Комната была очень хороша. Чересчур, быть может, разукрашена. И нелепо укрываться таким багрово-малиновым одеялом, да и подушка какая-то… игрушечная. А гравюры на стенах изображали вовсе не пейзажи, о нет! Но зато было очень чисто. Эта комната была его. Теперь он наконец справится со своей тревогой и подавит дурацкие страхи. Он ощутил себя в безопасности. Джим сбросил башмаки и прилег на кровать, которая оказалась очень удобной.

И тут в дверь тихонько постучали. Джим, не думая, ответил:

– Войдите!

Он ожидал увидеть горничную с кувшином воды для рукомойника.

Но это была не горничная. Вошла легконогая, темноволосая девушка в наряде, едва ли не легкомысленнее, чем тот, в котором красовалась провожавшая его наверх толстушка.

– Добрый вечер, господин Джоунз. Я – Нэнси.

– Добрый вечер, Нэнси, – отозвался Джим, поспешно вскакивая с постели. Никак это дочка хозяйки? Наверно, так оно и есть: волосы такие же темные, как у миссис Спенсер, только на девичьем лице поменьше косметики будет.

Девушка закрыла за собой дверь и накинула щеколду.

– Комната у вас на всю ночь? – Да.

– Если я вам нравлюсь, мы могли бы провести эту ночь вместе, – сообщила Нэнси. Она по-хозяйски расположилась на стуле и начала разбираться с подвязкой, поддерживающей чулок.

– Вместе?! – Джим подумал, что он, чего доброго, выпил хороший бочонок пива, не заметив этого. А потом, вспомнив подмигивание девицы-разносчицы в пабе и то, как она описывала постоялый двор у миссис Спенсер, где приходится делить комнату с кем-то еще, он все понял. Сдавленно взвыв, он рухнул на кровать. Так вот где он отыскал убежище! В борделе!

Нэнси подошла и села рядом.

– Насколько я понимаю, господин Джоунз, для вас это – впервые. Но вы не беспокойтесь, я вам помогу, – стала успокаивать его девушка, расстегивая на нем рубашку.

Джим шарахнулся от нее.

– Нет, я не то говорил. То есть да, я сказал, что здесь в первый раз, но я думал, что тут гостиница, а оказалось – дом свиданий. Ошибка вышла. Пусть мне деньги отдадут.

– Коль уж миссис Спенсер с вас деньги получила, их вам назад не вернут, – сказала Нэнси очень деловым тоном. – И потом, комнату вам дали. Хотите вы меня или нет, номер у вас все равно есть, – добавила она с какой-то унылой усмешкой.

– Ох, да это вовсем не потому, что вы плохая девушка, – пожалел обиженную гостью Джим. – Вы – девушка очень хорошенькая. Но вот я… Прямо сейчас… Мне пока не нужен… никто.

– Ладно, лучше я дам знать про все это миссис Спенсер. Поглядим, что с вами делать. – И Нэнси выпорхнула, прежде чем Джим собрался как-то воспротивиться этому.

Он опять застонал, а потом рассмеялся. Ну и влип. И от закона сбежал, и от убийцы спасся. А кончилось все тем, что он заперся в борделе. И это он, заботливо взлелеянный почтенными родителями, лучше и приличнее которых просто и быть не может.

Не то чтобы он вовсе ничего не знал про такие места. Но ему в голову не могла прийти мысль искать для себя что-то такое. Нет. Он думал о том, что и у него когда-нибудь будет подруга. Есть такая Полли Хеммингз, дочка мясника, хозяина того дома, в котором его родители снимали квартиру. Пара поцелуев, на которые расщедрилась Полли, – вот и все, чем одарил его до сих пор прекрасный пол Перед глазами возникла стройная нога Нэнси в белом чулке. Это видение не желало покидать его разгоряченный ум, и в паху стало нарастать чувство тяжести. Да как это может быть, чтобы ему докучали такие мечтания? Ему сейчас надо думать о том, как деньги вернуть и другую комнату найти. А он расселся тут и пытается вообразить, как будет выглядеть молоденькая смазливая шлюха, если с нее стащить всю одежду.

Дверь снова распахнулась. На этот раз явилась сама миссис Спенсер. Ее лицо сейчас выглядело старше и жестче, чем внизу в гостиной.

– Я поняла так, что вы хотите получить свои деньги назад, господин Джоунз.

