– Сомневаюсь. Я не был в Англии двенадцать лет и приехал шесть месяцев назад. Только несколько самых высокопоставленных чиновников знали о моей работе и… – Он остановился, вспомнив, что несколько недель назад приводил Девенхэму эти же доводы. – Хотя, с другой стороны, человек, за которым мы охотимся, должен занимать очень высокое место и знать многое, раз он сумел избежать расставленной ловушки. Я неоднократно предупреждал в министерстве о такой возможности, но с тем же успехом можно предупреждать стенку. Пошли, Фиггинс.

– Сейчас, сэр; но вы уверены, что не заняты? Я не мог не заметить…

– Заткнись!

– Есть, сэр. Но вряд ли он разгуливает там на глазах у всех среди бела дня, а маленькая леди выглядела такой расстроенной, когда повстречалась мне в холле и…

– Фиггинс!!

– Да? О, простите, запамятовал. Прошу прощения, милорд, хотел сказать – ее маленькое сиятельство.

Ник поднял глаза к небу, поняв, что говорить что-либо бесполезно.

Обхватив себя руками, как будто желая собрать воедино мысли и чувства, Сара металась по своей спальне. От окна к двери и назад, все убыстряя и убыстряя шаг. Но бег не помог. Ничто не могло заглушить чувства разбуженного и неутоленного желания.

Как она могла вести себя подобным образом?

Чудовищно. Бесстыдно. При свете дня! В библиотеке!

Но, признала она со свойственной ей честностью, хоть ее ум и ужасался собственному поведению, предательское тело помнило ласки и поцелуи Ника и жаждало их. Как ни была она в тот момент напугана, она не хотела, чтобы он останавливался. Ей это нравилось.

Сара замерла и, упав в ближайшее кресло, закрыла лицо руками. Перед глазами тут же замелькали картинки: он глядит на ее полуголое тело, ласкает ее, Господи, целует…

Вскочив, девушка снова заметалась по комнате. Если б их брак не был фиктивным, может, она и не чувствовала бы себя так ужасно. Но ведь был же уговор. По крайней мере…

Тогда к чему эти поцелуи, столь же походившие на ничего не значащую дружескую ласку, как легкий летний ветерок на разрушительную бурю? Почему он продолжал ласки, прекрасно зная ее отношение к этому? Правда, нельзя сказать, чтоб она сопротивлялась, одернула себя Сара. Но просто ли Ник потерял над собой контроль, или он хотел изменить условия их супружества? Может, прошедшие недели показали ему, что дружеских отношений недостаточно? В конце концов, он был в самом расцвете мужских сил и, если верить леди Риббонхолл, когда-то был способен на настоящую страсть. Учитывая это, мог ли он по-настоящему хотеть ее, хотеть полноценного брака? Мог ли он… о, возможно ли? Мог ли он полюбить ее, как случилось с ней?

Господи, о чем она? В ужасе от собственных мыслей Сара вскочила, но вынуждена была ухватиться за спинку кровати и снова сесть.

Она любит его!

Если б она не была такой трусихой, она давно призналась бы себе в этом. Она безнадежно и страстно влюбилась в мужчину, который ничего не хочет от нее, кроме дружбы, и уверен, что и она хочет только этого. Но если она могла измениться…

Мог ли он?

У нее не было ответа. Ему явно приятно ее общество, он любезен, нежен… так нежен, как будто понимал причину ее страха. И в те короткие, страшные, восхитительные минуты в библиотеке он желал ее.

Желал, пока не вспомнил, кто она.

Сара застонала от боли и отчаяния, нахлынувших на нее. Зачем надеяться, зачем утешать себя тем, что Мэриан умерла десять лет назад? Любая надежда разобьется о тот неоспоримый факт, что он остановился – не захотел взять ее. Она полностью отдалась ему, а он…

Сара была слишком сильной натурой, чтобы позволить отчаянию одержать победу. Надо взять себя в руки, ведь когда-то она смогла пережить и более страшные минуты, решительно напомнила она себе.

Но что ей делать? Как одолеть призрак ангела?

