Монтекки. Ну, если карболочкой, тогда – с наслаждением!..

Синьор Капулетти достает флакон с карболкой, бывшие противники протирают руки.

Синьор Капулетти (торжественным тоном). Синьор Монтекки! Я хотел бы вас приветствовать сегодня в этом доме, враждебность из которого ушла, сменившись на приязненность и дружбу… Я верю: в вашем доме, мой синьор, пример аналогичных изменений… А значит, мир – на оба наши дома! Порукой в этом вам – моя рука!

Монтекки и синьор Капулетти торжественно пожимают друг другу руки, вновь протирают их карболкой.

Наверное, надо бы выпить по бокалу вина.

Монтекки. Не стоит беспокоиться… Карболочкой отметили, и достаточно. (Садится.) Я, собственно, проезжая мимо, решил нанести визит синьоре Розалине. Все-таки она нам теперь тоже родня, и беременность в такой опасной ситуации внушает беспокойство… Как она себя чувствует?

Синьор Капулетти. Вполне нормально, синьор Монтекки… Моя жена окружила ее заботой… Возила к докторам.

Монтекки. Вот это меня и беспокоит! Ничто сегодня так здоровью не грозит, как доктора… Грязища у них в лечебницах, столпотворение: кто мертвый, кто живой – не разберешь…

Синьор Капулетти. Ах, что вы, синьор Монтекки? Мы к таким докторам не ходим… У наших докторов – чистота, ибо мы средств не жалеем…

Монтекки. Я и говорю, что готов нести свою долю затрат на лекарства, или там… на соответствующую амуницию для дитяти. Для нашего будущего Ромео…

Синьор Капулетти. Или Джульетты!

Монтекки. Какая разница? Я их двоих своими детьми считаю… (вытирает слезы).

Синьор Капулетти. Уж я-то как вас понимаю, любезнейший синьор Монтекки… (всхлипывает). Поэтому мы так бережно относимся к синьоре Розалине. Но другие лекарства ей нужны сейчас! Душевные… Уж срок, определенный природой, приближается к финалу, а известий от синьора Антонио нет и нет! Бедняжка Розалина очень страдает подобной неопределенностью. Не изменил ли синьор Антонио своему слову?

Монтекки (решительно). Никогда! Честнейший человек! Впрочем, как и все Монтекки…

Синьор Капулетти. Но мог бы хоть как-то письмо переслать…

Монтекки. Как, синьор Капулетти?!. Карантин на карантине… Вы слышали уже, что в Мантуе творится? Муха не вылетит! Кошмар!

Синьор Капулетти. Кошмар!.. (Задумался.) Кстати, синьор Монтекки, я давно мучаюсь вопросом: если из Мантуи никто не выходит, не вылетает, откуда мы знаем, что там кошмар?

Монтекки (подумав). Наверное, по крикам… Крикнут в Мантуе: «кошмар», а кто услышит, кричит дальше… Так и доходит до Вероны!.. (Пауза). Ладно! Скажу все!.. Синьор Капулетти, мы с вами пожали друг другу руки, как мужчины, как отцы двух уважаемых домов… Это – знак доверия! Но сможете ли вы сохранить тайну?

Синьор Капулетти. Разумеется…

Монтекки. И мужское хладнокровие?

Синьор Капулетти. Конечно. Да что случилось?

Монтекки. Племянник мой… Мой доблестный Антонио… скончался!

Синьор Капулетти (кричит). А-а!

Монтекки (зажав ему рот). Тихо! (Взволнованно шепчет ему на ухо.) Вы обещали хладнокровие, синьор!! Не смеем мы печальнейшим известием мать огорчить и будущность дитяти подвергнуть риску!.. В городе и так уже разносится домыслы и слухи, которые дойдут в конце концов и до ушей несчастной Розалины!.. Вот почему я прибыл к вам, синьор… Хочу синьору отвести в Тоскану… в поместье наше… там, среди гор в тиши… она родит… вдали от чумных бед и от дурных вестей… Надеюсь, вы согласны? (Разжимает ему рот.)

Синьор Капулетти (жадно глотая воздух). Вы меня чуть не задушили, синьор!

Монтекки. Прошу простить!.. От волнения… Трудно было говорить, и я не хотел, чтоб меня перебивали вопросами… Итак, согласны?

Синьор Капулетти. С чем?… Я ничего не понял. Вы так набросились… (чихает).

Монтекки (недовольно). Не валяйте дурака, синьор! Я вам зажал рот, но не уши… Согласны позвать синьору Розалину и убедить ее переехать в наше поместье?… Там ей будет лучше! (Капулетти чихает.) Видите, я правду сказал.

