Ванша медленно кивнул. — Я сообщу о временном прекращении бовевых действий и отправлю всех на его поиски. Я буду скользить к Горе вампиров, как только настанет ночь. Даррен — ты и Харкат, пойдете?

Я посмотрел на своего коллегу князя, потом вниз на твердую коричневую землю травяного покрова. — Нет, — сказал я мягко.

— У меня было все, что я мог взять у вампиров и вампирцев. Я знаю, что я — князь и обязан проявлять внимание. Но я чувствую, что моя голова, вот-вот взорвется. Мистер Крэпсли значил для меня больше, чем все остальные. Мне нужен отдых от всего этого, возможно на некоторое время — возможно навсегда.

— Это — опасное время, чтобы отсоединять себя от тех, кто заботится о тебе, — сказал Ванша спокойно.

— В этом я не могу помочь, — вздохнул я.

Ванша был обеспокоен моим выбором, но он принял его. — Я не одобряю — князь должен ставить потребности его людей перед своим — но я понимаю. Я объясню это другим. Никто не будет о тебе беспокоиться. — Он поднял бровь на Харката. — Я предполагаю, что ты пойдешь с ним?

Харкат опустил маску ото рта (воздух был ядовит для маленького народца с серой кожей), и тонко улыбнулся. — Конечно. — Мистер Тайни возродил Харката из мертвых. Харкат не знал, кем он был раньше, но он полагал, что может узнать, придерживаясь возле меня.

— Куда вы пойдете? — спросил Ванша. — Я могу найти вас, используя Камень Крови, но будет легче, если я буду иметь общее представление о том, куда вы собираетесь.

— Я не знаю, — сказал я. — Я просто выберу направление и …, - я остановился, когда картина, мелькнула в моих мыслях, фургонов цирка, мальчиков-змей и гамаков. — Цирк уродов, — решил я. — Это самое близкое мне место, помимо Горы вампиров, которое я могу назвать домом.

— Хороший выбор — сказала Эванна, и и по тому, как ее губы поднялись на краях, я понял, что ведьма знала что я всегда выберу возвращение цирк.

Мы пошли по разным дорогам как только солнце зашло не смотря на то что мы не спали и были готовы упасть от изнеможения. Ванча ушёл первым к его длинному пути к горе вампиров. Он сказал немного, уезжая, но крепко меня обнимая прошипел в мой ухо — Будь храбрым

— Ты тоже — прошептал я в ответ.

— Мы убьём Леонарда в следующий раз — пообещал он.

— я за — я слабо усмехнулся.

Он повернулся и убежал, ударевшись в скольжение секундой позже, исчезающий в темноту сумерек.

Дебби и Элис ушли следующие, что бы вернуться в город. Дебби попросила меня остаться с ней, но я не мог не думать о перерыве. Я должен был побыть один некоторое время. Она плакала и близко меня прижимала. — Ты вернёшься обратно потом? — спросила она.

— Я буду стараться — прохрипел я.

— Если он не сможет — сказала Эванна. — ты всегда можешь пойти искать его — Она вручила свернутую частьбумаги Элис Бургесс. — Возьми это. Держи закрытым. Когда двое из вас решат ваш курс, откройте это.

Глвный инспектор не задавала вопросов, просто свернула бумагу и ждала пока Дебби присоединиться к ней.

Дебби умоляюще на меня смотрела. Она ждала что бы я пошёл с ней — или попросил ей пойти со мной — но там был огромный шар горя сеющий холод и тяжесть в моей кишке. Прямо сейчас я не мог думать ни о чем больше.

— Будь осторожной — сказал я, повернувшись в сторону и поломал глазной контакт

— Ты тоже, — каркнула она, затем громко зарыдала и побрела прочь. С быстрым «До свидания», Эллис побежала за ней, и эти две женщины скользнули сквозь деревья, назад в город, поддерживая друг друга, при ходьбе.

Остались только я, Харкат и Эванна.

— Есть идея, где находиться цирк уродов? — спросила ведьма. Мы покачали головами. — Тогда вам повезло, что я здесь и собираюсь идти туда, — она улыбнулась. Встав между нами, она сцепила свои руки с моей левой рукой и правой Харката, и повела нас через лес, подальше от города и его подземных пещер смерти, назад туда, где мое путешествие в ночь, началось впервые — в цирк уродов.

