— Что это, черт возьми? — ахнул я.

Харкат покачал головой в ответ. — Оно должно быть огромное, — пробормотал он, — раз своими крыльями, оно создает … столь большое волнение с такой высоты.

— Ты думаешь, оно заметило нас? — спросил я.

— Не зависало бы оно там иначе, — сказал Харкат.

Колеблющийся звук и сопровождающий его ветер остановились, и фигура налетела на нас с пугающей скоростью, становясь больше вдвое. Я думал, что это означало, что нас взорвет, но оно вышло из своего погружения на десять метров или около того, выше плота. Замедляя спуск, оно развернуло гигантские крылья и колебалось, чтобы держать себя в устойчивом положении. Звук был разрушающим уши.

— Это — … то, что я… думаю? — заорал я, цепляясь за плот, поскольку волны перекатывались через нас, выпучив глаза из головы, не в силах поверить, что этот монстр был реален. Я желал всем своим сердцем, чтобы Харкат сказал, что у меня галлюцинация.

— Да! — закричал Харкат, разрушая мои пожелания. — Я знал, что … узнал его! — Маленький человек сполз к краю плота, чтобы пристально глядеть на великолепное, но ужасающее существо мифа. Он был ошеломлен, как я, но в его зеленых глазах был также взволнованный свет. — Я видел его прежде … в моих кошмарах, — прохрипел он, его голос, был едва слышимым за колебанием распростертых крыльев. — Это — дракон!

Я никогда в жизни, не видел ничего более чудесного, чем этот дракон, и даже притом, что я оцепенел от страха, я восхищался им, не в состоянии реагировать на угрозу, которую он представлял. Хотя невозможно было точно судить о его размерах, размах его крыла должен был составлять двадцать метров. Крылья были неоднородного светло-зеленого цвета, толстые, где они соединялись с его телом, но тонкие на концах.

Тело дракона составляло семь или восемь метров от морды до наконечника его хвоста. Это напоминало мне коническое тело змеи — оно было чешуйчатым — хотя у него была круглая выпуклая грудь, которая уходила назад к хвосту. Его чешуйки были унылого красного и золотого цвета снизу. Из того, что я мог разглядеть, спина дракона, была темно-зеленого цвета на вершине, с красными пятнами. У него была пара длинных передних ног, заканчивающихся острыми когтями, и две более короткие конечности, примерно в четверти пути от конца его тела.

Его голова больше походила на голову аллигатора, чем змеи, длинная и плоская, с двумя желтыми глазами, высовывающимися из его макушки, большими ноздрями, и гибкой нижней челюстью, которая было похоже, что могла открываться широко, чтобы потреблять крупных животных. Его лицо было темно-фиолетового цвета, а уши были удивительно маленькими, остроконечными и стояли близко к глазам. У него не было зубов, которые я мог увидеть, но десна его челюстей выглядели твердыми и острыми. У него был длинный, разветвленный язык, который лениво щелкнул между его губами, пока он висел в воздухе и смотрел на нас.

Дракон наблюдал за нами в течение еще нескольких секунд, с устойчиво бьющимися крыльями, сгибающимися когтями, открывающимися и расширяющимися зрачками. Потом, прибирая крылья, он резко нырнул, протянув передние ноги, выставляя когти, закрывая рот — стремясь к плоту!

С пораженными воплями Харкат и я обратились во внимание и бросились врассыпную. Дракон наверху кричал. Один из его когтей соединился с моим левым плечом и послал меня врезаться в Харката.

Когда мы столкнулись друг с другом, я сел, протирая ушибленное плечо, и увидел гладкий поворот дракона в воздухе, обращенного вспять и начавшего новое погружение. На сей раз, вместо того, чтобы броситься с плота, Харкат схватил весло и толкнул его в дракона, вызывающе ревя на монстра. Дракон завизжал сердито в ответ — резким звуком — и отклонился прочь.

— Вставай! — завопил на меня Харкат. Когда я подскочил на ноги, он сунул мне в руки весло, встал на колени и начал отчаянно грести. — Удержи его …, если ты сможешь, — выдохнул он. — Я попытаюсь и доставлю нас … к берегу.

Наша единственная надежда …, добраться до земли и надеютсь, что мы сможем … скрыться.