Надо сосредоточиться и, спокойно обдумав прошедшие недели, найти разгадку истинных чувств мужа. Все-таки у нее есть одно преимущество, решила она, повеселев, – Ник был ее мужем. И он настоящий мужчина, а мужчины склонны поддаваться примитивным инстинктам. Резонно предположить, что рано или поздно и он не выдержит…

Блуждающий взгляд Сары случайно упал на ее отражение в зеркале. Боже, неужели это она! Неужели она действительно собирается…

Невозможно. Она не отважится. Да она попросту не знает, как к этому подступиться. После того, что произошло в библиотеке, она и смотреть-то на него не решится, не то что соблазнять. И потом, она все еще боится. Ничего не изменилось. Она любит Ника, доверяет ему, но образ растерзанной Эми все равно тревожит ее по ночам, заставляя просыпаться в слезах.

Бесполезно терзать себя вопросом, чувствовала ли Эми, перед тем как умереть, то же, что и она там, в библиотеке. Надо взять себя в руки, успокоиться. Не надо сейчас ломать над этим голову. Она слишком многого не понимает, слишком потрясена. Ей нужно время. Потом, успокоившись, она не спеша обдумает, что имел в виду Ник, предлагая ей фиктивный брак, и что делать дальше. А сейчас она возьмет свой старенький этюдник, краски и пойдет на берег озера. Рисование всегда успокаивало ее, вот и нужно прибегнуть к этому верному средству.

Ничего, кроме следов около озера, Нику обнаружить не удалось. Даже направление, в котором скрылся всадник, осталось невыясненным. День потрачен впустую, уныло размышлял Ник, возвращаясь с Фиггинсом домой после бесплодных поисков на побережье и в лесу. Никаких следов незнакомца или подтверждения, что он шпионил за замком, они так и не нашли. Кто бы это ни был, он, конечно, действовал под покровом темноты и уже давно затерялся в каком-нибудь людном месте, где появление незнакомца ни у кого не вызывает удивления. Инстинкт, однако, подсказывал Рейвенсдену, что он упустил что-то жизненно важное, но сосредоточиться было трудно, мысли все время возвращались к Саре.

Как мог он оставить ее одну в таком состоянии! Надо было догнать ее, схватить в объятия, как бы она ни протестовала, и признаться, что он намеренно соблазнял ее, так как с самого начала хотел, чтобы их брак был настоящим.

Поднявшись бегом к ней в комнату, он с изумлением обнаружил, что жены там нет. Ник кинулся к окну и сразу увидел ее. Сара сидела на берегу перед мольбертом и рисовала.

Рисовала! Как будто ничего не произошло!

Гнев, обида, желание охватили его одновременно. С трудом владея собой, он кинулся вниз по лестнице, едва не сбив подымающегося Винвика. Пинком отворив дверь в библиотеку, граф подбежал к французскому окну, открывающемуся в сад, и выскочил на террасу.

И тут раздался выстрел.

Услышав где-то рядом странный хлопок, Сара приподнялась со своего места и огляделась. Не успела она сообразить, что происходит, как уже лежала на земле.

– Ник! – задохнувшись от изумления, с трудом выговорила она.

– Ты в порядке? – тихо спросил он, закрывая ее своим телом.

– Была, пока вы не…

– Тише. – Он прикрыл ей рот рукой и приподнялся, напряженно вслушиваясь.

Его предупреждение было совершенно лишним. Сара все равно не могла говорить, вся охваченная ощущением его близости. Она даже не успела испугаться, настолько все было неожиданно. Кто-то бежал со стороны конюшен.

– Это Фиггинс. Не подымайся. Лежи тихо и не двигайся, пока я не вернусь за тобой, – велел Ник, освобождая ее рот.

– Но…

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Не двигайся! – Приказ был отдан настолько ясно и четко, что она замолчала. В следующую секунду его уже не было.

Сара смотрела на серое низкое небо у себя над головой и думала: может, она сама свалилась со стула, ударилась головой и сошла с ума? Но звук спешащих шагов и беспокойные голоса вернули ее к действительности. Она и впрямь лежала на спине на лужайке у озера и ждала, чтобы за ней неизвестно откуда явился муж.

– Миледи! Господи! Что случилось? Мы услышали выстрел, и Фиггинс опрометью кинулся в сад, хотя я и пытался сказать ему, что это его светлость упражняется в стрельбе, но он…