Синьор Капулетти. Здесь ей тоже неплохо. И чихание – не обязательно подтверждение правоты!

Монтекки. Значит – подтверждение болезни. Тем более роженице опасно находиться в вашем доме…

Синьор Капулетти. Но я не могу сам решать такие вещи. Надо посоветоваться с синьорой Капулетти…

Mонтекки. При чем тут синьора? Вы мужчина или нет? Глава или не глава? Не тяните время, синьор! Зовите Розалину!

Синьор Капулетти. Как? Прямо сейчас?

Монтекки. А что ж тянуть? Девятый месяц на исходе… Карета ждет внизу. Сопровождающие тоже… (Хлопает в ладоши, в зале появляются Бенволио и пара вооруженных юношей.) Вот!

Синьор Капулетти. Это – насилие! На помощь! Караул!

Монтекки (надвигаясь на него с угрозой). А ну, не орать, старый дурак! Второй раз могу зажать рот поплотней…

С шумом распахивается вторая дверь. В залу стремительно входят синьора Капулетти, Валентин и еще несколько вооруженных сородичей.

Синьора Капулетти. О, какая памятная встреча!.. У нас – гости, да к тому же незваные!

Монтекки. Почему же незваные, синьора? Мы тут с вашим супругом помирились, и он сказал, что теперь Монтекки могут приходить в дом Капулетти без всяких церемоний! Вот мы и пришли!

Синьор Капулетти. Я совсем не это имел в виду! Какое коварство! (Жене). Синьор Монтекки явился к нам, чтоб сообщить печальную новость…

СиньораКапулетти. Я все знаю… Я была у Герцога. А до меня там уже побывал синьор Монтекки… И опечаленный Герцог так растрогался, что вызвался стать крестным нашего ребенка и наделить сиротку большими земельными угодьями из своих владений.

Синьор Капулетти. О! Теперь я понимаю цель вашего прихода, синьор Монтекки… И вашу трогательную заботу о Розалине. (Жене). Он хотел увести нашу девочку…

Синьора Капулетти. Еще бы! Синьор Монтекки опытный интриган. Он сразу смекнул, как выгодно стать опекуном крестника Герцога… А если потом выдать замуж Розалину за нужного человека, то вполне можно наложить лапу на замок Герцога, да и на самого крестного отца…

Монтекки. У вас все-таки удивительная способность, синьора Капулетти, приписывать собственные гадкие мысли другим!

Синьор Капулетти. Какая гнусность!.. И этому человеку я пожимал руку!

Монтекки. Ничего! Карболочкой отмоете. А вот мозги вашей семейке хорошо бы почистить чем-нибудь покрепче…

Валентин (Монтекки). Синьор! Я не могу вам позволить подобным образом разговаривать с синьором и синьорой…

Бенволио (Валентину). А ты бы помолчал, мальчик, когда старшие беседуют.

Валентин (Бенволио). Ну вы-то, синьор, не настолько старше меня, чтоб нашим шпагам не поболтать!..

Обнажает шпагу, Бенволио в ответ обнажает свою.

Неожиданно в дверях появляется беременная Розалина.

Розалина (с улыбкой). О, сколько людей… А я лежу и ничего не слышу! Извините, синьоры, за мой вид… Надеюсь, через недельку я стану стройнее…

Синьора Капулетти. Зачем ты встала, Розалина? Тебе нужен покой!

Розалина. Ах, так надоело лежать, тетушка… Даже ребеночку – там внутри. Он вдруг толкнул меня в живот и повел в эту залу… А тут – гости! Да еще какие!., (засмеялась).

Монтекки (улыбаясь). Умный мальчик!

Синьора Капулетти. Или – умная девочка!

Монтекки. Да хоть двойня, нам – без разницы!.. Синьора Розалина, я прибыл сюда, чтоб навестить вас и пожелать здоровья и терпения…

Розалина. Спасибо… А я, когда увидела вас, подумала, нет ли вестей от Антонио?

Монтекки. К сожалению… Кругом карантины, синьора… С Неаполем связи никакой. Но вам не стоит волноваться. Монтекки – здесь, в Вероне, и всегда к вашим услугам!

Синьора Капулетти. А Капулетти их уже оказывают… (Берет Розалину под руку, пытается увести из залы.) Пойдем, моя девочка, тебе опасно волноваться…

Монтекки. Синьора Розалина! (Розалина останавливается.) Я уверен, что здесь ваша родня вполне сносно заботится о вас, но если б вы вдруг захотели перебраться в наше имение, мы были б рады… Там горный воздух, опытная акушерка, открывшая дорогу к свету многим Монтекки… Там даже есть игрушки, которыми мы все играли в детстве… включая Антонио… Я подумал, может, вам было бы приятней в их окружении?…