Удерживать весла было мучительно, но я проигнорировал боль в плече и держал кусок дерева наверху, указывая на дракона, как копье, тихонько говоря Харкату, чтобы он греб еще быстрее. Выше, кружился дракон, желтыми глазами сосредоточился на плоту, иногда визжа.

— Он оценивает нас, — пробормотал я.

— Что? — проворчал Харкат.

— Он делает исследование. Отмечает нашу скорость, анализируя наши сильные стороны, вычисляя наши слабости. — Я опустил весло. — Прекрати грести.

— Ты сумасшедший? — закричал Харкат.

— Мы никогда не сделаем это, — сказал я спокойно. — Мы слишком далеко. Нам лучше всего сохранить свои силы для борьбы.

— Как, черт возьми, ты думаешь …, мы собираемся бороться с драконом? — фыркнул Харкат.

— Я не знаю, — вздохнул я. — Но мы не сможем опередить его, поэтому мы могли бы быть также свежими, когда он нападет.

Харкат прекратил грести и встал около меня, уставившись на дракона немигающими зелеными глазами.

— Может быть, он не будет нападать, — сказал он с полым оптимизмом.

— Это — хищник, — ответил я, — как пантера и аллигаторы. Вопрос не в том будет ли он нападать, а когда.

Харкат посмотрел от дракона к берегу и облизнул губы. — Что, если мы поплывем? Нас будет не сильно видно … в воде. Это могло бы затруднить его … в том, чтобы схватить нас.

— Правда, — согласился я, — но мы не сможем защититься. Мы не подскочем, если нам придется. В то же время, давай обострим наши весла. — Вытащив один из моих ножей, я подрезал конец моего весла.

Харкат сделал то же самое со своим. В течение секунд после того как мы принялись за работу на веслах, дракон — возможно ощутил наше намерение — напал, обрывая наши приготовления.

Мой непосредственный инстинкт был нырнуть, но я твердо стоял около Харката, и мы подняли наши весла защитно. Дракон не вышел из своего погружения на сей раз, но напал еще ниже, чем прежде и целил стволом своей твердой головы в нас и плечами, с трудом прикрываясь крыльями. Мы ткнули в него веслами, но они выхватили его твердые чешуйки, не вызывая малейшего повреждения.

Дракон столкнулся с плотом. Сила удара запустила нас в полет подельше от плота, глубоко под воду.

Я выплыл, ловя ртом воздух и дико колотя воду. Харкат был в нескольких метрах по течению от меня, такой же задыхающийся и избитый от столкновения. — Надо …, добраться до … плота! — закричал он.

— Бесполезно! — прокричал я, указывая на обломки плота, который был разрушен вдребезги. Дракон завис над головой, почти перпендикулярно к морю, хвост свернул в свое чешуйчатое тело. Я подплыл к Харкату, подпрыгивая, и мы со страхом посмотрели на летающую ящерицу.

— Чего он ждет? — прохрипел Харкат. — Мы в его милости. Почему он не покончит … с нами?

— Он, кажется, надувает себя, — отметил я, поскольку дракон закрыл рот и сделал вдох через расширяющиеся ноздри. — Он как будто готовится к …, - я остановился, мое лицо побледнело. — Кишки Чарны!

— Что? — щелкнул Харкат.

— Ты забыл то, чем известны драконы?

Харкат уставился на меня, невежественно, затем щелкнул к нему. — Они дышат огнем!

Наши глаза встретились на груди дракона, которая постоянно расширялась. — Смотри внимательно, — сказал я, хватаясь за одежду Харката. — Когда я скажу «ныряй», плыви со всей силы ко дну озера, настолько глубоко насколько ты сможешь, и оставайся там, пока твое дыхание не закончиться.

— Он все еще будет здесь …, когда мы выплывем, — сказал Харкат подавленно.

— Вероятно, — согласился я, — но если нам повезет, у него окажется только один взрыв огня.

— На чем основывается твое … суждение? — спросил Харкат.

— Ни на чем, — улыбнулся я неуверенно. — Я просто надеюсь.

Больше не было времени для дальнейших переговоров. Над нами хвост дракона упал вниз и назад, и голова качнулась к нам. Я подождал до подходящего момента, потом: — Ныряй! — закричал я, и вместе с Харкатом перевернулся и нырнул глубоко вниз, трудно толкаясь руками и ногами.