– Нам лучше уйти отсюда и вызвать шерифа, – сказал я. – Ничего не трогай.

Последние мои слова Присцилла не услышала – их заглушил пронзительный вопль.

Инес взяла на себя смелость проследовать за нами в кабинет Джейкоба. Может, она решила, что Джейкоб собирается поручить ей напечатать пару писем? Как бы то ни было, секретарша углядела тело своего шефа и сообразила, что отныне ей вряд ли когда-нибудь придется печатать для Джейкоба. То мгновение, когда Инес обратила свой взгляд на Джейкоба, можно было определить с точностью до тысячной доли секунды, потому что она незамедлительно завопила.

И вопила.

И вопила.

Я был поражен. Эта женщина могла бы подрабатывать сиреной для нужд гражданской обороны. Бьющий по нервам, пульсирующий звук, который то нарастает, то затихает, был бы особенно полезен при приближении торнадо. Можете мне поверить, голос Инес не способна заглушить такая мелочь, как гром.

– Инес! – прокричал я во время относительного затишья. – Успокойтесь! Давайте выйдем отсюда.

По-видимому, Инес не расслышала ни одного моего слова. Ничего удивительного, я и сам не расслышал. Для женщины столь зрелых лет Инес обладала невероятным запасом энергии. Всякий раз, когда ее голос начинал затихать, она оглядывалась на Джейкоба и словно получала новый импульс. Выглядело это потрясающе. Последний раз я слышал такой крик в исполнении любимой Клодзиллы, когда она обнаружила, что превысила лимит на моей кредитной карточке.

– Пойдемте отсюда! – проорал я и попытался выпихнуть ее из кабинета, но с тем же успехом можно пытаться выпихнуть гранитную статую.

Ноги Инес могли бы служить отличными тормозными колодками.

– Послушайте меня, вам не надо здесь находиться. Пойдемте! – Я дернул ее за руку.

Вместо ответа Инес на полную мощность включила сирену гражданской обороны.

Присцилла, похоже, не испытывала моего восторга перед столь редкими способностями. Как только та снова завелась, Присс повернулась к ней и рявкнула во всю глотку:

– Да заткнетесь вы наконец или нет!

Вряд ли Присс сможет претендовать на место психолога-консультанта. Глаза Инес побелели, а звук сирены перешел на повышенную мощность.

Если так пойдет дальше, то мои барабанные перепонки не выдержат. Маловероятно, чтобы в страховом полисе имелся пункт «Потеря слуха по причине нахождения в непосредственной близости от истерички».

– Инес! Пойдемте ОТСЮДА!

Я прибавлял громкость синхронно с Инес. К тому времени мне удалось ее развернуть и с силой толкнуть к двери. Я уже решил, что успех близок, когда Присцилла, по-видимому, потеряла остатки терпения. Если оно у нее вообще было.

– Инес! – взревела Присс. – ИНЕС! ИНЕС!!!

В других обстоятельствах ее вопли наверняка повергли бы меня в состояние глубокой прострации, но сейчас я их воспринимал как нежный щебет на фоне пронзительных завывании.

– Если вы не заткнетесь, мне придется вас ударить! – продолжала надрываться Присцилла.

Я скорее угадывал ее слова, чем слышал, однако поверил ей сразу же. Присцилла и в самом деле могла треснуть Инес. И ей это наверняка понравилось бы. Кулак Присс закачался в опасной близости от заостренного носа, и этот аргумент на секретаршу подействовал. Сирена стихла, и Инес разразилась рыданиями. Ноги ее пришли в рабочее состояние, и я выпихнул женщин из кабинета, а затем позвонил Верджилу.

Верджил Минрат, шериф нашего городка, был лучшим другом моего отца. Они подружились еще детьми, дружба эта продолжилась и в школе. Наверное, они и поныне были бы лучшими друзьями, если бы мой отец не умер чуть более девяти лет назад. Он скончался от сердечного приступа через год после того, как умерла мама. Я всегда считал, что отец не смог жить без нее.

Поскольку я остался совсем один, то Верджил в каком-то смысле заменил мне родственников.

Я выложил шерифу новость, и он не преминул посочувствовать мне, как и полагается дорогому родичу, словно только что вернулся с похорон:

– Вот черт! Веселенькая история. Хаскелл, какого черта ты позволил случиться этой ерунде?

