткий вкусный плод. Остаток я протянул Минни, она схватила его с радостным возгласом обычной десятилетней девчонки. Смовия вернулся к девушке-крысе и с помощью жестов и нескольких йлоккских слов, бывших в его распоряжении, заставил ее сесть на оказавшуюся поблизости каменную стенку. Отвернув край ее накидки, он обнажил ее руку, поросшую густой пушистой шерстью, и стал рыться в своем маленьком черном чемоданчике. Она смотрела, словно зачарованная, но не сопротивлялась, когда он вынул впрыскиватель, прислонил к ее запястью и ввел ей дозу вакцины. Затем он позвал Лета.

– Велите ей идти домой и немедленно ложиться, – сказал он озадаченному офицеру. – Пусть ничего не ест. Я постараюсь завтра ее навестить.

Лет старался к ней не приближаться, но распоряжение доктора передал.

– Мы не должны к ней подходить близко, – сказал он. – У нее Погибель. Я чувствую запах. Она умирает.

– А может быть, и нет, – сказал ему Смовия. – Пусть делает, как я сказал. Пойдите за ней, узнайте, где она живет.

Он уже все сложил на место и был готов продолжать путь.

Мы добрались до казармы без особых приключений. Она представляла собой длинный узкий барак с койками, сильно пахнувший крысами. Лет направился внутрь, сержант Двд шел впереди него.

В здании располагалось несколько местных отрядов, но они бегом покинули его через заднюю дверь. Майор вышел оттуда с довольным видом.

– Никаких проблем, полковник, – сказал он. – И думаю, что смогу завербовать большинство из них, если вы меня отпустите.

Не дожидаясь моего одобрения, он во весь голос позвал Двда и послал его за выгнанными бездомными солдатами. Мы устроились внутри, выкинув сначала пахнувшие крысами постели. Койки были очень узкие, но мы устали.

Я дежурил первым, а спустя два бесконечных часа меня сменил Хельм. Нас никто не потревожил. Потом я заснул как убитый и проснулся, когда вернулся сержант Двд. Он тянул за собой еще одного рядового, а изгнанные солдаты тащились за ним. Двд доложил, что эти кадры, двадцать пять рекрутов самой хорошей выучки, какую только можно найти в Йлоккии (они, по крайней мере, знают команды «смирно», «построиться» и «атака»), готовы вернуться к старым обычаям. Потом было много разговоров, потому что каждый старался рассказать другим, как его заставили сотрудничать с Двухзаконными пришельцами. Им были очень интересны мы, люмонги. Они никак не могли поверить, что мы не тупые животные, пока мне все это не надоело и я не обругал их на своем ломаном йлоккском. Тогда они сразу занялись делом и начали вводить в курс событий наш первоначальный контингент, большинство из которого они знали раньше.

К наступлению темноты у нас уже был крепко сплоченный хороший отряд, вроде бы рвущийся в бой. Приверженцы Двух Законов забились в лучшую гостиницу города. Они должны были стать нашей первой целью.

– Полковник, – озабоченно обратился ко мне Хельм. – Я считал, что двухзаконники собирались напасть на нас. Майор Лет говорил…

В этот момент ближайшее окно разлетелось вдребезги, и на пол барака около нас со стуком упал обернутый в бумагу кирпич. Хельм развернул его и показал обертку майору.

Лет поглядел на густо исписанный листок и отбросил его в сторону.

– Дураки! Это обычное объявление о «Вознаграждении за сбежавших рабов», только снизу приписано несколько леденящих кровь угроз. Называют мое имя: я вроде теперь враг народа, предатель, вор, лжец и так далее!

Я слышал, как он скрипнул зубами.

– Полковник, нам лучше приготовиться, – сказал он напряженным голосом, – этот сброд будет атаковать казарму.

– Будут они ждать темноты? – спросил я.

Он покачал головой, отвергая эту мысль.

– Эти типы не любят ночных действий. Я предлагаю, полковник, – почтительно продолжал он, – перестроить мой отряд в оборонительную позицию и ждать атаки. Глупо будет бродить туда-сюда и бессмысленно подставляться под удар.

Я согласился с ним, и он немедленно стал выстраивать толпу йлоккских солдат по трем различным отрядам, группируя их в отделения и определяя подчиненность. Он заставил их нагромоздить койки поперек барака, создав оборонительный барьер. Я указал им на то, что для людей он был слишком низок, и они стали его наращивать повыше. Мне было непонятно, какой атаки ожидал он от противника, не обладающего метательным оружием.

– У них есть некоторый запас захваченного оружия, – объяснил майор. – Ведь все эти ребята – ветераны рейдов… хм…

– По захвату рабов, – докончил я фразу.

В это время началась артподготовка, но она представляла собой только массированный огонь из мелкокалиберного оружия, а не пятидесятимиллиметровых орудий. Мы все бросились на пол, когда боковые стекла взорвались и посыпались внутрь, обдавая нас тучей щепок и осколков стекла.

Это продолжалось несколько секунд. Затем Энди поднял голову, я было заорал на него, но он крикнул мне:

– Они движутся на нас, сэр! Я сейчас одного достану, – и выстрелил. К стрельбе тотчас присоединились мы со Смовией и еще несколько наших туземных помощников, у которых были пистолеты. Но вскоре я должен был их отозвать, напомнив, что стрелять надо только по доступным мишеням, чтобы сберечь патроны, которых у нас было мало. Эта мысль была йлоккам непривычна, так как они знали лишь свое энергетическое оружие, не требующее подзарядки.