Плевать, пусть нас объявляют хоть сектантами, хоть диссидентами, но мы хотим знать истину и сделаем все, чтобы до нее добраться. Истину о человеке, о самом себе. Кстати, мы готовы провести полноценное экспериментальное исследование и того, что такое сектантство, чтобы понять, что же это такое и почему его так много в нашем мире. Но пока, похоже, это никому не нужно. Никто из травящих сектантов не откликнулся на наши предложения. Лучше, если это слово будет нести неопределенный смысл, тогда им можно убить кого угодно! У военных еще не бывало такого мощного и универсального оружия, каким является общественное мнение!

Думаю, скоро нам достанется от него еще. Мы теперь изучаем инвективы — матерную брань, по-русски говоря. А как об этом заявить обществу? Легче оспу себе привить!

И мы ведь нашли за эти неистовые годы экспериментирования и глупостей множество объяснений, которыми не обладает академическая наука. И на основе этих объяснений создали свой мир. А зачем еще нужны объяснения, как не затем, чтобы жить лучше? А жить лучше можно только в лучшем мире, потому что жить вообще можно только в мире. Вне мира человек жить не умеет.

Так вот, эта книга — это мысли о том, что исподволь правит миром человека сквозь слои обычного и привычного. Эта книга — поиск магии и силы жизни... Она рождалась из раздумий о том, как нам создать такой народ, который будет единым, который не будет жить ненавистью, который будет способен радоваться своей жизни вместо того, чтобы ненавидеть чужих и не таких, как все.

В мировой антропологической науке утвердилось как само собой разумеющееся мнение, что постановка эксперимента в культурологии и антропологии невозможна. Мы немало занимались именно экспериментальной работой и, исходя из нашего опыта, утверждаем, что это неверно. Конечно, эти эксперименты могут быть недостаточной глубины. Но это смотря для какой цели. Для наших целей, а они были психологическими, глубины наших экспериментов вполне хватало.

Но аппетиты растут. Мы долго сдерживались, но все же не удержались и поставили такой эксперимент, который можно считать вершинным — мы решили посмотреть, как в мире рождается народ. И вот уже несколько лет мы это исследуем, считая себя Троерусскими казаками. Троерусскими — по имени той казачьей станицы, где было принято это решение. Это исследование вроде привития себе оспы. Мы болеем и описываем симптомы своей болезни. Вероятно, однажды болезнь завершится вместе с нашим исследованием, но пока мы еще не сдаемся.

Пока мы запустили внутри этого эксперимента следующий — как создать для своего народа успешную экономику. Как вообще рождается экономика, как она гибнет или побеждает. Все это можно читать в учебниках, но уж очень хотелось посмотреть самим. К тому же и выживать надо. И мы экспериментируем с этим всем своим маленьким казачьим народцем.

Сейчас, в современном мире, можно создавать успешное предприятие или сеть предприятий, что уже близко к понятию микроэкономики или экономики сообщества, на основе западного менеджмента. Он явно успешен. Но история знает и другую успешную науку управления и хозяйствования. Это русский путь, благодаря которому Россия стала в прошлом веке одной из самых сильных капиталистических держав. Оба пути хороши, но мы выбрали для себя русский. Выбрали и запустили в работу, создавая экономику своего народа.

Этот эксперимент идет уже несколько лет и идет вполне успешно. С экономической точки зрения. Но еще успешнее он идет с точки зрения прикладного психологического исследования. Это настоящая битва за выживание, и как всякая битва он выявляет множество скрытых психологических механизмов, как мешающих, так и помогающих нам выживать.

Вот о них-то и рассказ.

Сам эксперимент проводился нами в рамках Программы, которую приняло Общество русской народной культуры в 1998 году. Программа эта называется «Назад в Россию» и ставит своей целью создание условий для того, чтобы русские умы, которые разлетаются сейчас по миру, начали возвращаться на Родину. Я привожу текст этой Программы в Приложениях.

Ход наших рассуждений, когда мы разрабатывали эксперимент и соответствующую ему Программу, был примерно таков.

Русский народ и все российское общество почему-то разваливаются. Люди переполнены ненавистью и завистью к чужому образу жизни. Свое не ценится, и молодежь стремится сбежать из страны, чтобы стать американцами и забыть свое происхождение, как проклятие.

Могут ли русские жить в любви и гордиться собой, своей культурой и своим обществом? Хватит рассуждать о том, как мы плохи и что нам мешает, давайте попробуем сделать так, как мечтаем.

Владея определенной культурой самопознания и самоочищения, которую мы обрели за годы работы и обучения в нашем Училище народной культуры, в которое превратился Учебный центр, мы вполне можем попробовать создать «чистое» от старых помех сообщество, в котором воплотим все лучшее, что в нас есть. Помехи же, которые будут выявляться по ходу работы, будем не изучать, а убирать сразу, как заметили. В общем, задача — не воевать со злом, а творить добро, строить свой новый мир.

Для этого начнем с договора: ничто из привычного поведения не пропускается внутрь, пока об этом не договоримся. То есть первым был принят договор договариваться. Это не простое искусство, и ему посвящено немало мыслей в этой книге.

Затем мы решили, что лучше всего будет изначально принять установку, что все привычное должно быть подвергнуто разумному сомнению. Это сходно с тем, как рождалась наука в семнадцатом веке. Все должно быть пересмотрено разумом.

А для того, чтобы это не осталось лишь пожеланием, мы, с одной стороны, затеяли глубокое исследование понятия «Разум», а с другой — создали искусственное условие, которое договорились считать исходным: мы новорожденный народ, у нас еще нет ни культуры, ни обычаев, ни привычек. У нас есть только задача выжить, желание жить радостно и раскрывать свои способности безгранично и огромная кладовая памяти о том, как устроен мир и что такое человек. То есть культура — мировая и наша собственная русская, из которой мы и намерены черпать материал для созидания собственного мира. Решение считать себя новорожденным народом, tabula rase этноса, было находкой, которая позволяла подвергать сомнению и разумному исследованию любые поведенческие проявления.'

Наличие же задачи, которую можно назвать Победой в битве а выживание, постоянно заставляло искать новые способы поведения и действия и не останавливаться, как в тупиках, когда становилось ясно, что имеющееся у тебя решение неприемлемо.

При этом мы, что называется, конкретизировали, то есть уточнили и определили сам способ решения нашей задачи. Мы рассуждали так: если мы рассматриваем себя как новорожденный народ, перед нами встает задача выживания. Выживание народа осуществляется в том виде, который называется экономикой.

Значит, нам придется создать свою экономику. Когда речь идет о сообществе, даже единственное предприятие, кормящее его, перерастает в разряд экономики малого сообщества. Тем более, если это будет сеть предприятий.

Поэтому мы вынуждены для разворачивания основного эксперимента поставить еще несколько промежуточных, но необходимых. И первый из них — создание собственной экономики.

Однако при этом, входя в эксперименты, мы не забываем, что собрались вместе вовсе не ради них. Они — лишь ступени к гораздо более важным для нас целям. Назовем их мечтами. У каждого есть какая-то мечта, которую он не может осуществить или сейчас, или вообще. Может быть, потому что одинок, может быть, потому что не хватает знаний или средств. Не важно, почему, важно, что эксперименты нужны только затем, чтобы, обретя необходимое, вернуться к своей мечте.

Я, к примеру, как и многие другие, с нетерпением жду окончания этих экспериментов, чтобы перейти к прикладному изучению человеческих способностей, а затем к их раскрытию у себя. Летать хочется!