– Верджил, – веско заговорил я. – Я ничему не позволял случаться. Джейкоба убили без какой-либо помощи с моей стороны.

– Это-то и плохо, – проворчал Верджил. – Господи помилуй, да это же позор!

Похоже, шериф расстроился куда больше Присс. Правда, вряд ли Верджил так уж горюет по Джейкобу. Я слышал, как он сказал, когда Джейкоб отхватил заказ от «Макдоналдса»: «А ведь могло бы повезти и порядочному парню».

Так что вовсе не смерть Джейкоба повергла Верджила в дрожь, а убийство Джейкоба. Верджил воспринимал любое преступление как личное оскорбление. Особенно преступление, совершенное в Пиджин-Форке. Думаю, шериф искренне верил, что злодеи нарочно совершают всякие мерзости с одной-единственной целью – досадить ему.

– Какой ужас, какой ужас… – как заведенный бубнил Верджил в телефонную трубку.

– Верджил, ты можешь приехать?

Шериф сделал вид, что не расслышал.

– Просто поверить не могу, что произошло еще одно убийство. В последнее время я только и делаю, что расследую убийства.

Здесь он немного преувеличил. Единственным убийством, которое в последнее время расследовал Верджил, была прискорбная кончина бабули Юнис Креббс, о которой я, по-моему, уже упоминал. Но это стряслось в прошлом марте. Тринадцать месяцев назад.

Правда, от городка размером с Пиджин-Форк трудно ждать громких преступлений каждый божий день, так что с учетом бабули получалось два полноценных убийства менее чем за полтора года. А если приплюсовать бабулиных зверушек, то выходило уже четыре убийства. Можно сказать, что Пиджин-Форк захлестнула волна преступности.

Верджил продолжал бормотать в трубку:

– Боже, боже, это такое потрясение, такое потрясение, просто ужас! – Затем он, видимо, вспомнил, что я еще его слушаю, поскольку глубоко и шумно вздохнул и скорбно простонал: – Ладно, Хаскелл, сейчас приеду. Только ничего не трогай, слышишь? Ничего!

Верджил всегда так. Разговаривает со мной, как с шестилетним ребенком. Наставляет и поучает.

– Совсем ничего? – на всякий случай переспросил я. – Совсем-совсем ничего?

Верджил не ответил – видимо, очень расстроился.

Я решил, что лучше всего вернуться в кабинет и хорошенько все там осмотреть. Я считал это своей обязанностью перед Джейкобом. Пусть старик нанял меня не для расследования своего собственного убийства, но, будучи скопидомом, несомненно, одобрительно бы отнесся к тому, чтобы я расследовал два дела по цене одного. Большего я для него сделать не мог.

Но осмотреть все нужно быстро, до приезда шерифа. Хотя Верджил мне все равно что родственник, ему почему-то не нравится, если я встреваю в его расследования. Похоже, он вбил себе в голову идиотскую мысль, будто я считаю себя крутым парнем из большого города, который знает, как расследовать убийства. Над предыдущим убийством мы работали вместе, и при этом я получал записки с угрозами, мне резали шины, и меня чуть не убили вместе с моей собакой. Верджил очень плохо это воспринял. Он решил, что я отнял у него славу. Я даже подумывал совершить парочку покушений на жизнь шерифа, чтобы выровнять положение.

С тех пор Верджил немного успокоился, но по-прежнему имел на меня зуб. Поэтому я совершенно точно знал, что, как только появится шериф, меня и близко не подпустят к кабинету Джейкоба.

Присцилла отпаивала Инес кока-колой.

– Этими ужасными словами я лишь хотела привести вас в чувство, – говорила Присс, для убедительности энергично кивая. – Понимаете, у вас была истерика.

Инес сидела за своим столом и глотала кока-колу, прикрыв острый нос бумажной салфеткой, словно опасалась, что Присцилла все же не совладает с соблазном и как следует огреет ее. Для профилактики.

Я нырнул в кабинет Джейкоба и тщательно прикрыл за собой дверь. Мне отнюдь не улыбалось, чтобы Инес опять устроила нам сеанс сиренотерапии.

Бедняга Джейкоб находился, разумеется, в том же положении, в каком мы его оставили. Несколько мгновений я рассматривал старика. Сейчас, когда его птичьи гнезда не были хмуро сдвинуты, он выглядел крайне неестественно. Честно говоря, после смерти Джейкоб казался гораздо более привлекательным, чем когда-либо при жизни.