Пролог

Каблучки рассыпали дробь по каррарскому мрамору. Эхо перепуганно взметнулось к высоким сводам прохладного — в этакую-то жару! — холла.

— Синьор граф будет вне себя… Синьорина! Не хотите жить сами — не надо, но у меня трое детей! Я вас умоляю… Синьорина…

Граф! Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! На дворе двадцатый век, а в этой огнедышащей глуши графья так и шныряют… и отбирают имущество у бедных американских девушек!

Никто не имеет права выгонять ее из ее собственного дома! Тетя Лу ясно все указала в завещании, никаких разночтений! И этот граф может пойти… и покурить на балконе, свернув папироску из той бумажки, что ей прислали сегодня в отель.

— Синьорина! У господина графа совещание по поводу земельных участков…

— Значит, сейчас у него будет перерыв!

— Господин граф рассердится!

— А я УЖЕ рассердилась! Куда дальше?

— Не пущу! Святой Розой Доманийской клянусь, не пущу! Вон туда. В Розовой комнате…

— Скажите, пожалуйста! Видать, у него, и впрямь места совсем не осталось, если он проводит совещания в Розовой комнате!

Путь до означенной комнаты займет несколько минут, так что есть время вглядеться в участников этой драмы поподробнее.

Высокие каблучки, так решительно выбивающие дробь по античному мрамору, принадлежат Джованне Кроу, особе двадцати шести лет, синеглазой и светловолосой, чей малый рост компенсируется — и с лихвой — бурным и поистине латинским темпераментом.

Скорбный голос, постоянные воззвания ко всему пантеону христианских святых, почитаемых на Апеннинском полуострове, внушительные габариты и полное отсутствие седины в смоляных черных волосах — это Джузеппе Торнаторе, дворецкий замка «Роза ди Казерта», родового имения графов Аверсано.

Место действия — означенный замок. Цель, а скорее всего, и жертва Джованны — последний граф Аверсано, Франко. Повод к боевым действиям — некое письмо, украшенное графской короной и полученное Джованной сегодня утром в отеле «Савой», расположенном в фешенебельном районе небольшого, но вполне процветающего городка Беневенто, провинция Кампания.

На последних метрах дистанции Джузеппе Торнаторе все-таки обогнал решительную гостью и распахнул резные дубовые двери с несколько придушенным, но вполне торжественным возгласом:

— Господин граф, к вам синьорина Кроу!

1

Целая группа людей, сидевших за большим круглым столом, с любопытством обернулась к Джованне, и ее боевое настроение немедленно улетучилось. Пока она ехала сюда — а это заняло два часа с лишним, пока звонила у ворот поместья, пока дожидалась Джузеппе, ярость только подпитывалась и бурлила в ней потоком раскаленной лавы, но сейчас, при виде всех этих безукоризненно одетых, спокойных и удивленных людей, Джованна Кроу немедленно вспомнила, что под футболкой на ней ничего нет, что одно колено ободрано и джинсовая мини-юбка не в силах этого скрыть, что белокурые локоны, на скорую руку высушенные сегодня утром, образуют на голове живописное гнездо, а косметика… Хорошо, что на ней вообще нет косметики!

Тут надо пояснить, что провинция Кампания славится не только солнечной погодой, но еще и наличием большого количества вулканов, главный из которых Везувий, но и остальные поддают жару, причем в прямом смысле. Любая косметика в здешнем климате обречена на гибель.

Джованна Кроу прикусила губу и набрала воздуха в грудь. Да, она погорячилась, но жалеть об этом поздно. Разумеется, не надо было слушаться своих эмоций, надо было думать головой.

Эмоции и впрямь сыграли с Джованной дурную шутку. Она примчалась в замок «Роза ди Казерта» так же, как когда-то в детстве приезжала сюда на велосипеде. Дом, где она выросла. Сад, в котором играла. Люди, которые помнили ее совсем маленькой девочкой.

И еще Франко Аверсано. Ох…

От группы сидящих людей отделился один. Боже ты мой, она и забыла, какой он высокий! А теперь, десять лет спустя, он стал еще больше, наверное, из-за плеч. Вон какие широченные!