– Да, видите ли, случилось недоразумение, – заговорил Джим, поспешно вскакивая.

– Может быть, и так. Присядьте, пожалуйста. – Джим вновь опустился на кровать, а миссис Спенсер подвинула стул и тоже села.

– Вопрос в том, господин Джоунз, кто должен расплачиваться за недоразумение, вы или я?

– Быть может, нам удастся как-то поделить убытки? – наугад предложил Джим. – Понимаете, на самом деле у меня не так уж много денег, а ведь мне теперь придется уходить отсюда и искать настоящие меблированные комнаты, – сказал он с улыбкой.

– Послушайте, господин Джоунз, когда вы зашли, мне показалось, что вы слегка нервничаете. И хотя в том, что у вас нет смены белья и другой одежды, ничего преступного и даже предосудительного, разумеется, нет, все же это выглядит несколько странно, вы не находите? Можно подумать, что вы откуда-то сбежали. Меня не особенно интересуют ваши отношения с законом. Но у меня свое дело, и мне хочется, чтобы здесь все было благопристойно. Я стараюсь не подпускать к моим девочкам грубых клиентов.

Джим весь побелел.

– А вы, господин Джоунз, на мой взгляд, все же не очень похожи на закоренелого злодея, – добавила миссис Спенсер с какой-то особенной улыбкой, которая преобразила ее лицо, как-то смягчив его. Чувственный рот, полные и нежные губы не очень вязались со всем ее обликом подчеркнуто деловой дамы. Было в этой женщине что-то располагающее к ней. И Джим, не особенно понимая почему, решил во всем ей признаться.

– Я не уголовник, миссис Спенсер… или, по крайней мере, преступником себя не считаю. Но законники… они, знаете, могут привязаться ко мне. Это да.

– Чего ради?

Джим коротко рассказал свою историю.

– Так вы у родителей еще не были?

– Нет, я хотел было, пойти туда, но потом решил, что если меня и будут искать, то в первую очередь там.

– А, устраиваясь к леди Фэрхейвен, вы назвались девичьей фамилией матери?

– Да.

– Тогда у них уйдет даже больше времени, чем вы думаете, чтобы найти именно вас. А вот насчет лорда Фэрхейвена… По-моему, его-то вы боитесь куда больше, чем следователей из полиции, господин?..

– Рук. Да. Должен согласиться, если я кого и боюсь, то его. Хотя я уверен, что он меня не видел, это точно.

– Это неважно. Вы исчезли в ту самую ночь, когда произошло убийство, и вам известно, что именно лорд Фэрхейвен последним явился в дом. И он обязательно задумается: а почему вы пропали?

– Ну, ладно, это вас не касается, – решительно заявил Джим. – Я ухожу прямо сейчас.

Если вы вернете мне половину заплаченных мною денег, я буду вам весьма признателен.

– А я бы хотела предложить вам нечто иное, господин Рук, – сказала миссис Спенсер после короткой паузы. Молодой человек вызывал у нее сочувствие. Не могла она его так бросить. – Теперь вы, можно сказать, имеете опыт работы в услужении, коль скоро вы были лакеем в Мэйфэйре. А лакей, встречающий гостей у входа, – это придаст моему заведению определенный… Je ne sais quoi[11]… Как вам кажется? – спросила миссис Спенсер с иронической усмешкой.

Джим хотел было сразу отказаться, но миссис Спенсер остановила его:

– Имейте в виду, вам надо как-то запутать свой след, а поднимать хвост в вашем положении – непозволительная роскошь. Тем более что в деньгах вы тоже очень стеснены. Я предлагаю вам комнату и стол в обмен на исполнение предложенной вам должности. Мои клиенты – люди все очень почтенные, смею вас заверить. Если кто-то и позволяет себе какие-то неподобающие выходки, я зову соседа, что живет рядом. Он – кузнец и достаточно велик телом, чтобы самые неуемные тотчас забыли о всех своих домогательствах. Подумайте, ну кому придет в голову искать вас в борделе?

Джим немного поразмышлял и решил, что выбирать не приходится. Она права. Деньги быстро кончатся, и что потом? С другой стороны, кто его будет тут искать?

– Мои родители умерли бы, узнай они об этом. Если они о чем и мечтали, так это о том, чтобы я не прожил всю свою жизнь слугой. А я… за какой-то месяц скатился от приказчика в солидной фирме до лакея в борделе!