– Да... – драконесса с болью зажмурилась. – Он страдает. Я попробую, Трогг. Применю всё, что знаю.

– Но?... – золотой дракон тревожно приподнял хвост.

– Но это не болезнь, – Тейнар опустила голову. – Это лишь пробуждение Дара. Я прошла сквозь это, все мы прошли сквозь это, а Тари... – она вздохнула. – ...он мужчина, Трогг. Мало кто из драконов выдерживает пробуждение Дара.

Крылатый нахмурился.

– Я не слышал об этом.

– Об этом не говорят без нужды, – сухо ответила Тейнар. – Проследи, чтобы и дальше не говорили.

Трогг медленно кивнул.

– Хорошо, целительница.

– Мы с Тари должны удалиться в пустыню, – Тейнар сверкнула глазами. – Никакой слежки, иначе я лишу всех вас дара Вызывать.

Дракон отпрянул. Затем, через силу, кивнул. Тейнар молча отвернулась и подошла к ребёнку.

Внутренним оком она ясно видела ауру малыша. Не особенно сильная, аура тем не менее была чёткой и вполне сформированной, что для шестилетнего дракончика означало исключительную цельность, завершённость Дара. У самой Тейнар в этом возрасте аура была вихревой, многонаправленной...

«Но Тари – дракон. У них всё иначе» – вспомнила драконесса. Тяжело вздохнув, она опустилась на тёплые камни рядом с малышём.

– Эй, Тари, – весело позвала Тейнар. – Привет.

– Доброго неба, – грустно ответил дракончик. Усталость и боль в его голосе ранили слух.

– Я целительница из южной дельты, меня пригласили специально ради тебя.

– Я знаю, Тейнар – Тари повернул к ней изумрудные, налитые кровью от недосыпания глаза. – Я умру, ведь правда?

Драконесса содрогнулась.

– Нет, – сказала она твёрдо. – Не пройдёт и декады, как ты выздоровеешь.

Маленький дракон медленно опустил голову.

– Я не уверен, что хочу этого, – ответил он едва слышно. – Наверно, я уже не смогу жить без них.

«Так и есть!» – Тейнар дёрнула хвостом.

– Без кого, Тари? – спросила она осторожно. И даже не заметила, что перестала дышать в ожидании ответа.

**Почему ты так долго молчал?**

**Я спал, наверно...**

**Спать? Что это?**

**Это когда не чувствуешь ни тепла, ни холода, ни запаха, ни вкуса**

Удивление.

**Но зачем же ты тогда спишь?**

**Не знаю... Просто иногда бывает, я чувствую на чём лежу – потом не чувствую – потом опять чувствую. Я назвал это «сон», поскольку в это время в темноте начинают крутиться какие-то гладкие, плавные... штуки.**

**Какие штуки?**

**Я на такой лежу... Думаю, на такой. Она тоже гладкая, иногда – мокрая. Во «сне» мокрая не бывает.**

Долгая пауза.

**У мамы в памяти есть что-то похожее. Называется «смерть». Только она помнит, что «смерть» – это навсегда, и больше ты говорить совсем не сможешь.**

**Наверно, у меня тоже бывает «смерть», только не насовсем...**

**Ага, наверно... Но мама помнит, смерть – это очень больно**

**Я знаю про боль. Однажды мне на руку налилось что-то такое... как будто много маленьких зубов кусало, потом долго трогать кожу не мог.**

**А, знаю! Это называется «горячее»!**

**Наверно... Я не хочу больше боли. Она неприятная.**

Грусть.

**А мне скоро будет очень больно, я знаю.**

**Почему?!**

**В памяти мамы есть, как она вылуплялась. Это больно, надо бить головой в твёрдое, пока оно не сломается... Зато потом – свет!**

**Свет? Ты увидишь свет?!**

Радость.

**Увижу! И тебе покажу, я уже знаю как.**

Робкая надежда.

**А... а какой он, свет?**

**Мама помнит – очень красивый. Очень приятный, наверно.**

**Я широко-широко раскрою рот! Ты только покажи свет, я хочу... видеть...**

**А что с твоими глазами?**

**Глазами?... Что это?**

**Это маленькие, на лице, мокрые всегда.**

**А! Они у меня тоже есть.**

**Тогда почему ты не видишь?**

**Не знаю... Может, я тоже живу в этом... как ты сказал? Яйце.**

**Тогда вылупляйся поскорей!**

**Я не умею...**

**А я помогу! Вот только сам вылуплюсь сначала.**

Надежда.

