Эбби не пыталась больше сопротивляться. Зак целовал ее губы, глаза, лицо, шею. Когда его губы достигли пульсирующей ложбинки на шее, девушка непроизвольно откинула голову и выгнулась ему навстречу, теперь уже совершенно не задумываясь над тем, что сказали бы ей чейены о таком безнравственном поведении.

Внезапно Эбби вздрогнула. Они отослали ее, она им не нужна. Ее отправили в стан врагов, бросили на произвол судьбы в мире, о котором она ничего не знала. Зак оставался теперь для нее единственной реальностью. Все остальное было сломано, разбито. Ее прежняя жизнь рухнула. Девушка прижалась к Заку с отчаянным упорством тонущего человека.

У Зака подрагивали пальцы, когда он поглаживал упругие бугорки ее грудей. Ее туника мешала ему полностью насладиться соблазнительным телом Эбби. Зак развязал тесемки и опустил тунику вниз, обнажив нежную белую грудь. Розовые соски стали твердыми, сжались, словно нежные тугие бутоны. Они ждали его ласки. Молодой человек с готовностью прикоснулся губами к одному соску, омывая его влажным кончиком языка. Эбби вздохнула, громко вскрикнула, выгнулась навстречу ему, вздрагивая и трепеща.

Ее ответная страсть буквально гипнотизировала его.

Внезапно он понял, что этого ему мало. Если он сейчас не сделает что-то другое, он умрет, погибнет. Руки Зака заскользили к подолу туники, потом он неторопливо поднял его вверх, обнажая колени и бедра Эбби. Его ладонь медленно, но вместе с тем нетерпеливо скользила вверх по внутренней стороне бедра. Эбби тихо застонала, когда его пальцы добрались до самого чувствительного места между ее бедрами. Это было самое сладостное и вместе с тем самое мучительное чувство, хотелось одновременно оттолкнуть его руки и в то же время хотелось отдаваться столь сладостной ласке.

От сладострастного стона Эбби Зак, казалось, очнулся. По его разгоряченному телу пробежала волна сильной дрожи. Он поднял голову и посмотрел в лицо Эбби горящими от страсти глазами. Пальцы замерли, не в силах расстаться с теплым местечком. Внезапно к нему вернулась рассудочность, он еще не полностью утратил контроль над собственными желаниями.

– О, Боже, Эбби, пожалуйста, останови меня. Я и не предполагал, что мы с тобой зайдем так далеко.

У Эбби мысли совершенно перепутались. Тело, казалось, пылает, оно все покрылось капельками испарины. Груди покалывало, соски ныли, обжигающий жар его пальцев не давал возможности сосредоточиться сейчас на чем-то другом. Ей не хотелось сейчас думать ни о зверски убитых родителях, ни о неизвестно где затерявшейся младшей сестре. Сейчас ей нужен был только Зак, жар его большого тела. Его желание совпадало с ее желанием. Только в этом она видела успокоение.

– Я не хочу, чтобы ты останавливался, – с трепетом прошептала она, боясь, что он не послушается, остановится, бросит ее. – Ты, – она запнулась, – ты нужен мне сейчас.

Зак тяжело вздохнул.

– Ты не понимаешь, что говоришь. Я обещал Быстрому Ветру защищать твою честь.

– Быстрый Ветер и Белый Орел больше не отвечают за мою судьбу, – горько сказала Эбби. – Они отказались от этого права, когда отослали меня прочь. Я могу теперь делать со своей жизнью все, что пожелаю, – она потянулась к нему, обхватила его за шею. – Я не освобождала тебя из рабства. Ты все еще должен подчиняться.

Зак внимательно посмотрел на девушку, в ее потемневшие от страсти глаза. Ее тело было горячим, нежно-розовым, выглядело так притягательно-сексуально.

– Я хочу тебя, Эбби, – хрипловатым от сдерживаемой страсти голосом сказал Зак. – Твой раб повинуется тебе. Но не упрекай меня потом за то, что случилось, помни, что я предупреждал тебя. Завтра ты меня возненавидишь.

Эбби прекрасно понимала, что Зак прав, тысячу раз прав. Но в данный момент для нее ничего не существовало, кроме его губ, рук, его тела. Его ласки чудесным образом действовали на нее. Не все ли равно сейчас, кто он – раб или свободный человек, враг или любовник, белый или индеец. Имело значение только то, что он мужчина, который разжег в ней страсть, обаянием, умелыми ласками, чувственностью. Да, возможно, завтра она возненавидит и его и себя. Но она не станет винить Зака. Она бросилась в объятия полузнакомого белого мужчины с неприличной поспешностью и хорошо понимала, что поступает безрассудно.