Александр Рибс спал в большой шине, подвешенной на дереве. Он всегда спал, свернувшись — это держала его тело гибким и облегчало скручивание и искривление, когда он выступал. Обычно он держал шину на специальном стенде в его автоприцепе, но иногда он переносил ее на улицу и спал под открытым небом. Это была холодная ночь для того, чтобы спать на открытом воздухе — середина зимнего ноября — но у него был толстый мешок, с меховой подкладкой, чтобы не пустить холод.

Поскольку Александр храпел музыкально, молодой мальчик подполз к нему, с тараканом в правой руке, с намерение бросить его в рот Александра. Позади него старший брат и младшая сестра смотрели на него с озорным ликованием, убеждая его двигаться резкими жестами рук всякий раз, когда он нервно останавливался.

Когда мальчик приблизился к шине и поднял таракана, его мать — всегда готовая к вреду — высунула голову из соседней палатки, сорвала левое ухо и бросила им в него. Оно закружилось в воздухе как бумеранг и выбило таракана из пухлых пальцев мальчика. Визжа, он умчался назад к брату и сестре, а Александр спал, не подозревая, что чудом избавился от неприятной участи.

— Урча! — отрезала Мерла, ловя ухо, когда оно прилетело назад, затем снова прикрепила его к голове. — Если я поймаю тебя снова, беспокоящим Александра, я запру тебя с Человеком-волком до утра!

— Шэнкус заставил меня сделать это! — заскулил Урча, получив локтем в бок от своего старшего брата.

— Я не сомневаюсь, что он довел тебя до этого, — рычала Мерла, — но ты достаточно взрослый, чтобы знать лучше. Не делай этого снова. Шэнкус! — добавила она. Мальчик-змей посмотрел невинно на свою мать. — Если Урча или Лилия попаду сегодня вечером в неприятности, я буду считать тебя ответственным.

— Я ничего не делал! — закричал Шэнкус. — Они всегда…

— Достаточно! — прервала его Мерла. Она направилась к своим детям, затем увидела, что я сидел в тени дерева рядом с тем, на котором висел Александр Рибс. Ее лицо смягчилось. — Привет, Даррен, — сказала она. — Что ты делаешь?

— Ищу тараканов, — сказал я, управляя короткой улыбкой. Мерла и ее муж, Эвра Вон — человек-змея и один из моих самых старых друзей — были очень любезны со мной, когда я прибыл несколько недель назад. Хотя мне было трудно ответить на их доброту в моем несчастном настроении, я сделал так много усилий, сколько мог.

— Холодно, — отметила Мерла. — Принести тебе одеяло?

Я покачал головой. — Нужно больше чем небольшой мороз, чтобы охладить полувампира.

— Хорошо, ты не мог бы последить за этими тремя, пока ты на улице? — спросила она. — У Эвры кожа линяет. Если бы ты смог удержать детей в стороне, это была бы реальная помощь.

— Без проблем, — сказал я, поднимаясь и сметая с себя пыль, когда она вернулась в палатку. Я подошел к трем детям Вон. Они смотрели на меня неуверенно. Я был необычно важным после возвращения в цирк уродов, и они были не совсем уверены, что делать со мной. — Что бы вы хотели сделать? — спросил я.

— Таракан! — завизжала Лилия. Ей было только три года, но выглядела она на пять или шесть из-за грубой, цветной чешуи. Как Шэнкус, Лилия была получеловеком, полузмеей. Урча был обыкновенным человеком, хотя он хотел походить на двух других, и иногда приклеивал разукрашенные обрывки фольги к телу, вводя свою мать в дикое раздражение.

— Нет больше тараканов, — сказал я. — Что — нибудь еще?

— Покажи нам, как ты пьешь кровь, — сказал Урча, и Шэнкус сердито на него зашипел.

— Что случилось? — спросил я Шэнкуса, которого назвали в мою честь.

— Он не должен был это говорить, — сказал Шэнкус, сглаживая назад желто-зеленые волосы. — Мама сказала нам не ничего не говорить о вампирах — это может расстроить тебя.

Я улыбнулся. — Мамы волнуются о глупых вещах. Не волнуйтесь — вы можете говорить все, что угодно. Я не возражаю.

— Тогда ты можешь показать нам, как ты пьешь кровь? — спросил Урча снова.