Майор откинулся в кресле и со свистом втянул в себя воздух.

- Ну, ублюдки, что вы можете мне рассказать? А? Когда вы принимали присягу, то какие слова выдавливал ваш грязный рот? А? Недоноски...

Недоноски молчали. Четверо смотрели в пол, а один, этот мерзавец Анхель, нагло таращился прямо в глаза майору.

Марио понял, что скоро закипит от злобы.

- Смирно!!! - его рев заставил стекла на окнах зазвенеть, а голуби, которые что-то нашли на прокаленном плацу, удивленно подпрыгнули и взмахнули крыльями.

Этот рев возымел некоторое действие.

Потому что самому майору вдруг сделалось легче. Голова прояснилась, и жара оказалась не такой уж удушающей. А те четверо, что стояли склонив головы, вытянулись и стали в какое-то подобие той самой стойки "смирно". Один только Анхель по прежнему не изменил позы и всем своим видом показывал, что ему то собственно говоря ничего не грозит и его тощая задница надежно прикрыта кем-то сверху. Это именно так и было. Анхель Перейра был сыном какого-то там ублюдочного полковника, который в приступе очередной ссоры отправил сынка в солдаты, потом пожалел и всячески старался облегчить сыночку прохождение воинской службы.

Но уж на этот-то раз никакая волосатая лапа не спасет этого уродца от трибунала... А под шумок не исключено, что и полковнику не поздоровится. Боливийские вооруженные силы лихорадило. Верхушка сменялась уже не единожды, зачастую бывали дни, когда приходили приказы от уже несуществующих военачальников и несуществующие военные части отказывались их выполнять. Страна кипела, подобно котлу на остывающем огне. Несильно, но ощутимо. И Марио Варгас знал человека, который зажег огонь под этим котлом.

Однажды сам Марио едва не сцапал этого наглого герильеро... Но... А так, кто знает, может был бы сейчас уже подполковником, а то и выше, как, например, генерал Сентано Анайя, бывший ранее полковником, но за удачную операцию в районе селения Игера, куда отделения майора Варгаса просто не успели, получивший очередной чин вне очереди. Черт возьми, поторопи он, Марио Варгас, тогда солдат, расстреляй пару-тройку бунтарей, не сидел бы он в прокаленной комнате с пятью дезертирами, которые и сбежать-то толком не смогли, а попались в ближайшей деревушке на групповом изнасиловании. Имбицилы похотливые.

Их счастье, что их не забили до смерти местные жители... Впрочем счастье это весьма относительное.

Марио встал из-за стола, прошелся по комнате... Мерным шагом вымеривая расстояние от стены до стены. И на обратном пути к столу с разворота вогнал кулак ничего не подозревавшему Анхелю точно в солнечное сплетение.

Верзила рухнул на пол, словно бы его застрелили.

Оставшиеся четверо попятились.

- Ну... Обезьяны... Какого дьявола вам понадобилось бежать из казармы? А? Отвечать!!!

Крайний сделал шаг вперед. Робкий такой шажок. И настороженно посматривая на беззвучно корчащегося в его ногах Анхеля Перейру, произнес:

- Он сказал, что там у него есть женщина...

По-испански говорил он плохо, с трудом подбирая правильные слова. Индеец-кечуа, попавший в армию под горячую руку, когда спустился с гор закупить себе провизии или обменять какую-нибудь мишуру...

- Ах так вы изголодались... По женскому вниманию? И именно ту, "его" женщину вы и изнасиловали?

- Нет, ее не оказалось... Но он сказал, что тут все женщины - шлюхи. И что никто не обидится...

- Никто не обидится... А?

- Так точно... - парень явно был испуган и медленно отступал назад.

- Послушай ты, урод, - Марио подошел ближе, одной рукой хватая парня за грудки, а второй доставая из брючной кобуры пистолет. - Послушай меня внимательно, дикарская обезьяна... Я сейчас вставлю тебе этот ствол в задницу и буду нажимать на курок столько раз, сколько хватит патронов в этой вшивой казарме. Тебе ясно?!!

Марио упер ствол пистолета в живот побледневшему солдату и пропихнул его настолько, насколько это было возможно. Солдат захрипел.

- Лечь!!!

Марио Варгас устроился поудобней в своем кресле и некоторое время созерцал пятерых солдат, валяющихся у него в ногах. В позе Анхеля Перейры ему показалось что-то знакомое. Дьявол.

Марио вскочил.

Затем сел.

Нет-нет. Это все проклятая жара.

Проклятая жара, проклятая страна, проклятые джунгли, горы и все, что в них водится и живет.

Это все жара... Просто показалось.

Или..?

У Анхеля Перейры был явно женский силуэт. Именно так лежала однажды женщина в ногах у тогда еще капитана Марио Варгаса. Именно после такого же удара. С разворота и точненько в солнечное сплетение. Как раз между небольших, острых и чем-то похожих на маленькие дыньки грудей.

Черт возьми! Показалось...

Что за бред!?

Марио Варгас потряс головой и подписал решение трибунала о расстреле пятерых солдат за неподчинение, дезертирство и вольнодумство. Завтра приговор приведут в исполнение... Теперь все зависит от его решения, что будут делать в оставшееся время эти пятеро.

- Дежурный!!!

Взмыленный солдат вбежал в кабинет с такой поспешностью, словно подслушивал под дверью.

- Этих пятерых в камеру. И позови ко мне моего доктора.

Дежурный исчез, прихватив с собой перепуганных насмерть дезертиров. Эти пятеро мигом вылетели у Марио из головы. Совершенно не стоило забивать голову этими подонками, пусть просидят последнюю для них ночь на холодном полу камеры, сожалея и проклиная тот миг, когда их родили матери.

Вошел доктор. И словно бы стало прохладней в комнате. Этот хладнокровный и вечно спокойный, как камень, человек был необъяснимо притягателен для майора Марио Варгаса. Что-то тянуло, звало в этих чуть суженных глазах. Хотелось смотреть, смотреть. Всегда, постоянно...

Однако Марио уже знал, что именно этого-то делать и не стоит. Страшную силу таили в себе черные колодцы, что зияли на лице доктора. Колодцы черной, стоячей воды.

- Опять голова, господин майор?

Вопрос был излишним. Майор Варгас ничем и никогда не болел. Он имел железное здоровье, унаследованное им от бесконечной цепочки своих предков. Он гордился своим происхождением и думал, что знает о себе все вплоть до тринадцатого колена. Марио знал, что ни один из Варгасов никогда не умер от болезней, даже в самые страшные годы, когда чума и холера, два спутника смутного времени, собирали богатую жатву с человеческого поля.