Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ

ПОМИНКИ

Из юмористических миниатюр

Перевод Ю. Мосешвили

Вы очень ошибаетесь, если думаете, что поминки - это просто импровизированный банкет в честь усопшего. Ничего подобного.

Не знаю, как толкует это слово великий Саба*, однако в Гурии оно означает весьма многое...

_______________

* Орбелиани Сулхан Саба (1658 - 1725) - классик грузинской

литературы.

Видимо, сам архангел распорядился, чтобы люди отдавали богу душу преимущественно ночью. Так случилось и с бабушкой Агатой.

Я тогда находился в деревне и присутствовал на похоронах.

- Что стряслось, Викентий, от чего преставилась старушка?

- Да ничего, заснула и не проснулась.

- Значит, сама по себе?

- Да нет, немного и врачи подмогли.

Только мы переступили порог, нас тут же помянули вместе с Агатой.

- О-о, Агати, несчастная, встань и посмотри, кто пришел, о-оооо!

Правда, Агата нисколько не заинтересовалась нашими персонами и не подумала вставать. Хор плакальщиков сгруппировался у ворот.

- Ниночка! Черт бы тебя побрал!.. Начинай же, распускай волосы, плачь! - напомнил кто-то.

- Вай, вай! До чего я дожила-ааа! Что видят мои глаза! Агата-а-аа! Кто теперь заглянет ко мне во двор, кто скажет: как живешь, моя красавица Ниночка! О-оо, не верю, не верю-у-уууу!

- Остановись, женщина! Не верилось, что живет, а смерти как не верить, - перебил мужчина, взяв причитающую за локоть.

Я принялся наблюдать за приготовлениями поминок. В огромных котлах сердито булькало лобио. Шипела и раздувалась мамалыга. Плавал в кипятке теленок. А стол на триста персон уже был уставлен сыром, икрой, воблой, зеленью, винегретом, соленьями, специями, вином, водкой - словом, всем, что бывает на свадьбах. Прибывшие на церемонию переговаривались замогильными голосами:

- А потом, Бесо?..

- Потом спрашиваю: бабушка Агати, сколько же вам все-таки лет? А вот, говорит, когда Асало Зобастый ушел в разбойники, в том году я вышла замуж во второй раз.

- Что, Зобастый - ее метрика?

- Этого я тебе не скажу, но старушка, по-моему, приходится ровесницей видавшей все виды вороне.

- Смотри, лежит, словно живая роза... Будто спит...

- Так бывает с сердечниками...

- Да, во всем нужно счастье.

Между тем в комнате кто-то по-прежнему уговаривал бабушку Агати: "Встань, скажи хоть слово, еще есть время, до похорон целых четыре часа..."

Я присоединился к другой группе.

- А в общем-то, много расходов, Михако...

- Эти деньги и яства ей бы в свое время, так еще год-другой прожила бы... Сейчас только вспомнили бедную...

- Сын-то у нее образованный, все они такие неблагодарные.

- Хорошо, хоть сегодня явился.

Вскоре всех позвали к столу, и началось.

Бабушка Агати терпеливо ждала.

На пятом стакане пошли воспоминания:

- А вот помните? Кто не помнит сборщицу чая Агати?

- Садись, Ражден, не путай...

Ражден сел.

- Как известно, ворона живет триста лет, - поднялся вдруг второй.

- Кто это тебе сказал?

- Постойте, он заявляет, что мы живем триста лет, при чем здесь ворона?

- Это кто тебе ворона?

- Оставь его, это сельский врач...

- Пусть сперва себя вылечит!..

А бабушка Агати все ждет. Солнце медленно заходит в последний раз для нее. По двору бродят заблудшие от вина души.

Потом кто-то все-таки вспомнил о старушке. Гроб поставили во дворе. Стали зачитывать телеграммы.

- Товарищи, поступило более 1004 телеграмм: из Москвы, Одессы, Волгограда, Киева, Ленинграда, Харькова, Севастополя...

- Послушай, а из Тбилиси?

- Тс-с-с!..

- Скорбим по поводу трагической кончины незабвенной Агати соболезнуем зпт плачем вместе вами Макари Тариел Эприсинэ Васаси Педоси Абели Филипе Ксениа Кириле Геронти Доменти Михако Ингороква.

- Поздравляем сча...

- Позор на нашу голову, какой идиот принес сюда эту телеграмму?!

- Слушай, пока не заорали "горько", кончай это чтение!..

Агати была невозмутима. Солнце скрылось. Официально наступил вечер.

- Кацо, чего мы ждем, не самой же ей отправляться на кладбище!

- А что случилось?! Пусть побудет до утра у родного очага. Завтра похороним...

- Завтра похороним тебя, а ну, берись за гроб! Взяли... Р-раз... В ногу, в ногу идите... Эй, куда тебя занесло, ворота не там!..

- Тяжела старушенция!..

По дороге несущие гроб несколько раз спотыкались, пару раз выронили старушку и долго пытались водворить ее обратно. Наконец, с грехом пополам, добрались до кладбища.

Пока могильщики обвязывали гроб веревками, один из самых активных соболезнующих свалился в могилу.

- Агати, теперь ты, надеюсь, не скажешь, что мы тебя не любим. Видишь, Ражден готов даже следовать за тобой, - так в последний раз обратились к бабушке, и на этом все кончилось.

Той ночью я и мой дед сидели у камина, перед нами стояла бутыль вина, и мы потихоньку попивали.

- Дедушка Амбако, что ты скажешь о наших поминках?

- Покойник требует к себе уважения. Мы это умеем. Правда, все хорошо в меру.

- Но ведь пора прекратить все эти поминки и нелепую трату денег?

- Дай бог тебе здоровья, внучек, а мы еще в 1913 году говорили об этом на сельском сходе, потом писали в кутаисскую газету "Утро", но что толку...

- А ты не помнишь, о чем это вы писали?

- Не только помню, наизусть знаю! - оживился дед и начал: - "Сход осудил бездумные траты, которые ложатся тяжким бременем на семью усопшего, и постановил кормить и поить только приезжих из других губерний, а местным жителям запретить объедать семью покойного. Постановлением оговорено условие карать нарушителей штрафом в размере 50 рублей..."

- Ну и как условие?

- Бог с тобой, внучек, если бы условие вошло в силу, одному Раждену не хватило бы на штрафы миллиона.

- Даааа...

- Мдаааа...

- Господи, упаси душу бедной Агати! - молвил тихо дедушка Амбако и чокнулся со мной.

- Упаси, - согласился я и выпил.

Светало. От дома Агати неслось нестройное пение застольной "Долгая лета".