Зак снял с нее тунику, девушка вздрогнула, ощущая на обнаженном разгорячившемся теле дуновение холодного ночного ветра. От пристального взгляда мужчины, по телу разбегалась теплая сладость, руки непроизвольно скользнули вниз, Эбби хотела прикрыться ими. Но Зак покачал головой и мягко убрал ее ладони.

– Нет, ты такая прекрасная, Эбби. Не прячься теперь от меня. Ты очаровательна. Ты гораздо красивее, чем может себе позволить женщина.

Эбби вздрогнула от этих слов, они действовали на нее сильнее, чем холодный ветер. Зак подтянул к себе шкуру бизона и лег на девушку. А потом неспешно, с большим умением довел Эбби до исступления. Язык его путешествовал от одного нежного соска к другому, скользил в сладостной ложбинке между грудями. Губы обхватывали то один то другой упругий сосок. Зак ласкал груди языком, чувствуя, как сильно бьется сердце Эбби, как страстно и нежно она постанывает.

Молодой человек дышал жарко и прерывисто, он все еще пытался подавить в себе желание раздвинуть ей ноги и войти в нее, словно обезумевшее животное. Его плоть требовала действий, он хотел взять ее прямо сейчас. Зак быстро сбросил одежду, слегка раздвинул Эбби колени и устроился у нее на бедрах. Всего одно движение и он бы почувствовал себя в раю. Но он не должен действовать в данной ситуации грубо. Понятно, что Эбби девственница, он не должен напугать ее, он должен действовать нежно и сдержанно.

– Сначала тебе будет больно, дорогая, – тихо прошептал он, заглядывая ей в глаза. – Я все… еще могу… остановиться. Если ты скажешь…

Вместе с тем он горячо молился, чтобы она не оттолкнула его, не попыталась остановить. Он и сам не верил, что сможет теперь остановиться. Эбби слышала громкий стук собственного сердца, она совершенно забыла о сдержанности, которой обучали ее с детства. Она могла сколько угодно бранить белую кровь, которая делала ее существом погрузившимся в безотчетную страсть. Но думать и рассуждать она будет после.

– Будет гораздо хуже и больнее, если ты остановишься сейчас. Я знаю, что будет больно и готова к этому.

– О, Боже, Эбби, дорогая, я желал тебя с того момента, когда увидел впервые.

Его руки поглаживали ее сокровенное место, проверяя, готова ли она принять его. Она была горячая и влажная, Зак удовлетворенно улыбнулся и требовательно взглянул в ее глубокие серые глаза. Его палец осторожно скользнул в нее. Эбби растерянно и недоверчиво заглянула ему в глаза. Зак продвинул палец вперед еще немного и почувствовал, как рефлекторно сжались ее внутренние мышцы. Молодой человек ощутил барьер девственности. Он слегка отодвинул палец назад, потом продвинул вперед. Эбби вскрикнула, и выгнулась ему навстречу, раскрывшись.

Зак приподнялся и немного помедлил, чтобы точно убедиться в ее готовности. Эбби на секунду испугалась, когда он резко раздвинул ее бедра. Назад пути не было, ничего теперь не вернешь. Она почувствовала угрызения совести. Сожаление превратилось в раскаяние, когда боль стала почти невыносимой.

Зак почувствовал, что Эбби испугалась, он наклонился, страстно и нежно поцеловал ее в губы. Она с готовностью ответила на его поцелуй, и Зак вошел в нее еще глубже. Эбби дернулась и вскрикнула от боли, действительность слегка отрезвила ее суровой реальностью. Но Зак шептал ей нежные, ласковые слова, успокаивая и утешая.

Эбби хорошо знала, что при первой близости будут определенные неудобства, но не ожидала, что боль будет столь сильной, почти невыносимой, когда Зак лишил ее девственности. Она слегка вытянулась, как бы подстраиваясь под размеры мужчины и смахнула со щеки набежавшие слезинки.

– Прости, дорогая, – прошептал Зак. – Я не хотел делать тебе больно. Обещаю тебе, что боль пройдет очень быстро, а потом ты получишь удовольствие. Вот увидишь.