Черный шелк рубашки. Безукоризненные черные брюки. Смуглое лицо конкистадора, синеватая тень на высоких скулах, странно светлые на этом смуглом лице, серые, почти стальные глаза. Черные брови сошлись к переносице, и это способно напугать любого, но только не ее. Бог ты мой, ее уже ничем нельзя напугать, но почему так замирает сердце и подгибаются коленки…

— Джо? То бишь Джованна? В смысле мисс Кроу? Какое нежданное и безмерное счастье! Столь же безмерно и удивление, но счастье — сначала.

Все правильно. Именно этим он всю жизнь и отличался. Стальная воля, стальные нервы, безукоризненная вежливость и — словно узкая смертоносная шпага — убийственная ирония. Очень долго Джованна считала Франко остроумным. До тех самых пор… Не будем об этом. Сейчас не время. Все силы на борьбу с графьями-захватчиками!

Но до чего же захватчик хорош! Годы лишь слегка посеребрили виски, а в остальном… Франко Аверсано всегда считался одним из первых красавцев Италии, но теперь он представлял собой просто убийственное зрелище. Зрелая мужская сила, спокойствие крупного хищника, уверенность и властность…

— Граф Аверсано? То бишь Франко? Не могу сказать, что радость взаимна, но все же— добрый день!

Поменьше нахальства. Последняя их встреча произошла десять лет назад, а сегодняшний визит трудно назвать светским. Впрочем, она достаточно хорошо его знала. Если кто-то думает, что сердце графа Аверсано можно растопить кокетливыми взглядами и томными вздохами, — он очень ошибается. Джованна Кроу ошибки не совершит.

Десять лет назад она была подростком, а Франко — молодым красавцем, но теперь она взрослая женщина, вполне успешная, достаточно красивая и эффектная… если не считать сегодняшнего утра!

— Итак, Джованна. Чем обязан?

Джованна выпрямилась. Надо взять себя в руки и перестать вспоминать, как она млела при виде Франко десять лет назад. С тех пор многое изменилось, и вообще…

Он стал еще краше… честное слово!

— Синьор граф, я прошу прощения за столь дерзкое вторжение, но мне действительно необходимо переговорить с вами по одному вопросу… Не терпящему отлагательств!

— Что за вопрос? Пока не понимаю.

Присутствующие наблюдали за сценой с нарастающим интересом, но Джованну это больше не смущало. Сейчас она ему покажет графские штучки!

— Боюсь, это частное дело, и нам придется поговорить наедине… господин граф.

— Вот как… миледи? Но, как вы, возможно, заметили, у меня совещание, и я в данный момент немного занят. Если вы соблаговолите сказать моей секретарше…

— Это не может ждать. А с вашей секретаршей я уже разговаривала. Три раза. Один раз из Штатов, два раза уже здесь, в Италии. Она мне сообщила, что до конца месяца ваше сиятельное графство совершенно не может меня принять.

Граф Аверсано вздернул бровь.

— Вы хотите сказать, что звонили и называли себя?

— А что, у графьев принято иначе? Естественно, называла. И просила ее обязательно передать вам… Франко, это действительно серьезно!

Джованна не смогла удержаться и бросила быстрый взгляд на его губы. Ох, не доведет это ее до добра!

Взгляд был быстрым, словно молния, но Франко заметил его, и уголки его умопомрачительного рта слегка дрогнули в довольной усмешке. Он всегда умел читать ее мысли, что тут поделать.

— Господа, боюсь, вам придется меня извинить. Завтра мы с вами продолжим, а сегодня я должен искупить свою вину перед синьориной Кроу. Секретаршу мы повесим на крепостной стене, это не подлежит обсуждению, а с вами встретимся только после того, как все проблемы синьорины Кроу будут решены.

И что вы думаете? Все эти важные синьоры послушно встали и гуськом потянулись к дверям, а перед уходом каждый из них нахально заглянул в лицо удивительной синьорине, посмевшей так нагло и так успешно прервать деловую встречу самого графа Аверсано.

Когда дверь закрылась за последним из недавних собеседников, Франко повернулся к Джованне и немедленно превратился в радушного хозяина.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: