И вот через какое-то время, три человека пересекли автотрассу и углубились в лесополосу. Остановившись на краю маленькой поляны, не сговариваясь, два бандита швырнули наземь своего пленника. Дмитрий, издав сдавленный стон, свернулся калачиком, скрестив руки на груди и поджав ноги.

Немного отдышавшись, Капер взглянул на часы. – На все про все, у нас осталось полчаса. Предлагаю по-быстрому все состряпать и валить на покой. – Он криво усмехнулся. – Благо есть с кем.

В это время, откуда-то из роскошного низкорослого куста, росшего на краю поляны, раздалось протестующее мычание. Шипа и Капер переглянулись. И похотливо улыбнувшись, Шипа, нырнув в кустарник, вытащил на поляну молодую девушку, закованную в наручники. Ее руки и ноги были скованны сзади меду собой. Она тяжело дышала, с левой стороны лица красовался огромный синяк, рот был туго забит тряпкой, очевидно довольно давно, тряпка пропиталась слюной и с выглядывающих наружу концов скапывала слюна.

– Заждалась папочку, красава! – Шипа, присев с ней рядом провел своей ладонью по ее лицу. Девушка часто засопела, гневно взглянув на него, отвернула лицо в сторону. – Ты только посмотри Капер! Как сексуально. Как ты думаешь, она у нас будет послушная девочка? – Он снова расплылся в улыбке.

– А куда ей деваться! – Он подошел к свернувшемуся в траве человеку, подняв за шиворот, облокотил его к стволу дерева. – А пока, нам нужно закончить дело. Кощей распорядился, проследить за всем до тех пор, пока его не снимут вояки. Шипа! Хватит слюни пускать. Кощей…

Шипа держал в руке пистолет и водил глушителем по лицу девушки, наблюдая за ее мимикой, за округлившимися глазами, полных страха. Он повернул голову в сторону своего напарника и тот осекся, увидев его недобрый, очень недобрый взгляд. – Плевать я хотел на Кощея! Я бабы уже год не видел! Так что сегодня этого бедолагу найдут или завтра, – не выпуская из руки пистолет, быстро скинул с себя разгрузочный жилет, – мне чистосердечно, наплевать. Я ему тут не нанимался по Зоне прыгать. И Шершень, сука. Как я ему высказал все, что о нем думаю, отрядил, метя кордон охранять. Мудрила!

– Не по пацанячи все это! Сделаем дело, потом кралю на попа вдвоем поставим.

– Раз так сильно хочешь жопу рвануть, вон иди и сам валандайся с бедолагой. – На землю упала рубашка вместе с легким бронежилетом, оголив атлетический корпус. – А я пока с Варюхой поворкую. Без тебя! Понял?! Ты ведь успел повеселиться, когда Кощей, шалаву, которую он около двух месяцев назад притащил с собой, на общак кинул. Меня, почему-то забыли пригласить на этот светлый праздник.

Шипа, заняв лидерские позиции после выяснения отношений у груды сгоревшей машины, сбрасывая с себя одежду, не выпускал пистолет из рук. Это обстоятельство сильно беспокоило Капера, но внешне он оставался спокоен, только изредка дергалось правое веко. Патронник в его ружье, содержал патрон с крупной дробью. И Капер зорко следил за движениями своего подельника, надеясь в случае опасности, быть первым. – Из-за этой, бабенки, Шипа стал, совершенно не управляем, – подумалось ему.

– Капер! Хорош бельма таращить. Ну, это. Ты меня смущаешь. Исчезни пока. Я здесь по-быстрому. Я себя знаю.

Засунув пистолет в карман брюк, он начал расстегивать ремень на брюках. Притихшая до этого пленница, забилась в кандалах протестующее махая головой и мыча. Шипа широко улыбался.

Капер, немного подумав, уверился в твердом намерении Шипы приступить к совокуплению с биксой и, посмотрев на часы, повернулся к своему пленнику, который казалось, снова был без сознания. – Хрен с ним! Займусь мусорком. А Кощею, настучу о подвигах Шипы. По сути, всю работу выполнил я сам. Значит и денежки мне.

– -//--

Двадцатью минутами ранее.

Хрустнула ветка, и два автомата резко развернувшись, уставились черными дырами стволов на источник звука.

Молодая девушка в красном сарафане, испугавшись, прижала руки к груди, удерживая в них корзину. – Ой!

– Сержант, с месяц назад прибывший с учебки, опустил оружие, удивленно вскричав. – Ольга! – И тут же получил подзатыльник от старшего наряда.

– Куда горланишь! В секрете находимся как-никак. – Положив автомат на бруствер, прищурившись, посмотрел на девушку, затем на сержанта. – Так, так. Понятненько, чем вы тут с Григоричем занимаетесь.

Сержант отрицательно замотал головой. – Да нет! Я в увольнении с ней познакомился. Она хорошая! – И уже обращаясь к девушке. – Оленька! Ну, зачем ты пришла? Я же просил.

Немного осмелев, девушка залепетала. – Я тебе… Я вам гостинцы принесла. Пирожочки с мясом и молочка парного.

Прапорщик усмехнулся. – Туалетной бумаги захватила?! После молочка то парного, нам самый раз пригодится.

Сержант смутился и с укором посмотрел на прапорщика. Но тот не унимался.

– Вот так вот Оленька. За два ковша борщу, наши войны все тайны выдадут.

– Да ладно тебе Игнатич. Утрируешь ведь.

– Да шо я! Воркуйте уже. – И он отвернулся, уставившись в бинокль, рассматривая пространство по ту сторону ограждения.

Сержант поднялся, повесил автомат на плече и подошел к девушке. Принял у нее корзину, тут же опустив ее рядом, на землю. Он нежно обнял свою возлюбленную. – Оленька. Зачем же ты солнце мое, рискуешь. Милиция, военные патрули. Ну, зачем ты?

– Я эти места с детства знаю! И поймать меня здесь, будет нелегко. Вот ты, когда рассказывал мне, как вы добираетесь. Я сразу поняла, где ты службу несешь.

– Ладно, ладно. – Он кинул быстрый взгляд на прапорщика.

Они вдвоем расстелили маленькую скатерть. Девушка, выкладывая пирожки на небольшое, глубокое блюдо, принесенное с собой, не переставая, тараторила. – Милиционеров сегодня нету. Что-то случилось у них. Слышала, как говорили, что пострелялись они.

– Как пострелялись?

– А шут его знает.

Закончив приготовление, сержант обратился к напарнику. – Игнатичь! Товарищ прапорщик! Давай перекусим.

На минуту задумавшись, прапорщик махнул рукой. – А… Ладно! – Поднявшись, присел рядом с ними, положив оружие на колени. – Только так. По быстрому жуем.

Блюдо быстро опустело, и прапорщик дожевывал уже последний пирожок, запивая его молоком. Как девушка засмущавшись, ткнула пальчиком, в автомат, лежащий на коленях у сержанта, и спросила, залившись краской. – А можно мне стрельнуть?

Оба служивых замерли, уставившись на девушку. Она, смутившись, опустила глаза и стала быстро собирать опустевшую посуду.

Прапорщик, допив молоко, почесал подбородок. Затем достал из потайного кармана патрон, и протянул его сержанту. – Удовлетворим желание девушки. Сегодня нужно тебе. Завтра будет нужно мне. Так, что держи, и смотри аккуратно и не здесь. Отойди подальше. Один выстрел, и сразу на пост.

– Понял!

Подмигнув девушке, они вдвоем быстро сложили корзину. Прапорщик занял свое место в секрете.

– Ну, что Игнатич? Я по-быстрому.

– Давай! Надеюсь, после этого она тебе даст. – Прапорщик весело улыбнулся.

Сержант остановился, выбрав удобное и скрытое место. Перед ними, за тремя рядами колючей проволоки, простиралось открытое пространство где-то на полкилометра, до лесополосы.

Отстегнув магазин, извлек патрон. Сверив его с патроном прапорщика, понял, что они отличаются маркировкой на донце гильзы. Загнал в магазин патрон прапорщика, пристегнул его к оружию.

Жестом подозвал к себе подругу. – Оленька. Чтобы не выпачкать платье, стрелять будешь из положения стоя. – Он снял оружие с предохранителя и дослал патрон в патронник. Вернул предохранитель в исходное положение.

Минут пять, они отрабатывали само положение стрелка в комплексе с оружием и непосредственно само прицеливание. Затем, переключив предохранитель на одиночный огонь, сержант дал разрешение на выстрел. – Выбирай холостой ход спускового крючка и плавненько, продолжай увеличивать на него давление. Затаив дыхание и, не ожидая выстрела.