**А скоро?...**

**Скоро! Мама помнит – совсем скоро уже.**

**Я буду ждать.**

Тейнар и Тари лежали в тени древней колонны, одиноко торчавшей из песка посреди пустыни. Дракончик выглядел очень плохо, чувствовалось, он держится лишь диким напряжением воли. Тейнар со всё большей тревогой поглядывала на малыша.

– Ты говорил о снах... – целительница внимательно следила за реакциями ребёнка. – Но ты уже две декады не спишь.

– Я боюсь заснуть, – тихо ответил Тари. – Не хочу... Не хочу снова пережить тот день.

Тейнар ласково погладила дракончика крылом.

– Что тебе снится, маленький?

Молчание.

– Тейнар, – Тари поднял взгляд. – Я ещё никому не рассказывал своих снов.

– Малыш, я хочу помочь тебе!

– Я... я не могу... – с мукой выговорил дракончик. – Это нельзя рассказать. Сны... Я же не глупый, я понимаю что это никакие не сны. Сны такими не бывают, сон – творение нашего разума, а я бы ни за что не придумал... такое.

Тейнар удивлённо моргнула.

– Ты сам это понял, Тари?

– Я многое понял за последнее время.

Дракончик кивнул на колонну, в тени которой они лежали.

– Это работа не наших предков, – сказал он тихо. – Теперь я знаю, что давным-давно, в мире жили не только драконы.

Молчание.

– Ты видел во сне... странных существ? – мадленно спросила Тейнар.

– Я был одним из них! – неожиданно крикнул малыш. – И не только им!

Внезапно содрогнувшись, дракончик прижался к груди Тейнар и разрыдался. У драконессы едва не остановилось сердце.

– Помогите мне... – взмолился Тари. – Пожалуйста! Избавьте меня от этих снов, верните в реальный мир! Я не хочу, я не могу больше! Боль... боль, боль, боль!

Он весь дрожал.

– Мама никогда не говорила... Никто не говорил, что такое бывает! Никто! Никто! Они все лгут, весь мир – обман!

Несколько минут тишину в пустыне нарушали лишь всхлипывания дракончика. Ветер плавно, с бесконечным терпением гнал песчинки на север, вдали над оазисом реяли птицы... И горело белое небо.

– Тари... – Тейнар медленно закрыла глаза. Решение было принято. – Не плачь, мой маленький брат.

– Они лгали... – сквозь слёзы повторял дракончик. – Они лгали...

– Нет, Тари – спокойно сказала Тейнар. – Они не лгали.

Малыш поднял глаза, полные слёз.

– Как?...

– Они просто не знают, – тихо сказала Тейнар.

Поднявшись, драконесса подошла к колонне и, глубоко вздохнув, провела крылом по древней кладке. Тари вздрогнул.

– Я... я видел эти буквы! Во сне!

– Да, маленький, ты их видел, – печально ответила Тейнар. – Мне жаль, Тари. Но болезнь твоя неизлечима.

Опустившись на песок, она подняла ребёнка и заглянула в его глаза.

– Мы, целители, называем это Даром. Но только шесть драконов во всём мире знают, что на самом деле надо говорить – Дар Помнить.

Дракончик всхлипнул.

– Какой же это дар!.. – вырвалось у него. – Так... больно...

– Это величайший дар, Тари – негромко сказала Тейнар. – Много веков назад, мы, шестеро избранных, забрали у всех остальных память о проклятом времени, что видишь ты во снах. Мы сделали это, чтобы дать им спокойствие, чтобы боль и горе оставили наконец наш народ, чтобы очистить будущее от кровавого наследия прошлого.

От удивления дракончик даже прекратил всхлипывать.

– Но... как... вы?

– Не мы, – понимающе улыбнулась Тейнар. – В те времена жили шесть великих драконов, затем они нашли себе преемников... Я – одна из Шести. А ты теперь – мой преемник, Тари.

Малыш глубоко задумался.

– Но зачем? – спросил он наконец, – зачем хранить всю эту боль?